Осторожно, боясь сказать лишнее слово, она ответила полуправду:

- У нас с братом есть родственник, которого подставили и за большие деньги клеймили без вины, я хочу узнать, есть ли возможность как-то вывести клеймо?

- Ах. Вот оно что, - тал Карест погрустнел. - Нет. Такой возможности нет. Если человека клеймили, пусть даже безвинно, это навсегда. Думаете, мне приятно работать и чувствовать, что на мне может быть жизнь невинных людей? Я понимаю, о чём вы. Но нет. Это невозможно. Да и очень редки такие случаи. Обычно преступления и вина доказана, а преступников по нескольку раз перепроверяют. Сколько я клеймил людей, видел разные истории, но в основном все они ведут себя так, что доказывают своим поведением правильность своих обвинений. Это маньяки и убийцы, которые не знают никакой жалости. Некоторые пытались даже шутить со мной перед процессом. Некоторых приходилось держать или даже усыплять, - тал Карест почему-то вздохнул. - Сколько лет работаю - никак не привыкну. Лучше бы во мне не просыпался Дар.

- А как вы клеймите человека. Что происходит? - Спросила Сара, с жадностью вслушиваясь в слова тала Кареста.

- Я готовлюсь несколько дней. Читаю о его преступлениях, самые зверства, самую мерзость и когда наконец чувствую, как в груди закипает ненависть, понимаю, что я готов. Ну а дальше я заставляю его выпить микстуру и накладываю руки ему на шею. Моя ненависть преобразуется в клеймо. Так работает мой Дар. Что именно в этот момент происходит - я и сам толком не знаю.

- А вы пробовали с помощью своего Дара например снять клеймо?

- Были-были такие эксперименты. Я читал о них. Правда, их проводил не я. Давным-давно по приказу одного Проклятого, захватили такого же как я человека с Даром и заставили его снять клеймо. У него ничего не вышло. Потом уже Его Величество не так давно проводил такой эксперимент, по доброй воле среди тех преступников, кто якобы честно раскаялся - тоже ничего. Наш Дар работает только в одну сторону.

- А можно ли как-то уменьшить последствия от клейма? Ну там язвы, медленная смерть... - Сара смешалась. Ей было больно и тяжело слышать, что надежды нет. Ну или если она есть, то о ней пока никто не знает.

- Сходите к лекарям. Я не знаю, - равнодушно ответил тал Карест. Видно было, что он устал от разговора.

- Простите, что задерживаем...

- У меня просто вчера был тяжёлый день.

- Я хотела ещё спросить, - продолжила Сара. - Были ли такие случаи, чтобы ребёнок получал клеймо в утробе матери.

- Если и были, то я о них ничего не знаю, - тал Карест всем своим видом показывал, что им пора бы уже уйти.

- Благодарю Вас, - Сара поклонилась, Армин кивнул хозяину дома, и они молча вышли на улицу.

Сара чувствовала себя растерянной и расстроенной. Ничего нового, ничего, что она не прочитала бы в книгах. И снова одно и то же - сами палачи не знают, как работает их Дар. Да где же ей искать ответ, ну хоть малейшую подсказку? Она вздохнула, стараясь не смотреть на виконта, боясь увидеть на его лице говорящее выражение «я так и знал».

Они медленно шли по улице, и Сара вдруг заметила, что машинально направляется в сторону своего бывшего дома. Армин, наверное, тоже это заметил, но молчал. Что-ж, если он не против, то можно сделать круг, чтобы посмотреть на то, чем является сейчас их некогда гордое имение. Она, конечно, предпочла бы прогуляться до него без свидетелей, но что делать. Когда за следующим поворотом из-за угла вынырнул шпили и башенки бывшего имения Баленов, у Сары вдруг захватило дыхания, а на глаза навернулись слёзы. Раньше она всегда выглядывала из экипажа, наслаждаясь замечательным видом. Потом экипаж огибал ограду и подъезжал к главным воротам, а там, за аллеей, уже не было видно громады дома.

Сара медленно подошла к кованой ограде и прижалась к ней лбом. Картины из прошлого вдруг нагрянули к ней и невольно заявили о своих правах. Всё, о чём она старалась забыть, вспомнилось с невероятной чёткостью. И тут же вдруг пришла мысль, что Джозефу, должно быть, в такие минуты ещё тяжелее. Она глубоко вздохнула и заправила за ухо выбившийся из причёски локон. Надо успокоиться. Виконт стоял где-то позади молчаливой статуей, видимо, не желая беспокоить её. Конечно, у него были свои дела, а она и так слишком долго задерживала его здесь, беззастенчиво пользуясь его согласием, но лучше бы он всё же поскорее женился. Армин раздражал её, может быть потому что она представляла как было бы прекрасно, окажись на его месте сейчас Джозеф. Хватит ныть! Она вытерла слёзы, строго сжала губы и отвернулась, намереваясь вернуться к виконту, как вдруг её внимание привлёк шелест гравия на аллее. Кто-то подъезжал к дому. Сара снова прильнула к ограде и успела заметить экипаж. Что-то в нём было знакомое, вот только что, она никак не могла вспомнить. Дверца открылась, из экипажа вылез безупречно одетый слуга. Знакомые черты лица просматривались даже издалека. Сара наморщила лоб и вдруг вздрогнула - перед глазами встало воспоминание - слуга тала Сворка, который приехал за ней с Язеном тогда, в бедный квартал. Конечно. Как же она могла забыть! А стало быть и экипаж тала Сворка. Но где же он сам? И что он делал в Виллене, если его имение (и не одно теперь) находится в Гьердараунте?

Так. Это всё ей определённо придётся выяснить. Сара привыкла полагаться только на себя, поэтому первая мысль у неё была о том, что она сама может сделать. Явно, что тал Сворк хочет смерти Джозефа, а так же просто мечтает зачем- то заполучить её в жёны. Ещё он каким-то образом связан с её отцом. И этого для Сары было уже достаточно. Ей надо узнать, что он задумал и что знает, любым способом.

Она шагнула к Армину и они вдвоём молча направились к гостинице. Больше её тут, в принципе, ничего не держало. Можно было уезжать уже сегодня. Сара всей душой тянулась к Джозефу, упорно старалась не думать о нём и всё-таки не могла. Но после вчерашней тряски в карете она чувствовала себя такой усталой, что с ужасом представляла ещё одну поездку сегодня. Нет. Лучше сегодня отдохнуть. Можно пройтись по магазинам и закупиться кое-каким вещами, которые она намеревалась купить в Виллене.

В гостинице они с Армином попрощались, договорившись выехать завтра. У виконта были в городе свои дела, и Сара вздохнула с облегчением, когда он ушёл. Она сама отдохнула, перекусила, привела себя в порядок и направилась к ближайшим лавкам. Джозеф разрешал ей тратить определённую (и достаточно большую даже по её меркам) сумму на свои нужды, у неё не было однако никакого желания побаловать себя драгоценностями, или новыми нарядами. Сара покупала только то, без чего не могла обойтись. Но вот сейчас, стоя перед витриной, на которой красовались серьги, колье, кольца и диадемы самой искусной работы, она вдруг поймала себя на мысли, о том, что думает, какое бы украшение на ней понравилось бы Джозефу, что заставило бы заблестеть его глаза. Погружённая в свои мысли, она не сразу заметила, как в лавку вошла женщина, которую ей хотелось сейчас видеть меньше всего. Талья Беррина, и не одна, а под руку с лекарем, некогда распустившим самые грязные слухи про её, Сары, матушку. Сара почувствовала, как руки невольно сжались в кулаки. Спокойно. Кроме прошлого, у неё нет ничего общего с этими людьми. Сейчас нет.