Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она божественна, комиссар, она светится изнутри, и ее улыбка подобна первому лучу солнца, подобна звездам летней ночи, подобна… – Художник развел руками. – Вы сами все видите, комиссар.
Сантьяга, не отрывая взгляд от картины, покачал головой:
– Вам удалось перенести на холст свою любовь, Алир.
Маленькое лесное озеро, залитое лунным светом, сонные звезды и юная, ослепительной красоты девушка, осторожно входящая в тихую воду. Художник сумел передать не только очарование прелестной купальщицы, но и свое восхищение ею.
– Прекрасная работа, Алир. Сколько вы хотите за нее?
– Она не продается.
– И это говорит шас?
Кумар насупился:
– Не все в этом мире продается, кое-что делается для души.
– Понимаю, – Сантьяга улыбнулся. – Вы влюблены.
– Нет, – не согласился Алир. – Я ее люблю, а это совсем иное.
– Странная штука любовь.
Алир Кумар был типичным шасом. Черноволосый, черноглазый, с горбатым носом, он происходил из старинного рода Кумар и был известнейшим художником Тайного Города. Хрупкая девушка на картине была челом.
– Через неделю я женюсь на ней, – спокойно сказал Алир. – У нас будет ребенок.
– Полукровка, – задумчиво произнес Сантьяга. В его голосе не было презрения или превосходства, только констатация факта и грусть. – Семья Шась вряд ли примет его.
– Я знаю.
– И вы уже решили, что делать?
– Для начала я отправлю их подальше отсюда, а там будет видно.
– Это ваш выбор, Алир, и никто не вправе навязывать вам свою точку зрения, – рассудительно заметил Сантьяга. Комиссар наконец оторвался от картины и мягко прошелся по огромной студии Кумара. – Я бы хотел узнать о судьбе моего заказа.
– Конечно. – Художник подошел к стоящей в углу и накрытой белой тканью фигуре. – Признаться, мне никогда не приходилось работать в столь сжатые сроки, но я старался.
– Двойная оплата, которую вы потребовали за срочность, наверняка способствовала вашему усердию, – заметил экономный Сантьяга.
– В какой-то мере – да, – согласился шас. – Кстати, комиссар, давно хотел спросить: почему вы сами не делаете куклы? Ваши возможности…
– Возможности – это еще не способности, – улыбнулся нав и указал на картину. – Посмотрите, как тонко вы передали свою любовь, Алир, как ярко выразили свое восхищение. Этому невозможно научиться, это написано сердцем. Поэтому, когда мне нужна кукла, которую невозможно отличить от оригинала, я обращаюсь к вам.
– Благодарю.
Польщенный художник склонил голову и сбросил ткань со статуи:
– Ваш заказ.
Кукла представляла собой точную копию ближайшего помощника Сантьяги. Как и предсказывал комиссар, работа Кумара не вызвала никаких нареканий. Сантьяга поймал себя на мысли, что вряд ли бы отличил копию от своего подчиненного. Он обошел безжизненное создание и медленно провел по его груди острым ногтем мизинца. Из тонкой царапины выступила густая навская кровь.
– Блестяще, Алир. Вы уже оживляли ее?
– Я ждал вас.
– Приступайте.
Художник вытащил из кармана маленькую золотую пластинку с выгравированным заклинанием оживления и положил ее в рот кукле.
– Волнующее мгновение, – прошептал Алир.
– Вы беспокоитесь о заклинании?
– Нет, – ответил художник, не спуская горящих глаз с куклы. – Жизнь, Сантьяга, мы дарим жизнь! Какие восхитительные чувства испытываю я, наблюдая, как мое создание, мой ребенок, частичка меня самого, обретает свою особую жизнь! Открывает глаза, делает первый шаг. Это венец творения!!!
– Меня немного беспокоит табличка…
Художник вынужден был вернуться к реальности:
– Не волнуйтесь, комиссар, она полностью растворится в теле куклы через два часа. Следов не останется.
Кукла открыла глаза.
– Я знал, что смогу положиться на вас. – И Сантьяга обернулся к творению Кумира: – Кукла, вам известно ваше имя?
– Да. – Голос создания был лишен какой бы то ни было интонации.
Комиссар нахмурился и посмотрел на художника. Кумар спокойно выдержал строгий взгляд нава, хотя внутри его душил смех. В целях экономии средств Сантьяга выбрал для куклы самый дешевый мозг и теперь пожинал плоды собственной бережливости.
– В прихожей вы найдете пакет с вещами – оденьтесь, – приказал созданию нав.
– Слушаюсь.
Кукла вышла из комнаты, попутно ударившись плечом о дверной косяк. Сантьяга задумчиво почесал кончик носа:
– Скажите, Алир, умственные способности этого создания позволят ему вести автомобиль?
– Какое-то время, – признался шас. – Если будет коробка-автомат.
– В таком случае проследите, чтобы он не перепутал пиджак и сорочку, – попросил комиссар, – и, пожалуйста, помогите ему с галстуком.
Художник кивнул и, сдерживая улыбку, направился к выходу из студии. В дверях он остановился и, обернувшись, пошутил:
– Заметьте, комиссар, я делаю это без дополнительной оплаты.
Шас всегда останется шасом, даже будучи гениальным художником.
Сантьяга хмыкнул и достал мобильный телефон:
– Ортега? Вы уже определили, где Амулет?
– Лебедь убит, Кортес ранен и находится у эрлийцев, – сообщил помощник комиссара. – Амулет он передал случайному попутчику.
– Ортега, – мягко прервал его Сантьяга, – мы неоднократно обсуждали с вами, что ничего случайного не бывает. Что это за попутчик?
– Чел, мы уже знаем его адрес.
– Хорошо. – Комиссар помолчал, обдумывая ситуацию. – Он связан с Тайным Городом?
– Нет. Кортес попросил его позвонить нам, но он не торопится.
– И пусть не торопится. – Сантьяга принял решение. – Видимо, нам придется использовать этого чела, поэтому, во-первых, подключите его к ОТС.
– Есть.
– Во-вторых, закройте его для любого вида магического поиска.
– Даже от нашего?
– Да. В-третьих, подключите советников и поставьте на его мозг «великое безмолвие».
Это было самое мощное заклинание Темного Двора, защищающее от сканирования мыслей, но Ортега уже не удивлялся:
– Это все?
– Сделайте это и ждите.
* * *
Москва, Ленинский проспект,
27 июля, вторник, 06.12
Вернуться в эту ночь домой Корнилову не удалось. Он закончил осмотр на проспекте Вернадского, отпустил домой Владика и, растолкав полусонного Палыча, отправился на пересечение Ленинского проспекта с улицей Удальцова, на место крупной перестрелки. В том, что она связана с переполохом у офиса «Чудь Inc.», Корнилов практически не сомневался.