— Обязательно приеду и Николая Иваныча своего привезу, — пообещала та.

— Плохо только, что ты все лето не будешь наблюдаться в женской консультации, — посетовала Валя. — Не нравится мне это. Мало ли что может случиться, не приведи Господи.

— Ничего не случится! — отмахнулась Надежда Никитична. — Она здоровая молодая женщина. Ей сейчас воздух нужен, солнце и питание полноценное. А в сентябре перевезем на зимние квартиры, к врачам поближе.

— Мими нужно к школе готовить…

— Значит, в конце августа.

А пока требовалось уговорить Андрея сесть за баранку. Но как ни билась Надежда Никитична, тот стоял насмерть и взять на себя роль извозчика категорически отказался.

— Уперся рогом, — сообщила она мужу. — Придется тебе, Коля.

Николай Иванович на все предложения жены обычно отвечал «нет».

— Ну нет, так нет, — легко сдавалась Надежда Никитична.

Однако через какое-то время он либо соглашался с предложением, либо выдавал его за свою оригинальную идею. Надежда Никитична мужа никогда не уличала, а идеи оперативно претворяла в жизнь. Потому что, когда Николай Иванович говорил: «А не сделать ли нам то-то и то-то?» — это означало: «Давай, Надюша! Вперед и с песней!» Делала всегда она — муж давал ценные указания, руководил процессом и критиковал.

— Николаша у нас теоретик, — говорила Надежда Никитична.

И на сей раз Николай Иванович остался верен себе, хотя и в некотором роде любопытствовал, что за пассия уложила Андрюшку в постель, да еще и ребенка собирается ему родить.

А дальше все развивалось по обычной схеме.

— Почему в этом доме все решается за моей спиной?! — кипятился глава семьи. — Ты меня спросила: «Коля, как у тебя со временем? Может быть, ты занят? Куда-то едешь, с кем-то встречаешься, идешь в налоговую инспекцию?» Но нет! Все здесь делают, как им удобно! А Коля — он же ишак! Получил команду и вези без рассуждений!

— Да, — повинилась Надежда Никитична. — Ты абсолютно прав. Я не должна была договариваться без твоего согласия. Извини меня, пожалуйста. Я возьму такси и без всяких проблем перевезу их на дачу.

— Я вовсе не отказываюсь их везти, — еще больше раздражился Николай Иванович. — Просто говорю, что нельзя думать исключительно о своих проблемах, полностью сбрасывая меня со счетов!

— Конечно! — горячо согласилась Надежда Никитична. — Тем более что не столь уж это серьезные проблемы, чтобы морочить голову такому занятому человеку, как ты. Занимайся своими делами, я все прекрасно решу сама. Не надо было даже тревожить тебя по таким пустякам!

— Не смей так со мной разговаривать! — возмутился Николай Иванович. — «Занимайся своими делами»! Я что, не могу отвезти их на дачу? Вечно ты устраиваешь трагедии на пустом месте! Сказал — отвезу, значит, все!

— Что за шум, а драки нету? — осведомился заспанный Мишка, появляясь на кухне.

— Никакого шума, — успокоила Надежда Никитична. — Просто папа хочет отвезти Алену со всем ее семейством на дачу.

— Ничего я не хочу! — мгновенно отрекся Николай Иванович. — Я что, больной?! Она будет генерировать свои дурацкие прожекты, а я должен претворять их в жизнь! И главное, без моего ведома! Да я лучше дома на диване полежу!

«Как я неосторожна со словами, — подумала Надежда Никитична. — Теперь придется идти по второму кругу».

Но по второму кругу идти не пришлось, потому что Мишка охотно вызвался поработать шофером и перед отъездом взглянуть на мать своего будущего племянника.

Звонок разорвал тишину, и Алена вздрогнула всем телом. Со вчерашнего вечера она мучилась вопросом, кто повезет их на дачу — Николай Иванович или… Гнала эти мысли, понимая, что Андрея больше не будет в ее жизни, и все же снова и снова возвращалась к ним и думала: «А вдруг…»

— Привет честной компании! — весело пробасил Мишка, вваливаясь в квартиру и с любопытством оглядывая высыпавшую в коридор «дружную семейку».

— Мой старший сын Михаил, — представила Надежда Никитична.

— Та-ак, — протянул тот, оглядывая сваленную в коридоре груду вещей. — Одним рейсом здесь не обойтись. Давай, мать, сначала тебя отвезем с Валентиной Петровной и ребятами, потом заберу Алену и оставшиеся вещи. А вы нам пока на даче пожрать приготовите. О’кей?

Алена смотрела на него во все глаза, пытаясь отыскать знакомые черты, уловить малейшее сходство между братьями. Но они были абсолютно разными: Андрей, высокий, сероглазый, с тренированной спортивной фигурой и вечно недовольным лицом, и шумный коренастый Мишка с явно намечающимся упругим брюшком и веселыми карими глазами. Для друзей и родных он обречен был до гробовой доски оставаться не Михаилом и тем паче Михал Николаичем, а именно Мишкой — доброжелательным, спокойным и неуправляемым.

— А у меня сегодня день рождения, — сообщил он Алене, когда, уложив оставшиеся вещи, они загнали в машину Фунтика и выехали со двора. — Можешь поздравить.

— Ой, — огорчилась та, — как обидно! Мы вам своим переездом все карты спутали.

— Да, — согласился Мишка. — Теперь вы у меня в неоплатном долгу.

Они, улыбаясь, посмотрели друг на друга.

Алена порылась в сумочке и достала маленький образок.

— Вот, — сказала она, протягивая его Мишке. — Возьмите в подарок. Вы ведь врач? Пусть он принесет вам удачу.

— А кто это? — Мишка взял образок и, мельком глянув, не отрываясь от дороги, положил в нагрудный карман рубашки.

— Сан-Рокко, или Святой Рох, — пояснила Алена. — Считается покровителем аптекарей, врачей, садоводов, больниц и собак.

— Все, что нужно. И за какие же доблести его канонизировали?

— Он родился во Франции в четырнадцатом веке, и Господь при рождении отметил его красным крестом на груди. После смерти своего отца-губернатора он раздал все имущество бедным и в одежде пилигрима ушел в Италию, где в это время свирепствовала чума. Рокко лечил людей целебными травами и осенял крестным знамением. И больные чудесным образом выздоравливали. Но потом он сам заразился чумой и умирал в лесу в заброшенной хижине. Его спасла собака. Она приносила ему еду и зализывала язвы. Поправившись, он вернулся во Францию, но там его приняли за шпиона и бросили в тюрьму, начальником которой был его родной дядя. Но Рокко не открыл своего благородного происхождения и через пять лет умер в своей камере. А после смерти все увидели чудотворный крест у него на груди и поняли, кто это был. Тогда его объявили святым и всегда изображали с собакой.

— Откуда ты все это знаешь?

— Прочитала в Справочнике по лечебной косметике швейцарской компании «Вавасан», — улыбнулась Алена. — И подумала, что это просто мой персональный покровитель.

— Стало быть, подарила мне самое дорогое? — Мишка остановился на светофоре, достал образок и еще раз внимательно посмотрел на него. — Ну спасибо, коли так, — сказал он, вновь убирая подарок, и плавно тронул машину с места. — А ты, мать говорила, тоже хочешь стать врачом?