Виктор сел в кресло с лежащей на нем подушкой и устроился поудобнее. Роберт продолжал стоять с тем же отсутствующим выражением лица.

— Итак, прежде всего нам нужно определиться с тем, зачем понадобилось убивать королеву. Ее жесткий характер вряд ли мог послужить мотивом, поскольку реального вреда она никому не причиняла. Такие преступления совершаются ради власти, ради выгоды, чтобы осуществить свои тайные планы. Насколько мне известно, самым спорным поступком Татьяны в последнее время был возрастной закон… да, тот самый. Тот, при упоминании которого ты так сердито смотришь на меня. Это наводит на мысль, что убийца был противником принятого закона.

Я не хотела иметь никаких дел с Виктором. Не хотела вести с ним рациональные дискуссии. Мне бы каким-то образом понять, где он в реальном мире, и еще раз попробовать врезаться в невидимую стену. Чем я рискую? Подумаешь, стукнусь. Поэтому я с искренним удивлением услышала собственные слова:

— Или это люди, заинтересованные в том, чтобы осуществить кое-что похуже… кое-что, неприемлемое для дампиров. Считавшие, что ее закон слишком мягкий.

Мое заявление застало Виктора врасплох; признаюсь, это было чрезвычайно приятно — видеть, как его брови изумленно поползли вверх… Нетрудно предположить, что такой вариант этот искусный интриган даже не рассматривал.

— Интересно… — произнес он наконец. — Возможно, я недооценивал тебя, Роза. Блестящее умозаключение.

— Ну… Это не совсем мое умозаключение.

Виктор ждал. Даже Роберт вышел из состояния прострации и сосредоточился на мне; жуткое ощущение.

— Это умозаключение самой Татьяны. В общем, даже не умозаключение. Она прямо говорит об этом… то есть пишет в записке, которую мне оставила.

С какой стати я все это им выкладываю? Хотя, по крайней мере, я снова удивила Виктора.

— Татьяна Ивашкова оставила тебе записку с тайной информацией? Зачем?

Я прикусила губу и уставилась на одну из картин, изображающую элегантную моройку с точно такими же зелеными глазами нефритового оттенка, как у большинства Дашковых и Драгомиров. Может, Роберт воспользовался для создания этого сна воспоминаниями об особняке Дашковых времен их детства? Заметив краем глаза какое-то движение, я тут же снова переключила внимание на братьев.

Виктор встал и шагнул ко мне, не скрывая любопытства.

— Это не все. Что еще она рассказала тебе? Она знала, что ей угрожает опасность. Понимала, что это как-то связано с законом… но ведь этим все не исчерпывалось?

Я молчала; в сознании начала формироваться совершенно безумная идея. Я всерьез задумалась над тем, не может ли Виктор помочь мне. Впрочем, если вспомнить прошлое, идея была не такой уж безумной, ведь я уже помогла ему сбежать из тюрьмы именно для того, чтобы заручиться его помощью.

— Татьяна говорит…

Должна ли я рассказать ему? Должна ли выдать тайну, неизвестную даже Лиссе? Если Виктору станет известно, что существует еще один Драгомир, он может использовать эту информацию для своих личных интриг. Как именно? Этого я не знала, но давным-давно усвоила, что от него можно ожидать самых непредсказуемых действий. И тем не менее… Виктор был в курсе многих моройских секретов. Интересно было бы посмотреть, как он и Эйб состязаются в хитрости. И, без сомнения, ему было очень многое известно о Драгомирах и Дашковых.

— Татьяна говорит, что существует еще один Драгомир. Что у отца Лиссы была связь, и если я смогу найти этого второго Драгомира, то тем самым помогу Лиссе занять место в Совете.

Виктор и Роберт изумленно посмотрели друг на друга, и я поняла, что мой план провалился. Виктору нечего сообщить мне. Это я, я только что выдала очень ценную информацию. Черт, черт, черт!

Он снова обратил на меня изучающий взгляд.

— Значит, Эрик Драгомир не был таким святым, каким пытался казаться.

Я стиснула кулаки.

— Не оскорбляй ее отца.

— У меня и в мыслях этого не было. Мне очень нравился Эрик. Но да… Если все так и есть, Татьяна права. Василиса формально будет иметь поддержку семьи, и ее либеральные взгляды определенно вызовут трения в Совете, который, похоже, не способен самостоятельно начать мыслить по-иному. — Он негромко рассмеялся. — Да, я прямо вижу, как огорчатся многие люди — включая убийцу, планирующего оказать давление на дампиров. И как сильно он — или она — не хочет, чтобы эти сведения выплыли наружу.

— Кто-то уже попытался уничтожить записи, связывающие отца Лиссы с его любовницей, — снова, не подумав, выпалила я.

Как я себя за это ненавидела! Ведь не хотела же выдавать братьям новую информацию. Не хотела подыгрывать им, будто мы все здесь заодно.

— Позволь мне угадать, — сказал Виктор. — Именно этим ты и занимаешься? Ищешь бастарда Драгомира.

— Эй, не смейте…

— Это просто фигура речи, — прервал меня он. — Если я правильно представляю себе вас обеих — а мне кажется, так оно и есть, — Лисса отчаянно старается восстановить твое доброе имя при дворе, а в это время вы с Беликовым предпринимаете изрядно приправленную сексом авантюру с целью найти ее брата или сестру.

— Ничего вы о нас не знаете, — проворчала я.

Вот уж точно… в особенности о сексуальной приправе.

— Тебя выдает лицо. И должен согласиться, это не такая уж плохая идея. Не особо выдающаяся, но совсем неплохая. Семья Драгомиров получит кворум, и Лисса станет твоим голосом в Совете. Что, уже нащупала какие-нибудь ниточки?

— Мы этим занимаемся, — уклончиво ответила я.

Виктор посмотрел на Роберта. Я знала, что между ними не существует никакой психической связи, но, когда они обменялись взглядами, возникло чувство, будто оба подумали об одном и том же и согласились друг с другом. Затем Виктор кивнул и снова обратился ко мне:

— Очень хорошо. Мы тебе поможем.

Это прозвучало как неохотное согласие оказать мне огромную любезность.

— Мы не нуждаемся в вашей помощи!

— Еще как нуждаетесь. Это не твой уровень, Роза. Ты разворошила осиное гнездо, здесь все замешано на грязной, нечестной политике, — а в этом у тебя нет никакого опыта. Вовсе не стыдно признать это. Я же признаю, что в лишенном логики, непредсказуемом кулачном бою ты определенно выше меня.

Еще один двусмысленный комплимент.

— У нас все прекрасно. Нам помогает алхимик. Что, съел? Это покажет ему, у кого какой уровень.

И, к моей чести, это произвело на него впечатление. Не слишком сильное, но произвело.

— Лучше, чем я ожидал. Ну а у этого вашего алхимика есть какие-нибудь ниточки?

— Она этим занимается, — повторила я.

Он разочарованно вздохнул.

— Значит, нам требуется время. Василисе для ее расследования при дворе и тебе, чтобы напасть на след этого ребенка.