Тренировка почти заканчивалась, когда в зал вошел тот, кого я меньше всего хотела видеть.

Граф Дитрих фон Кром, собственной персоной.

Я впервые видела его одетым не по последней моде, в брендовых тряпках от известных кутюрье, а в свободные спортивные брюки … на голое тело.

Вид полуобнаженного графа, с небрежно перекинутым через плечо полотенцем, заставил замереть не только меня одну. Даже Лайза и та с интересом оглядывала мужчину, направившегося к рингу для бокса. А посмотреть там было на что.

Как оказалось, одежда больше скрывала, чем показывала. Хорошо подобранные костюмы, мягкие пиджаки прятали под собой широкие плечи, рельефные мышцы и узкую талию. А про кубики пресса и говорить даже не стоило, только они одни могли вызвать обильное слюноотделение у женской половины корабля.

Мне хватило одного взгляда на графа, чтобы оценить его достоинства. Недостатков у него не наблюдалось вовсе. Восхитительно прекрасный образчик представителя мужского пола. Красив. Богат. И практически безволос на скульптурновылепленном теле.

Увидев все это совершенство в неразбавленном виде, благоухающее дорогим одеколоном, в то время как от меня несло потом, словно от загнанной лошади, я возненавидела его хозяина еще больше. Теперь мне стала понятна реакция графа на мой внешний вид и размеры. Будучи практически идеалом человека, невозможно любоваться чем-то иным, менее эталонным, тем более моим телом, пышущим, словно древний паровоз, и пахнущий потом, словно ездовая лошадь.

Проходя мимо, граф, кажется, никого вокруг даже не заметил, считая ниже своего достоинства обращать внимание на кого бы то ни было. Видимо, привык какую реакцию вызывает его внешний вид. Впрочем, это было даже хорошо, ведь в противном случае я бы не смогла скрыть своего отношения к мужчине.

Следом за Дитрихом, в не менее соблазнительном наряде, прошел старший помощник капитана. Его так же проводили восторженными взглядами, правда, в меньшем количестве.

Мужчины, не обращая на окружающих людей внимание, забрались через натянутые канаты, на ринг.

Народ замер в ожидании представления.

Во мне боролись два начала. Одно хотело посмотреть бой, а другое желало как можно быстрее убраться из зала, чтобы никого не раздражать своим несовершенством.

Все же второе победило. Я потянулась за свою сумкой с вещами, желая под шумок удалиться из зала.

— Куда? — Май схватил меня за руку. — Мы не закончили тренировку.

Я бросила мимолетный взгляд на противников на ринге, готовящихся к поединку. Мужчины разминали мышцы, приводя их в соответствующий тонус для боя.

— Сейчас здесь будет шоу, — мотнула головой в сторону графа и старпома, обменивающихся шуточками.

— И что? Я вас никуда не отпускал, — голос Мая был непреклонен. — Двадцать отжиманий от снаряда, столько же от пола в два подхода.

Мои глаза стали округляться. Да я сдохну прежде, чем выполню эту упражнения.

— Я почти труп, — пожаловалась. Мышцы хорошо прогретые до этого пели от наслаждения, предвкушая издевательства Лайзы на массажном столе.

— Почти не считается. Приступайте, — Ветрофф был непоколебим.

На тренировки Май приходил всегда одетый в спортивный костюм, это настраивало на рабочий лад, в отличие от полуобнаженных тел на ринге, куда хотелось глянуть еще хоть одним глазком.

Тяжело вздохнув, понимая, что вечно прятаться не возможно, я заняла исходную позицию, под пристальным взглядом Мая. И если на первом отжимании помнила о готовящихся к бою мужчинах, то после третьего меня стало интересовать совершенно другое. Лишь бы не шмякнуться на пол спортзала, позорно распластавшись безобразной медузой. Последнее двадцатое отжимание от снаряда я делала на голом энтузиазме, как обычно у меня бывало. Надо отдать должное Ветроффу он на самом деле очень точно рассчитывал нагрузки, заставляя меня выкладываться по полной, при этом умирая чуточку не до конца.

— Отлично, Сандра, я вами горжусь. С каждым разом у вас получается все лучше и лучше, — похвалил меня Май, похлопав по плечу, когда я переводила дух между сетами упражнений.

На ринге начался бой, все присутствующие в зале, кроме меня и Мая, принялись глазеть за состязанием соперников. Граф и старпом были примерно в одной весовой категории, разве что Дитрих выглядел более элегантно, если можно так сказать о фигуре. Мужчины обменивались ударами рук и ног, стараясь не бить по лицу, шее и паху. Зрители подбадривали бойцов восторженными криками, выбрав себе фаворита.

Только мне было не до боя, Май сказал, что перерыв закончен, а потому начинается следующий круг моего персонального ада.

В ушах у меня шумело, то ли от напряжения, то ли от криков доносящихся со стороны ринга. Я же считала сколько раз мне нужно приподнять свое тело над полом, полностью сосредоточившись на внутренних ощущениях. Пот застилал глаза, мышцы молили дать им умереть смертью храбрых, я же, сцепив зубы, выполняла заданную нагрузку, мечтая о беспощадных руках Лайзы. В этот миг даже их власть казалась мне раем по сравнению с адом, в котором я пребывала.

— Вау, — взвыли болельщики. — Вот это удар. Граф крут, — донеслось с другого конца зала.

А я выполняла последний жим из серии, чувствуя как моя душа отделяется от тела. А ведь это был еще не конец. У Мая, наверняка, были запланированы еще упражнения.

Я мысленно начала составлять план мести мальчишке. Мы с ним договорились, что он занимается со мною спортом, а я поднатаскиваю его по языку, устраняя пробелы в обучении. Тема реферата, который я задам Ветроффу в следующий раз, выкристаллизовалась во время очередного сета упражнений. И опять мне был дарован небольшой перерыв, во время которого я блаженно прикрыла глаза, привалившись к тренажеру. Где-то в отдалении раздавались голоса, подбадривающие соперников на ринге, только до них не было никакого дела, я думала как бы не сдохнуть на глазах у посторонних людей.

— Чего зависли? Марш к станку, — голос Мая выдернул меня блаженной прострации.

— Еще один? — жалобно спросила.

— Последний подход на сегодня, — обрадовал меня Ветрофф. Конечно, было бы лучше, если он отменил его, но даже указание на скорое окончание мучений на сегодня меня радовало.

— Последний бой он трудный самый, — бормотала я, занимая исходную позицию.

Я настолько устала, что не обращала внимание ни на какие раздражающие звуки. В ушах бушевала кровь, а я мысленно считала оставшиеся отжимания. В принципе, этого можно было не делать, Май зорким соколом следил за мной с высоты своего роста, но я все равно считала, ибо так было легче.

Где-то шумели люди, поздравляя победителя. Я была настолько сосредоточена на своем состоянии, ноющих мышцах, молящих о пощаде, что мне было глубоко наплевать кто вырвал пальму первенства у фортуны.

— Девятнадцать. Двадцать, — услышала я довольный голос Мая.