«Жаль, что мне не довелось узнать Арнфельда и Реджелина поближе, — подумал он. — Узнать как друзей. Интересно, о чем они думали в последние секунды жизни?»

А о чем тогда думала Кристин Хоторн? Она любила их обоих. И все же эта женщина взяла расщепитель материи, тайком выскользнула из кухни и расстреляла их в упор, прежде чем они успели ее остановить. Потом она с визгом и рыданиями побежала к таховвам, подняла шум, и весть о ее поступке собрала всех солдат. Она не только испортила вкус победы, она заставила нас содрогнуться.

И какой ужас ей пришлось пережить! Хотя, скорее всего, он по-прежнему терзает ее сердце. От ее мужа и друга почти ничего не осталось: искромсанные головы с едва различимыми лицами, об остальном просто неприятно вспоминать. Но ей хотелось спасти ребенка.

«Наверное, лучше всего отправить девочку в сиротский приют, — подумал он. — А ее мать мы убьем ночью, когда женщина забудется тревожным сном. Хотя не знаю. Может быть, еще раз допросить ее?»

О, горькая победа. Дневник не сообщил ничего нового, но он подтвердил показания Кристин Хоторн. А значит, факт существования таховвов снова скрыт за семью печатями, и долгая погоня завершена. Можно возвращаться к прерванной работе. Начало положено, все этапы определены — сначала марсиане ослабят Землю, затем таховвы подорвут изнутри индустрию марсиан, потом открытое заявление и, наконец, провозглашение истинных повелителей двух миров. Прим-Интеллект с усмешкой подумал о том, что будущие поколения сделают его национальным героем. Неужели каждый полководец в зените славы и победы доверял тишине свои сомнения и страхи? И ту вину, которая разъедала душу?

Тихий перезвон колокольчиков вывел его из размышлений и вернул к реальности.

— Му-афин челбакиш! — выругался Прим-Интеллект, отметив свое нервное перенапряжение. Он повернулся к панели управления и прокричал: — Хоун! Войдите.

Дверь открылась, и владыка Солнечной системы с удивлением уставился на ствол пистолета.

Он медленно поднял голову. На него смотрел человек — изможденное лицо, пылающий взор, давно нечесаные волосы и перекошенный от ярости рот. Сердце Прим-Интеллекта гулко забилось. Он отступил к стене и поднял руки, прикрывая грудь.

— Где она? — закричал Дэвид Арнфельд. — Где моя жена? Позади него появилось несколько марсиан, одетых в черную форму, и около десятка вооруженных землян. Группа людей, проникших в управление, быстро рассеялась по коридорам. Арнфельд подошел к таховву почти вплотную и ткнул его стволом в живот.

— Где Кристин Хоторн?

— Лучше отвечайте ему, — посоветовал Реджелин дзу Корутан. — Он сейчас не в том настроении, чтобы шутить.

— Камера… камера двадцать семь, — прошептал Прим-Интеллект, чувствуя себя, как в кошмарном сне. — Она… и ребенок… их никто не трогал.

Арнфельд резко повернулся к офицеру из марсианского Генштаба и сделал ему знак рукой.

— Вы пойдете со мной. Покажете дорогу. Они исчезли в коридоре.

В кабинет вошли еще несколько марсиан и среди них Йоак Дзугет ай Валказан, помощник коменданта Земли, которого таховвы считали неопасным. Он подошел к пульту управления и тут же начал обзванивать секции огромного здания, отдавая по селектору краткие приказы.

Прим-Интеллект забился в угол и ошеломленно рассматривал Реджелина.

— Как вам это удалось? — тихо спросил он. Марсианин ответил не сразу. В одной руке он сжимал расщепитель материи, а другой, перевязанной до локтя, перелистывал дневник Арнфельда.

— Я вижу, вы нашли эту тетрадь, — с усмешкой сказал он. — Интересный сувенир, правда? Так вот, здесь все и написано, — вернее, почти все. Я могу подтвердить каждое слово. А когда Дэвид заканчивал последние строки, он был просто в отчаянии. Можете не сомневаться, в записях нет никакого обмана.

Дзугет удовлетворенно взглянул на офицеров.

— Захват здания завершен, — сказал он. — Командующий уже в пути. Я вызвал его и сообщил о чрезвычайной ситуации.

Верховный главнокомандующий марсианских сил на планете Земля, он же великий дархиш расы таховвов, с минуты на минуту мог оказаться в ловушке! Прим-Интеллект с трудом удержался от крика.

— Сейчас вы подпишете несколько секретных указаний для континентального штаба, — сказал ему Реджелин. — Тексты уже подготовлены. Не пройдет и месяца, как мы свергнем власть таховвов на Земле и Луне. Ваши сородичи на Марсе ничего не заподозрят. И тогда мы подумаем о следующем шаге.

— Но как вам это удалось? — повторил пришелец безжизненным голосом.

— А вы еще не догадались? — с удивлением воскликнул Реджелин. — Дэвид рассказал нам о своем плане, мы с ним спрятались за обломками мебели, а Крис, убежав на кухню, открыла сарай и вступила в переговоры с Радифью и… как там его? — Насиром. Она сказала им, что готова на предательство, так как наше безрассудство может привести к смерти ее дочери. Еще она сказала, что у нее на нас не поднимается рука. Крис освободила пленников и даже дала им пару револьверов, предупредив, что мы очень подозрительны и хорошо вооружены. Естественно, таховвы приняли наш облик, надели одежду, которую принесла Крис, и отправились к нам. Чтобы мы ничего не поняли, мой двойник пошел через спальную к Дэвиду, а его двойник — через дверь кухни ко мне. Но, как вы понимаете, мы это и планировали. У таховвов было оружие, и они хотели нас убить, поэтому мы расстреляли их без всякого сожаления. Расщепители материи превратили тела в кровавое месиво!

Потом Крис разыграла истерику, побежала к вам, и ее визг отвлек внимание солдат. Дэвид и я воспользовались моментом и спрятались в темном сарае. Когда ваши офицеры закончили обыск дома и проверку показаний рыдавшей Крис, мы дождались удобного момента и ускользнули в лес.

Опознав «наши» тела, вы успокоились и потеряли бдительность, поэтому мы действовали почти без помех. Дэвид отправился в Дулут и скрывался там. Мне же удалось проникнуть на служебный самолет в Сан-Паулу. Прилетев сюда, я связался с Торресом, а через него и с Дзугетом. Мы похитили для доказательства штабного офицера, в котором заподозрили таховва, и, когда допрос подтвердил мои слова, группа доверенных людей доставила к нам Дэвида и организовала этот мятеж.

Прим-Интеллект, владыка Солнечной системы, медленно поднял голову. Его глаза молили о пощаде.

Сопроводительный луч появился на экране киберштурмана. «Снова дома», — с облегчением подумал Фрэзер и положил руки на пульт управления, корректируя курс космобота. Когда он вновь поднял глаза к обзорному экрану, Ганимед уже занимал большую его часть. Пейзаж леденил душу: зубастые цепи скал, кратеры, огороженные валами, словно крепостными стенами; бесчисленные змеевидные трещины; полчища теней, стелющихся по серо-голубым равнинам… Хотя уже наступила ночь, на востоке от хребта Джона Гленна было светло — это ледяная равнина Беркли отражала лучи заходящего Юпитера. На юго-востоке на тысячи миль простиралась расщелина Данте, доходя до самых Пурпурных гор. Невдалеке от нее мигал зеленый огонек — это был маяк Авроры, крупнейшего города на Ганимеде. Лишь левый верхний угол экрана был пока заполнен алмазной россыпью немигающих звезд, но Фрэзеру даже смотреть на них не хотелось. «Слава Богу, я вернулся из этого чертова космоса домой, — поздравил себя он. — До чего же я соскучился за эти десять дней по Еве и ребятишкам!»