— Действуй, — сказал юный дьявол, возглавлявший этот молодняк. Я заметил в чьей-то руке силуэт длинного широкого ножа. «Мачете», — подумал я.

О Господи! Только не это…

«Хьюстонская ракета» наклонился и стволом пистолета взъерошил волосы у виска.

— Дернешься — умрешь, капитан Америка! Но если будешь лежать тихо, то большая часть тебя доберется до дома.

— Это очень больно! Ты будешь верещать, как девчонка. Начиная с этого момента…

Члены банды вытянули мне руку вбок, чтобы она располагалась перпендикулярно к туловищу, и с такой силой придавили к земле, что я не мог пошевелить даже кончиками пальцев. Или мальчишки стали сильнее, или я ослабел.

— Руби в суставе, Ази. Там костей меньше, — спокойным деловым тоном приказал «Хьюстонская ракета».

Клинок почти нежно прикоснулся к руке. Ничего удивительного. Юный палач примеривался. Потом мачете взметнулось в воздух. Парень по имени Ази улыбался, глядя на меня сверху вниз. Без сомнения, он наслаждался процессом. Как истинный садист и психопат, каким, разумеется, и был.

«Ни за что и никогда, — сказал я себе. — Это не может, не должно случиться. Ни при каких условиях».

Резким движением я перекатился на бок. Свистнул клинок мачете, грохнул выстрел.

Но я все еще оставался целым, живым и невредимым.

И даже не испугался. Кроме того, был исполнен боевого духа. В чрезвычайной степени.

Схватив руку с пистолетом, я легко, как спичку, сломал ее в запястье. Я слышал, как хрустнула кость и как клацнул выпавший из ослабевших пальцев пистолет.

Никому его не уступлю!

После этого тени в бетонной коробке заметались как бешеные, и воцарился настоящий хаос. Дьявольские отродья снова набросились на меня, но сейчас я даже приветствовал это. По крайней мере любитель махать мачете не мог осуществить свое намерение, не рискуя поразить подельников. А в следующую секунду я уже сделал предупредительный выстрел в воздух.

Потом, вскочив и встав спиной к двери, взмахнул пистолетом и прокричал:

— Вон отсюда! Все до единого.

Хотя я держал этих панков на мушке, в здании было очень темно, и я, не зная особенностей планировки, не мог утверждать, что эти юные дьяволы не налетят на меня с флангов или с тыла.

«Хьюстонская ракета», возможно, имея все это в виду, скомандовал:

— Уходим. По одному.

Двое членов банды метнулись в разные стороны. Один выпрыгнул в пустой оконный проем, а куда подевался второй, я не заметил.

Остальные словно прикипели к месту.

— Ну и что ты будешь теперь делать, мистер? — спросил «Хьюстонская ракета», пожав плечами. — Не перестреляешь же нас всех?

— Зато могу пристрелить тебя, — сказал я.

При этом кожей чувствовал, как ко мне с разных сторон крадутся в кромешной тьме эти юные исчадия ада. Мне надо было или действительно начать отстреливать их — или бежать от них со всех ног!

И я побежал!

Поскольку стартовал я неожиданно и имел отличное прикрытие в виде сгущающейся тьмы, мне удалось быстро оторваться от преследователей. Несясь по улицам этого дерьмового городишки, я вбирал органами обоняния комбинацию запахов, какую никогда прежде не ощущал, — запах пепелищ, гниения и одновременно роста новой жизни или, если угодно, возрождения. Пробежав пару кварталов и завернув за угол, я увидел отблески большого костра, разведенного на пустыре.

Может, там Мозес? Вроде он указывал в ту сторону, когда объяснял, где его можно найти.

Заметив заросшую сорняками небольшую заброшенную делянку, где когда-то выращивали местную сельскохозяйственную культуру, я вступил в нее, словно в озеро, дошел до середины, лег на спину среди частых и высоких стеблей чертополоха и стал ждать, когда преследователи пробегут мимо. Эти юные исчадия ада осуществляли поиск довольно грамотно, двигаясь небольшими группами и постоянно перекликаясь, но меня, по счастью, не заметили и побежали дальше. Я с трудом верил, что эти мальчишки, в основном не достигшие даже подросткового возраста, настоящие профессиональные убийцы, но, видимо, дело обстояло именно так.

Я прочитал это в их глазах, особенно в глазах «Хьюстонской ракеты». Этому парню, без сомнения, приходилось убивать людей, причем не раз и не два.

Выждав несколько минут, я поднялся и, укрываясь в тени, отбрасываемой деревьями и кустами, крадучись направился к огню. Оказавшись в непосредственной близости от костра, я окинул взглядом окружающее пространство и увидел Мозеса. Он и его приятели сидели у огня и ели вареный рис, сдобренный арахисовым маслом домашнего приготовления. Когда я тихо позвал Мозеса из зарослей кустарника, он испугался, но, сообразив наконец, кто к нему обращается, отложил ложку и приблизился ко мне.

— Пойдемте со мной, сэр, — сказал он приглушенным голосом. — Вам небезопасно находиться здесь. Вас разыскивают плохие мальчики. Очень плохие — и они повсюду.

— Будете держать меня в курсе об их передвижениях. — Я вытер тыльной стороной ладони капавшую из носа кровь, забыв, что это вызовет боль. — Вот дьявольщина!

— Выглядит не так уж страшно. Скоро заживет, — успокоил меня Мозес.

— Вам легко говорить, — ухмыльнулся я.

Мы с ним обогнули пустырь с костром, прошли ярдов двести по грязной дороге и, свернув на узкую боковую улочку, оказались в одном из окраинных районов, застроенных домиками, сложенными из глиняного кирпича-сырца. Перед несколькими постройками толпились люди: жгли костры, готовили пищу и негромко переговаривались, обсуждая события прошедшего дня.

— Сюда, пожалуйста, сэр. Заходите в помещение. Побыстрее, если можно.

Я опустил голову и вслед за Мозесом нырнул в дверной проем. Мозес зажег керосиновую лампу, предложил мне сесть и сказал:

— Вот мой дом.

Жилище представляло собой комнату с одним окном, прорезанным в задней стене. Обстановка состояла из лежавшего на полу матраса, примитивной кухонной утвари и подобия шкафа для одежды, собранного из картонных ящиков. Дверь заменял кусок грязной материи, висевший на двух крюках. Мозес сказал мне, что скоро вернется, и, отодвинув материю, исчез. Я не знал, куда он ушел, хуже того, не знал, могу ли я ему доверять.

Но у меня не было выбора. Я прятался от убийц, стараясь спасти свою жизнь.

Мне понадобилось около минуты, чтобы перевести дыхание и проверить пистолет, отобранный у юных бандитов. Пистолет — компактная полуавтоматическая «беретта» — явно стоил недешево. Магазин, правда, вмещал всего семь патронов, и пять из них были израсходованы. Впрочем, я очень надеялся, что сегодня ночью мне не понадобятся даже два оставшихся. Если, конечно, повезет. Удача и еще раз удача — вот что мне нужно по-настоящему.