Поэтому необходимо налаживать коммуникацию с влиятельными людьми.

Забыть о таком понятии, как отказ в адрес руководства и коллег. Спрятать свои шипы глубоко-глубоко под кожей и ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах никому их не показывать, как бы сильно порой ни хотелось.

Многие британцы, с которыми мне уже довелось иметь дело, очень чувствительны. Поначалу возникало ощущение, будто вместо сердец у них — ледышки. Неподвижные привлекательные лица, неизменно ровный тон голоса. Дисциплинированные, консервативные, педантичные; но за масками холодной бесстрастности крылись вулканические эмоции. Клиенты «Эванс и Ган» частенько давали волю гневу в стенах бюро. Все потаенное в них неотвратимо обнажалось, рано или поздно. Одно из обязательств сотрудников — умалчивать обо всем, что видим, слышим. Держать рты на замке.

К огромному счастью, вне здания суда мистер Терренс лояльный и мягкий человек. В честь моего устройства в бюро в качестве его стажера он организовал скромную приветственную вечеринку, чтобы я раскрепостилась и смогла почувствовать себя комфортно в новой среде. Позже я поняла, что мне необходимо было пережить нечто подобное, и прониклась еще большей благодарностью к Альберту и тем, кто пришел, чтобы поддержать меня.

Таким образом, я впервые посетила уютный дом своего начальника и попробовала вкуснейшие традиционные блюда британской кухни, великолепно приготовленные его супругой. Подобралась компания замечательных людей, среди которых я обрела друзей. Одна из них — неприлично богата…

С тоской поглядывая на кружку с оприходованной третьей порцией кофе, я устало вздохнула и откинулась назад. Потянулась в компьютерном кресле до глухого хруста в некоторых местах и хрипло застонала, взглянув на пальцы рук. Они слегка дрожали после сумасшедшего марафона по клавиатуре. В скорости набора текста я действительно хороша.

В небольшом кабинете, обставленном винтажной мебелью, приглушенно горел свет. Мои глаза уж точно не поблагодарят меня за работу в диких условиях. В качестве извиняющегося жеста я помассировала их, приняв такую расслабленную позу, какую только могла себе позволить в данной обстановке. Вытянула ноги и под столом нащупала большим пальцем туфли, которые скинула несколько часов назад.

Пора закругляться?..

О чем я, черт подери, думала, решив, что сумею перелопатить порученное мне задание за один вечер пятницы?

Не-е-ет.

Я же не супергерой!

Придется захватить работу домой, чего я изначально избегала, поскольку в квартире за стенкой жила страстная и крайне шумная парочка. Люди-кролики, в особенности по выходным, не смолкали ни днем, ни ночью. Я убеждена, что и сейчас любовнички испытывали по тысячному кругу на прочность мебель в своем гнездышке.

Под завывание тюленей в сезон спаривания я не сосредоточусь при всем желании!

Уфф.

Иногда я вспоминаю свою старую съемную квартиру в Москве, с которой съезжала с невероятной тяжестью на сердце.

Я тоскую по многим вещам.

По людям.

По нему…

— Стоп, — резко и вслух передернула саму себя, распахнув глаза.

Уставившись в потолок, медленно вобрала в легкие теплый воздух.

Я съехала с катушек?

Какое еще «скучаю по нему» спустя три долбанных года?!

После всей той фигни с его бывшей!

Опомнись-ка немедленно, дуреха!

Для полной картины я слегка ударила ладонью по щеке. Но лицо Земского, всплывшее из потаенных уголков сознания, уже стояло перед глазами. Куда бы ни повернула голову — начинала видеть его. Вот он, подперев стену плечом, смотрел на меня из темного угла, где располагалось кресло с журнальным круглым столиком. Затем — закрывал своим иллюзорным бесплотным телом вид на библиотеку и парк Мунлайт.

Брр!

Я встряхнула волосами, зажмурилась. Спустя несколько секунд осторожно разлепила сперва правый глаз, затем левый.

Исчез.

Я положила руку на грудь, успокаивая несчастное сердце — оно пропустило удар и пустилось отплясывать чечетку.

С чего вдруг вспомнила о нем?

Я тщательно избегала мыслей о Владе. Думать об этом мужчине было небезопасно. Особенно остро тяга увидеть Земского ощущалась в первые недели после того, как я, взволнованно переминаясь с ноги на ногу в шаге от столь ответственного решения, оставила заявление об уходе по собственному и навсегда попрощалась с компанией. Оставила за закрытыми дверьми «ZEM-Group» воспоминания, которые периодически возвращались ко мне, несмотря на то, как отчаянно я гнала их прочь.

Из-за любовной неразберихи я отважилась покинуть Москву, потому как огромный мегаполис вдруг превратился в моих глазах в бетонный лабиринт, все тропы которого неизменно привели бы к Владу.

А я этого не хотела.

Я вняла предостережению Кости, поддалась одной из сторон раздиравших меня противоречивых чувств, и все сложилось так, как сложилось.

Я пыталась быть с ним. Правда, пыталась.

Не было четкого видения будущего. Ключевым моментом стала встреча с университетским профессором, лекции которого я любила больше остальных. Мы посидели в кафе, поговорили о жизни, и Сергей Николаевич посоветовал мне попытать удачу за границей и дал кое-какие рекомендации.

Разумеется, я боялась. Не в моих правилах кидаться в непроглядный омут с головой. Предпочитая комфорт и уверенность во всем, я словно бросила вызов, в первую очередь, самой себе и целому миру. По глупости, в порыве минутного отчаяния… теперь неважно.

Я не жалела о своем решении. Ни секунды.

Ушла тихо. Словно меня и не существовало вовсе в его жизни. Вряд ли он стер ноги в моих поисках. Скорее всего, Алина добилась своего, и они счастливо поживают, тонут друг в друге…

Нет. Серьезно.

Надеюсь, у Влада все хорошо.

Прошлое пусть остается в прошлом. Оно не должно являться помехой будущему.

В кармане пиджака завибрировал телефон.

Упираясь отсутствующим взором в пространство перед собой, я полезла за мобильником. Мне потребовалась минута, чтобы сфокусировать зрение и внимание на ярком экране и прочесть сообщение от Эйвери. 

«Срочно перезвони мне, как освободишься, Ли! Это ВАЖНО» 

Конечно, в первую очередь я подумала, что что-то случилось, и набрала номер подруги.

— Эйвери?!

— До сих пор на работе, Ли? — меня поприветствовали вялым упреком и громким зевком.

Поскольку произносить мое имя полностью Эйвери посчитала проблематичным в силу того, что делала это довольно-таки часто, она обращалась ко мне сокращенным вариантом. Ли.

И, судя по всему, я зря переживала.

— Твое сообщение… — растерянно пробормотала я, медленно крутанувшись в кресле, и сложила локти на краю стола.