продолжая смотреть перед собой. Голова кружилась от голода, поэтому Райдэн старался не смотреть по сторонам.

– Вам надо поесть, – уговаривала Фуюми. – А лучше вообще уйти. Брось эту затею, Райдэн, я прошу тебя.

Макото издал сдавленный выдох и накренился – он потерял последние силы.

– Уведи его, Фуюми, – сказал Райдэн, не глядя на неё. – Я остаюсь.

– Райдэн, тебе нужно отдохнуть, Ранмару не откроет двери, как бы долго…

– Если хочешь помочь, уведи моего друга и приюти, – оборвал её Райдэн грубее, чем хотел, но контролировать голос было сложно, хотелось поскорее вернуться в тишину медитации, которая хоть немного спасала от боли и холода.

– Я останусь, – запротестовал Макото, а Райдэн в ответ утробно зарычал.

– Пожалуйста, Макото, если хочешь мне помочь, не спорь и иди отдыхать.

Макото спорить не стал. Причитая себе под нос, Фуюми помогла ему подняться и практически утащила на себе с площади. Райдэн остался один.

На третью ночь Райдэн начал терять сознание. На считаные мгновения, но оно всё же покидало его. Он не ел, не пил, даже не позволял себе смочить губы снегом и продолжал сидеть на чистом упрямстве. Ну, или потому, что уже не смог бы подняться самостоятельно. Воспоминания о Мико больше не спасали, они покинули его вместе со всеми остальными мыслями – их разогнал холод, который уже пробрался под кожу и скрёб когтями кости, желая просочиться ещё глубже.

Как прошёл следующий день, Райдэн не помнил: темнота поглотила свет, оставив ему жалкие крупицы сознания, за которые он хватался, чтобы на мгновение увидеть неподвижных, равнодушных ко всему стражников и ослепительно белый снег. Он сиял на ярком солнце и вспышками отпечатывался в сознании, превращая день в бесконечную череду тьмы и света. Райдэн хватался за эти вспышки, и это помогало ему оставаться на поверхности до тех пор, пока не наступила ночь.

На рассвете Райдэн упал.

Холодный снег коснулся щеки, на несколько мгновений возвращая Райдэна в сознание. Снег попал в рот, и Райдэн украдкой его сглотнул, надеясь, что никто не заметит его слабости. Хотя куда уж там – он уже валялся на земле. Хотел подняться, но не сумел даже пальцем пошевелить, только продолжал губами собирать тающий от дыхания снег.

Стражи подхватили его под руки и подняли над землёй, отчего Райдэн снова потерял сознание. А когда ненадолго очнулся, то ли почувствовал, то ли догадался, что его куда-то волокут. Куда – он не знал. Да и это было неважно. Двери дворца перед ним так и не открылись.

Райдэн проиграл.

Глава 16. Нефритовые бусины и кисточка удачи

В комнате было невыносимо жарко. Райдэн стягивал с себя одежду, но кто-то всё время останавливал его руки, или ему только так казалось – и всё это был длинный, очень неприятный сон, а Райдэн всё никак не мог проснуться.

Потом в комнате появилась Мико. Она бинтовала его ноги и заставляла пить отвратительный на вкус горький отвар. А ещё у неё отчего-то был огромный живот, но даже с ним она до одури нравилась ему. Райдэн воротил нос от чашки, но Мико тогда смотрела на него так грозно и решительно, что приходилось покорно открывать рот, глотать мерзкое питьё и слушать её бесконечные нравоучения, смысл которых Райдэн всё никак не мог уловить.

Когда Мико из комнаты исчезала, становилось тоскливо и пусто, и Райдэн звал её назад. Иногда Мико становилось две – они перешёптывались между собой и спорили. Отчего-то у одной из Мико на глазу была повязка. Она поранилась? Нужно было найти способ исцелить её, если ей больно… Закончить мысль Райдэн не успевал – Мико с животом снова вливала в него горький отвар.

А потом всё закончилось.

Райдэн открыл глаза и сел.

Сознание было удивительно ясным, в теле искрила бодрость, словно Райдэн не просидел четыре ночи в снегу без еды и воды. Просторная комната с расписанными облаками ширмами, согретый футон, жаровня с тлеющими углями и запах хвои, которой раньше всегда пахло в доме Райдэна.

– Доброе утро, соня! – Фуюми сидела на полу и складывала травы в чашку. Из носика металлического чайника на подносе вилась ленивая струйка пара.

– Долго я спал? – Райдэн завертел головой, разминая шею.

– Три дня, – отозвалась Фуюми и залила в чашку кипяток, а потом вскинула любопытствующий взгляд на Райдэна. – Мико – это твоя подружка?

Он смутился, осознав, что, похоже, во сне звал Мико вслух, но не смог сдержать улыбку.

– Жена.

Фуюми кивнула, отставила в сторону чайник и, взяв в руки чашку, протянула Райдэну.

– Если любишь её, уходи отсюда. Ты знаешь Ранмару не хуже меня, Райдэн, если осмелишься бросить ему вызов, он не посмотрит на то, что ты его сын.

Райдэн принял чашку и отхлебнул обжигающего отвара, поморщился от знакомой горечи.

– Идёт война, Фуюми, мне нужен клан. Острову нужен клан. Я просил помощи отца по всем правилам, которые он так любит, но он отказал. Теперь я пришёл драться.

Фуюми закусила губу и уставилась на свои руки, постукивая большими пальцами друг о друга. Повисла тишина. По лицу Фуюми Райдэн видел, что она пытается подобрать слова, найти верные, те, которые заставят его отступить, но он знал, что у неё ничего не выйдет. Он не бросит остров, за свободу которого боролся столько лет. Не бросит Мико, с которой хочет построить новый дом. Ей не нужна война, никому она не нужна, но без тэнгу людей не остановить, особенно теперь, когда на их стороне старуха Рэй.

– Милый у тебя дом, – Райдэн решил сменить тему и сделал вид, что с любопытством оглядывает пространство.

– Мы во дворце, – сухо ответила Фуюми.

Райдэн удивлённо повернулся к ней.

– Но…

– Ранмару приказал впустить тебя незадолго до того, как ты упал.

Райдэн ухмыльнулся, не веря своей удаче, и залпом осушил чашку, на радостях почти не заметив, что отвар обжёг язык. Фуюми его веселья не разделяла.

– И именно поэтому ты должен уйти, – сказала она. – Ранмару не хочет твоей смерти, поэтому он позволил впустить тебя. А я пообещала, что смогу тебя отговорить. Если хочешь, встретьтесь, он предложил поужинать вместе и вспомнить о былом, но…

– Ты… что? Ты уговорила его меня впустить? – Райдэн нахмурился, пытаясь осмыслить всё, что только что услышал. Значит, дело не в его выдержке? Не в том, что он следовал правилам, предложенным отцом, а в том, что Фуюми уговорила его? И он её послушал? Разочарование больно