— О, это надо было слышать! — восторженно прошептала Глэдис, приблизив губы к самой замочной скважине. — Джейсону изрядно досталось. Сэр Масенгейл произнес ему в глаза несколько нелицеприятных фраз, явно желая больнее поддеть. В частности, сказал, что, мол, много о себе не воображай, моя дочь просто потешилась над тобой. У нее на твой счет было пари с подружкой.

— Пари! — в отчаянии воскликнула Миранда. — Он так и сказал?

— Сэр Масенгейл? Да. Мол, пари — и только, а сам Джейсон тут ни при чем, на его месте мог оказаться любой другой парень.

— Любой другой... — медленно повторила Миранда, съезжая спиной по дверному косяку и опускаясь на корточки. — Любой другой...

Джейсон знает о пари! — вспыхнуло затем в ее мозгу, и она закрыла лицо ладонями.

— Ну скажи же что-нибудь! — требовательно произнес Джейсон, вновь легонько тряхнув Миранду за плечи. — Явилась ко мне в кабинет как снег на голову — и молчишь!

Миранда понимала, что действительно ведет себя странно, но она словно вошла в состояние ступора и не имела сил произнести хотя бы слово. Единственное, что она ощущала сейчас, были прикосновения рук Джейсона и вибрация, которой отдавались в ее теле волнующие звуки его голоса.

Потом наступила пауза, во время которой Джейсон и Миранда стояли, глядя друг другу в глаза. Вокруг них словно образовался вакуум. Клиника жила своей жизнью, пациенты входили в кабинеты врачей, те проводили лечебные процедуры, все шло как обычно, однако Миранда и Джейсон будто забыли, где находятся. С обоими происходило нечто такое, чему трудно было подобрать определение. С точностью можно сказать лишь одно: в эти минуты они будто заново узнавали друг друга.

Затем словно что-то произошло. Молчание достигло какой-то точки, после которой настало время действий.

Первой почувствовала перемену Миранда. Оторвавшись от глаз Джейсона, она перевела взгляд на его темные, коротко стриженные волосы и вдруг, поддавшись внезапному порыву, подняла руку и осторожно, едва касаясь, провела по ним ладонью.

В ту же минуту по всему большому сильному телу Джейсона пробежала дрожь. Ощутив ее даже на расстоянии, Миранда вновь посмотрела ему в глаза и увидела, что те в одно мгновение потемнели до черноты.

В следующую секунду она вспомнила эту особенность Джейсона. Так происходило всегда, когда на него накатывала волна чувственности. Сначала его охватывала дрожь, потом у него расширялись и темнели зрачки, а затем он...

Ох нет, только не это! Неужели он и сейчас собирается...

Джейсон действительно предпринял то, что делал всегда в те немногочисленные, но счастливые дни, когда между ними еще царило взаимопонимание. Не отрывая взгляда от Миранды, он начал медленно наклоняться к ней. Предвидя то, что неминуемо должно произойти, она сама задрожала как в лихорадке, смущаясь и столь сильного отклика, и того, что он ощущает ее состояние.

Сейчас, вертелось в ее голове, сейчас он поцелует меня...

Однако в самый последний момент, когда их губы вот-вот должны были соприкоснуться, Джейсон сделал нечто неожиданное. Вместо того чтобы поцеловать Миранду, он вдруг крепко прижал ее к себе во всю длину тела.

Ахнув, она замерла. Голова ее шла кругом, перед глазами плавали огненные кольца. Однако неподвижной Миранда оставалась всего несколько мгновений, потом сама обвила шею Джейсона руками и прильнула к нему.

Расслабившись, полностью отдавшись наплыву пронзительных ощущений, она в изнеможении закрыла глаза и вдруг услышала полузабытые, но до боли знакомые звуки — сердцебиение Джейсона. Не успела Миранда улыбнуться, как ее обоняние отреагировало на неизвестный запах. Одеколон! Прежде Джейсон не пользовался им. Миранда запомнила лишь запах свежести от выстиранной футболки и аромат разогретой солнцем или страстью мужской кожи. В этом смысле одеколон был чем-то новым, однако это лишь придавало Джейсону очарования...

Немного позже — собственно, уже вечером, — немного придя в себя после дневных событий и собравшись с мыслями, Миранда задалась вопросом: что же с ней такое случилось в кабинете Джейсона? Почему она вдруг стала податливее воска, почему позволила ему делать с собой что вздумается? Ведь изначально у нее был хороший боевой настрой. А во время беседы с монументальной секретаршей Диной так просто кураж. Куда же все это подевалось, когда Джейсон обнял ее?

Ведь мне давно не шестнадцать и ту давнюю историю я считала забытой, размышляла Миранда. Разумеется, порой она всплывала в памяти, особенно при упоминании имени Джейсона Скумбинга в прессе или на телевидении. Но все это быстро забывалось... до следующего раза. И я никогда не думала, что настолько растеряюсь, ощутив мужское прикосновение! Просто помешательство какое-то... Нет чтобы указать Джейсону на неуместность подобных действий, попросить отодвинуться, оттолкнуть, наконец! А вместо этого я растаяла как лед на солнцепеке. Будто мы с Джейсоном и впрямь жених и невеста...

Но, как уже было сказано, подобные мысли посетили Миранду позже, а в те пронзительные минуты, когда Джейсон прижимал ее к себе, она будто и вовсе потеряла способность думать.

Когда же он вновь наклонился к лицу Миранды и отыскал губы, она окончательно забыла обо всем на свете. Ее поглотил поцелуй. Он словно выплыл из прошлого, после восьмилетнего перерыва не только не утратив своих пьянящих свойств, а даже, напротив, как будто усилив их. Миранда не ожидала, что ее губы сами собой раскроются навстречу губам Джейсона, что язык вступит в изощренный и одновременно изысканный танец с его языком... Тем не менее это произошло, поэтому ей осталось лишь подчиниться ситуации.

Что она с удовольствием и сделала. И хотя та часть ее рассудка, которую еще можно было назвать здравой, посылала сигналы тревоги, это ни к чему не привело. Миранда изнывала от избытка полузабытых, но одновременно знакомых и таких приятных ощущений, абсолютно игнорируя все остальное.

Вскоре на нее нахлынула новая волна чувственности, потому что руки Джейсона двинулись в неспешное путешествие по изгибам ее тела. Он словно заново знакомился с ней, перемещаясь от плеч к спине, талии, бедрам. Потом движение вниз вдруг закончилось и ладони заскользили вверх. Не успела Миранда опомниться, как ощутила их на груди.

Все это время они с Джейсоном не размыкали губ. Однако, почувствовав, как содрогнулась Миранда под его новыми ласками, Джейсон отстранился от нее, но лишь затем, чтобы склониться еще ниже. В следующую минуту он принялся прямо через платье покрывать поцелуями грудь Миранды.

Наслаждение, которое она испытала в эту минуту, было настолько сильным, что остатки самообладания покинули ее и она со стоном впилась пальцами в плечи Джейсона.

В ту минуту он мог делать с Мирандой что угодно и, наверное, воспользовался бы ситуацией, если бы они находились в каком-нибудь другом, более подходящем для интимного общения месте. К счастью, — или к сожалению? — это было не так, о чем им пришлось через минуту вспомнить, потому что на рабочем столе Джейсона резко зазвонил телефон.