вашем округе, и я увидел, что есть много хорошего в Бантанг-Кидуле. У ваших людей есть рисовые поля в долинах, и у них есть рисовые поля на горах. И вы желаете жить в мире и не хотите покидать родные места ради чужих земель. Да, я знаю, что много хорошего есть в Бантанг-Кидуле!

Но не только поэтому возрадовалось мое сердце, ибо и в других округах я нашел бы много хорошего.

Но стало мне известно, что ваше население бедно, и от этого был я рад в глубине своей души. Ибо я знаю, что аллах любит бедных, а богатство дает тому, кого хочет испытать; к бедным же он посылает того, кто говорит его слово, дабы поддержать их.

Разве не посылает он дождь, когда стебель сохнет, и каплю росы цветку, который жаждет?

И разве не прекрасно быть посланным, дабы отыскивать усталых, упавших после работы у дороги, ибо не нашлось силы в их ногах, чтобы пойти за платой? Не должен ли я был обрадоваться, что смогу подать руку упавшему в яму и протянуть посох поднимающемуся на гору? Разве не должно было забиться мое сердце от радости, когда я увидел себя избранным из многих, дабы обратить жалобы и рыдания в благодарственные молитвы и благословения?

Да, я очень рад тому, что призван в Бантанг-Кидуль!

Я сказал своей жене, которая разделяет мои заботы и умножает мое счастье: «Радуйся, ибо я вижу, что аллах посылает благословение на голову нашего ребенка. Он поставил меня на место, где еще не вся работа совершена, и удостоил меня чести там находиться, еще до того как наступит время жатвы. Ибо радость не в том, чтобы срезать пади, — радость в том, чтобы срезать то пади, которое ты сам посеял. И душа человека вырастает не от платы, а от работы, заслужившей плату». И я сказал ей: «Аллах дал нам дитя, которое когда-нибудь спросит людей: «Знаете ли вы, что я его сын?» И тогда в этой стране будут жить люди, которые приветствуют его с любовью, положат руку ему на голову и ответят: «Раздели нашу трапезу, и живи в нашем доме, и возьми свою долю из того, что мы имеем, ибо мы знали твоего отца».

Главари Лебака, много предстоит работы в вашем округе!

Скажите, разве земледелец не беден? Не созревает ли часто ваше пади, чтобы кормить тех, кто его не сеял? Не мало ли всяческой неправды в вашей стране? И не ничтожно ли число ваших детей?

Разве нет стыда в ваших душах, когда житель Бандунга, лежащего там, на востоке, посещает ваши земли и спрашивает: «Где здесь деревни, и где земледельцы, и почему я не слышу гамланга, что вещает радость медными устами, и не слышу, как дочери ваши толкут рис?»

Не горько ли вам было видеть по пути к южному берегу горные местности, лишенные воды, или долины, по которым буйвол ни разу не влек плуга?

Да, да, я говорю вам об этом, ибо это повергает и мою душу и ваши в скорбь, и потому-то мы должны быть благодарны аллаху, что он судил нам работать здесь.

Ибо много в этой стране плодородной земли, хоть и мало здесь жителей. И не дождя нам недостает, ибо вершины гор притягивают небесные тучи к земле. И не повсюду здесь скалы, не дающие места корням, ибо во многих местах почва мягка и плодородна и жаждет семян, чтобы вернуть их в виде гибких колосьев. И нет в стране войны, что растаптывает пади, и нет заразы, что делает бесполезной пачол[88]. И солнечные лучи здесь не жарче, чем это нужно для созревания пади, которым вы и ваши дети питаетесь; и не бывает банджиров[89], после которых люди со слезами вопрошают: «Где же то место, где я сеял?»[90]

Там, где аллах посылает водные потоки, затопляющие поля, где он делает почву твердою, как бесплодные камни, там, где он заставляет солнце все сжигать, где он посылает войну, опустошающую поля, где он поражает болезнями, расслабляющими руки, или засухой, убивающей колосья, — там, главари Лебака, мы склоняем смиренно голову и говорим: такова его воля!

Но нет всего этого в Бантанг-Кидуле!

Я послан сюда, чтобы стать вашим другом и вашим старшим братом. Разве вы не предупредили бы вашего младшего брата, если бы увидели тигра на его пути?

Главари Лебака, мы часто совершали ошибки, и наша страна бедна потому, что мы совершали так много ошибок.

В Чеканди, и в Боланге, и в Краванге, и в окрестностях Батавии живет много людей, которые родились в нашей стране и которые нашу страну покинули.

Почему они ищут работу вдали от тех мест, где погребены их родители? Почему они бежали из дессы, где над ними было совершено обрезание? Почему предпочли они прохладу деревьев, которые растут там, тени родных лесов?

И даже там, на северо-западе, у моря, есть много таких, которые должны были быть нашими детьми, но покинули Лебак, чтобы блуждать в чужих землях с крисом, клевангом[91] и ружьем. И ждет их там печальный конец: правительство истребляет бунтарей[92].

Я спрашиваю вас, главари Лебака: почему так много людей покинули лебакскую землю и не будут похоронены там, где они родились? Почему спрашивает дерево: «Где тот человек, который ребенком играл у моих корней?»

Хавелаар на мгновение остановился. Чтобы представить себе, какое впечатление производила его речь, надо было его слышать и видеть. Когда он упомянул о своем ребенке, в голосе его зазвучало нечто настолько нежное, настолько трогательное, что невольно хотелось спросить: «А где же этот малютка? Дайте мне поцеловать ребенка, который побуждает своего отца говорить так, как он только что говорил!..»

Но когда вскоре после этого он перешел к вопросам: почему Лебак беден, почему так много жителей покидают родные места, в его речи зазвучало что-то напоминавшее звук, который производит бурав, когда его с силой ввинчивают в твердое дерево. И, однако, он говорил негромко, и не делал особых ударений на отдельных словах, и даже было что-то монотонное в его голосе, но, намеренно или случайно, именно эта монотонность усиливала воздействие его слов на слушателей.