– Так, продолжай.

– Исходя из того, что я слышала о деталях преступления, заключаю, что убийца педантичный, у него есть четкий план действий, которого он строго придерживается. В социуме выглядит уравновешенным, образованным человеком. Обладает высоким или выше среднего интеллектом. Вероятно, живет один. Ездит на неприметном автомобиле, синего или, более вероятно, зеленого цвета, какой-нибудь седан, могу предположить старенький «Опель» или «Форд».

– Рами, неплохо! Браво! Именно то, что мне нужно. Даже если и не точно, продолжай в том же духе. Просто перечисляй.

– Поскольку он связывал жертвы, приходим к выводу, что мотив для него – подчеркнуть собственное превосходство. Возможно – жажда доминирования. Что наводит на мысль о его детских комплексах и травмах. К сожалению, ты мне дал мало информации, для более точного определения мне бы ознакомиться с делом. Может, он их насиловал? Тогда это будет другой тип маньяков.

– Нет, этот не насиловал.

Роберт перестал смеяться. Его впечатлила речь Рамуте. Она сообщила больше фактов, чем он рассчитывал. Сформулировала лучше, чем рассчитывал. Она говорила как настоящий профессионал, как профессионал, которого он и хотел для себя. И все это без подготовки.

– Что-то не так? Ты стал серьезным.

– Все так. Молодец, Рамуте. Теперь оформи составленный тобой портрет в виде отчета. Этого достаточно, чтобы я мог упомянуть, что в расследовании привлекал профайлера. Отличная работа.

– Серьезно?

– Да. А по поводу материалов дела, считаю, что всего тебе знать не нужно. Пока не нужно. – Он задумался.

– Роберт, я не понимаю. Что происходит? Тебе ведь абсолютно плевать, что я там наговорила. И нет разницы, буду я писать эту хрень для тебя или кто-нибудь другой. Зачем ты спрашиваешь мое мнение?

– Оно может оказаться полезным.

– Не ври.

– А ты думаешь, для чего я тебе предлагаю работу?

– Тебе нужно повыпендриваться перед сослуживцами тем, какой ты современный и западный.

– Рами, ты не права…

– Опять врешь.

– О’кей. Хочешь начистоту? О’кей-о’кей. Только не обижайся.

– Я не из обидчивых.

– Да, ты права. Мне нужен профайлер для статуса. Для «галочки». Но, поверь, дело не в тебе и не в твоем профессионализме. Подожди, ты и впрямь серьезно думала, что полиция станет ловить маньяков по каким-то там наводкам психиатров? Такое только в фильмах показывают. Психологический портрет может составить и опер, если ему это понадобится. Так что да, ты права, просто будет красиво, если я вернусь в Москву с личным экспертом. Без обид. Не хочу, чтобы у нас случилось недопонимание. О’кей?

– В столице что, настоящих психиатров не нашлось?

– Рами, слышала такую фразу: нет пророка в своем отечестве?

– Нет.

– Самый лучший специалист – приглашенный. И чем из более далеких задниц, то есть мест, его пригласили, тем он круче. О’кей?

– О’кей.

– Надеюсь, теперь мы все прояснили.

– Да. Я, как дрессированная карманная обезьянка, приехавшая из самой глубокой задницы, прыгаю поблизости для твоего имиджа и не мешаю.

– Не так грубо, Рами. Скорее, ты цветок, украшение. И если не передумала, мое предложение все еще в силе.

– Можно еще один вопрос?

– О’кей.

– Почему я?

Роберт засмеялся:

– Раз уж мы разоткровенничались, признаюсь. Случайно совпало. Ткнул пальцем в отделении в первую попавшуюся дерзкую и скандальную красотку, ею оказалась ты.

– Скандальная красотка, значит?

– Но тогда признаюсь еще кое в чем. Мы познакомились поближе, я убедился, что не прогадал. Эта работа создана для тебя. Составленный тобой портрет убийцы тому подтверждение. Отмечу, составленный за секунду и без подготовки.

– Спасибо за честность.

– Девяносто процентов попадание. Твое описание доказывает, что мы идем по верному следу. И да, меня особенно впечатлило, как ты угадала с его машиной. В яблочко. Зеленый «Форд».

Рамуте не рассказала, откуда она знала про машину, про Арта и про жертвы. Все, чего ей хотелось, – отказаться от фиктивной роли, возложенной на нее.

– Роберт, я пойду. Пообедай сам.

– О’кей. Вечером созвонимся?

– Нет. Мне нужно подумать.

– Что ж. Понимаю. Думай. У тебя есть, скажем, три дня, чтобы все взвесить и сказать мне о своем решении.

Она ушла не попрощавшись. По привычке набрала номер телефона Никиты, но вспомнила, что они поссорились, и прервала вызов.

«Почему я всегда все порчу? Все усложняю, ломаю и рушу. Проклятье на мне какое-то или что?»

Набрала сообщение:

«Никита, позвони мне, пожалуйста».

Нажала отправить. Села на скамейку, достала папку, которую стащила из квартиры Арта, развернула и начала читать.

«Название: “Узник собственной тюрьмы”.

(Рами, здесь текста на три выпуска. Фотографии не стал прикреплять. Думаю, и без них описаний хватит. Если считаешь иначе – позвони, вышлю архивом.)

Холодное многоликое общество свысока смотрит на людей с ограниченными возможностями, но лишь бессердечный человек – отворачивается, проявляя свои ограниченные способности.

Эта история об уцелевших и о том, насколько порой бывает неоднозначной фраза “это меня не касается и никогда не коснется”».

«Вот как он это делает? Засранец. Сразу тебе и образы, и интрига. И все в паре строчек».

Рамуте пролистала материалы. Пометки, записи интервью, список пунктов для развития сюжета. Необработанный набросок. Черновик. Арт явно намеревался дописать, но почему-то бросил на полпути. Она развернула на странице с пометкой «Интервью – начало истории» и погрузилась в чтение:

«– Неважно, что будет с погодой. Паркуемся и сразу же на пляж! Первым делом к морю.

Я кивнул ей в ответ. Улыбнулся краем рта и погладил животик своей неумолкающей любимой жены. Тот день запомнился нам обоим. Яркая, блистательная, непредсказуемая годовщина нашей свадьбы. Прошло ровно два года с того дня, как мы обменялись кольцами и назвали друг друга мужем и женой. Ровно два года, пять месяцев, четверо суток и одиннадцать часов с того момента, как я в первый раз увидел мою Лину. Помнил, как это было, помнил до минуты, но не рассказывал об этом жене. Не хотел со своей дурацкой точностью и вечно мешающей всем жить памятью выглядеть в ее глазах придурком или сумасшедшим, дефективным или, что еще хуже, батаном.

Корреспондент: Руслан, а как вы с ней познакомились?

Руслан Викторович: О, это было задолго до нашего переезда. Иркутский национальный исследовательский технический университет. Где же еще на этой планете, как не в этом учреждении, встретишь настоящую любовь?.. Меня звали Руслан Викторович. Как же все-таки давно это было. Я – профессор, в то время на два года моложе, чем в день нашей памятной годовщины, я познакомился с Линой, подающей надежды талантливой аспиранткой. Тогда, как, впрочем, и сейчас, она мне казалась красивой, игривой, остроумной и сексуальной брюнеткой. На случай, если кто-нибудь спросит меня, как мы с женой познакомились, у меня есть специальная фраза. Заготовка, которая мне и сейчас кажется остроумной, которая, по моему мнению, обязательно вызовет смех у любого: «Пришел, увидел… полюбил». Разве не смешно? Нет? Пусть так. Что хотите говорите о моем чувстве юмора, я уверен, что это хорошая шутка.