общем, ничего особенного. Проработали очаги, получили быстрый эффект. Окрыленный, он смотрит на меня влюбленными глазами и вдруг говорит: «Осталось убрать установки, которые поддерживают ВИЧ». От неожиданности я чуть волшебную палочку не уронил.

Стали разбираться. Оказалось, в голове моего подзащитного целая система представлений о природе своего недуга. И в этой системе он излечим. Логика магического мышления тем и хороша, что шизоидна. Но с другой стороны, образ, адаптирующий угнетенную психику, при этом не перестает быть хрустальной сказкой. Во всяком случае, до тех пор, пока кто-то не полезет к ней своими грязными руками. И я решил, что этим человеком буду не я. Я подумал, что идея излечимости за счет гипноза вполне свою функцию выполняет. Психика сбалансирована. Парень полон оптимизма. Если я сейчас начну умничать, то все рухнет. А главное, ничего взамен я дать не смогу.

«Не мой уровень, – говорю, – поэтому рисковать не буду».

На том и разошлись. Жаль, конечно, не оправдывать ожидания, но что поделаешь – это тоже часть работы.

О тяжелых случаях

Однажды позвонила мне женщина. Из-за рубежа. Увидела рекламу и хочет помощи. «Хорошо, – говорю, – записывайтесь». А она мне мол: «Мне надо прямо сейчас». Голос не понравился – напряженный. Денег у нее нет. До сеанса по графику оставалось полтора часа… В общем, поставил ей условие, чтобы без капризов.

Переключились на видеосвязь. Оказалось, в Европу она сбежала две недели назад. В чужой стране ее никто не ждал, сидит без работы, жилье дорогое. Разговаривать не с кем, хотя с языком у нее все в порядке. До этого обращалась к психологам, и и не раз, но безрезультатно. Я погрузил ее, и по симптому мы регрессировали в травматическое событие. Оно, словно болото, смотрю, стало затягивать ее все глубже и глубже. Реакции становились все ярче и ярче с переходом на истерику, а потом словно кто-то нажал кнопку. Она вдруг обвисла и перестала отвечать на вопросы. Похоже, где-то в глубинах лимбической системы головного мозга случился сбой.

Когда я вывел свою подопечную из гипноза, мне вспомнилась недавно прочитанная заметка в соцсетях, что в Канаде разрешили эвтаназию при таких расстройствах как депрессия, ПТСР, биполярное расстройство, шизофрения. Передо мной был похожий случай. Ведь женщина время от времени остается полностью без ресурсов для переживаний, а это самое что ни на есть состояние самоубийц.

В общем, отговорил я ее искать помощи у психологов. Ей нужно к психиатру. На таблетки. Или раствориться в какой-нибудь теплой тусовке, где бы ее отогрели и пересобрали заново, но это уже, скорее, из области фантастики.

Одно слово – тяжелый случай…

Преступление и наказание

Когда ко мне приходит на прием человек, в котором я распознаю негодяя, приходится отказывать. Нет, вовсе не по этическим соображениям. Я сам, если разобраться… В общем, с моей характеристикой в тюрьму не пустят. Поэтому к злодеям я как психолог отношусь индифферентно. Другое дело, эффективность. Я не могу брать деньги, если знаю, что ничем помочь не могу. Ведь Кант не зря удивлялся «нравственному закону», который зашит в сердце каждого из нас. Во всяком случае, эмоциональный заряд, накопленный человеком, который обманывал и предавал, будучи убежденным в своей правоте, удалить невозможно – нет откровения! Откуда ему быть, если нет прозрения и чувства раскаяния от сотворенного?

У человека, для которого подлость – выживательная стратегия, регрессия в стартовую психотравму ничего не даст. Он же не связывает свои страдания со своим стяжательством, толкающим его на новые мерзости? Скорее, наоборот. Он считает себя сверхчеловеком, которому «позволено». Хозяин жизни. Допустим, я разряжаю тот самый стресс, после которого мой подопечный впервые решил, что «стучать» – это нормально. Изменится ли после абреакции его жизненная философия? Вряд ли.

Конечно, могут быть исключения. Можно предположить, что ошибочная реакция, осмысленная как заблуждение, заставит его по-новому взглянуть на всю цепь совершенных преступлений, но в моей практике такого не было. Возможно, у меня просто не получалось, не спорю, но мне от этого не легче. Поэтому и не хочу браться за нерешаемую задачу. А вот если собеседник томится от внутреннего диссонанса между тем, что есть и что должно быть, тогда другое дело. Не случайно первым в Рай попал разбойник. Раскаяться – значит, открыть выход для накопленного эмоционального заряда. Причем на мировоззренческом уровне.

Информацией надо делиться

Новый пациент. Проблема – сексуальная дисфункция. 45 лет. Врачи говорят, здоров как бык-осеменитель, а вот поди ж ты. Во время близости возникают автоматические мысли типа «хоть бы получилось», ну и, конечно, не получается.

Лечился у шаманов, у моих коллег. Иногда отпускало, но всегда возвращалось. Вот и в этот раз. Спрашиваю: «Все ли рассказываешь, касатик?» Тот кивает головой: «Все как на духу».

Ну ладно. Воображение активное, поэтому работали без гипноза. Ведь сомнения, которые обуревали моего героя в интимные моменты, – это еще и раздражение на самого себя. А если есть эмоция, то можно работать: по эмоции попадаем в травматическое событие, которое разряжаем и… Ничего не происходит! Напряжение не уходит!

Сосем пустышку? Начинаю заходить широким фронтом, чтобы ничего не пропустить. Все подряд смотрим, щупаем, разряжаем. Двигаясь подобным образом, наткнулись на развод. Событие так себе. Холодное расставание без страстей и конфликтов. Отношения изжили себя, что привело к разумному оформлению сложившейся ситуации. Не придерешься.

Единственный момент, который обратил на себя внимание, – это то, что мой подопечный почему-то никак не мог отпустить свою бывшую жену. Стандартная процедура прощения почему-то не получалась. Значит, не все так просто с этим разводом. И действительно, на следующий день мой подопечный раскололся. Оказывается, пара была не просто бездетной, а еще и бесплодной! Вот истинная пружина регрессии супружеских отношений! Пытались и так и сяк, и искусственное оплодотворение… Все без толку. Соответственно, у моего подопечного развилось чувство, которое и не давало ему отпустить бывшую жену. Это чувство делало его виноватым вообще перед всеми женщинами. Потому что при контакте с ними он не мог избежать предательской мысли о собственной несостоятельности. Это чувство было настолько сильным, что он не мог заставить себя говорить на эту тему даже со специалистом.

Со мной такие номера не проходят – мы вытащили из подметки гвоздь, который мешал ходить. И сексуальная жизнь моего пациента, как по мановению волшебной палочки, вернулась в норму. Недавно звонил: три месяца – полет нормальный.

Три способа вызвать волнение

Характерная ситуация в работе психотерапевта, когда данные о психотравме