Миша – это была находка. Такая же, как и Надя. И эти двое друг с другом прекрасно ладили. Иной раз Маша соединяла их взглядом и думала: «А почему бы нет?». Если бы Надя не была так строга, если бы Миша был не так влюблен, если бы…

Ах, как бы все чудно устроилось! Но нет. Не устраивалось. Эти двое были просто друзьями…

– Вот букет. Я вытерла стебли полотенцем, чтобы вода не капала.

Надя стояла в дверях с букетом роз.

– Ну, как я? – по-взрослому спросила Соня.

– Супер! – женщины переглянулись.

– Ваш выход, сударыня, – улыбнулась Маша и открыла входную дверь.

– Первый раз в первый класс, – Надя тихонько вздохнула.

Погода сегодня пасмурная, но дождь, слава богу, притаился в тучах и пока выжидал. Школа была в двух шагах от дома, чему Маша несказанно радовалась. Она заметно волновалась, Надя тоже. Видеокамера в руках у Маши слегка подрагивала. Снимали все. Детей, учителей, школьные коридоры, классы…

Хорошенькое личико Сони сегодня такое серьезное. Хотя, ревнивые взгляды на ровесниц она тайком бросала. Маша улыбалась. Все у нее хорошо, у ее замечательной дочки, мама с Надей постарались.

– Папе будешь звонить? – тихо спросила Надя.

– Не знаю. А надо ему это?

– Не знаю.

И все-таки она позвонила. Володя теперь жил неподалеку от тестя-банкира, на Рублевке, как он сам обмолвился в одном из редких разговоров с Машей по телефону. И все у него было замечательно, так что лучше, казалось, и быть не может. Бизнес развивался, дочери, рожденные в законном браке, учились: одна за границей, другая в Москве, в элитной школе, жена блистала на светских раутах, тесть владел крупным банком.

– Привет, – глупо сказала она в телефонную трубку, услышав его деловое «слушаю», и отчего-то разволновалась.

– Здравствуй.

В его голосе было напряжение. Маша невольно вздохнула. Столько лет прошло и она, кажется, никогда ни о чем не просила, а он все равно считает ее вымогательницей, дрянью, и откровенно побаивается.

– Я звоню из школы, – сказала она. – Соня пошла в первый класс.

– А… – протянул он.

– А как у тебя?

– Все нормально. Извини, я занят. У меня совещание, – торопливо сказал Владимир Васильевич.

– Я поняла. Что ж, до свидания.

– Всего хорошего.

Отбой. И зачем только она позвонила?

– Ну, как? – спросила Надя. – Впрочем, я все вижу по твоему лицу.

– Ну, не нужны мы ему! Не нужны!

– Я удивляюсь твоему упрямству. Это же было понятно с самого начала!

– А вдруг Соня спросит о папе? Ты посмотри, посмотри! Сколько здесь мужчин!

– Надо было позвонить Мише.

– Выдавать за отца чужого мужчину?

– Ну, какой же он чужой! – всплеснула руками Надя. – Он же любит тебя!

– Любовь – это еще не повод для отцовства.

– Где ты этого нахваталась?! – рассердилась Надя. – Тоже мне: разочарованная жизнью женщина! У тебя сегодня счастье, а ты стоишь с кислым лицом! Из-за какого-то мужика! При том, что у тебя есть такой замечательный…

– Миша придет вечером, – оборвала она хвалебную Надину речь. Она и сама знает, что замечательный, но не в этом дело. – У него работа.

– Ну, ради тебя и Сони он бы отпросился.

– Отпросился! – рассмеялась она. – Он сам начальник! Ох! Я так переживаю!

– Успокойся. Соня – умная девочка, не по годам. Все будет хорошо.

– Ты повторяешь это, как заклинание!

– А как иначе тебя успокоить?

– У меня такое чувство, будто что-то должно случиться. – Она нацелила видеокамеру на первую Сонину учительницу. Кадры для семейного архива.

– Но почему же непременно плохое?

– Ну, а что хорошего может со мной случиться?

– Да ты пессимистка! – покачала головой Надя. – Подумай, какой день сегодня! Наша Соня пошла в первый класс! Уверена – она будет отличницей!

– Она – вертушка. На месте не усидит.

– Да хватит тебе причитать! – Надя рассердилась всерьез. – Ты словно ищешь повод, чтобы расстроиться! А ну, прекрати! Понаставила себе заборов!

Маша вздохнула. Сердце ныло. Может, виной всему дождь? С утра собирался и вот вам, пожалуйста! Возвращаться придется, прикрывшись зонтами.

И все равно: сегодня у нее праздник. У нее, у Нади, у Сони. Они пошли в первый класс. Они выросли.

…Предчувствие Машу не обмануло. На следующий день шеф-редактор Лариса, дородная, властная дама, вызвала к себе в кабинет и начала разговор издалека:

– Ну, как Соня? Понравилась тебе ее первая учительница?

– Главное, чтобы она Соне понравилась.

– Как она: молодая, старая?

– В возрасте. Лет сорока. Лариса рассмеялась:

– Ну, спасибо тебе!

– Ой, извини! Я и забыла что тебе сорок!

– Сорок пять. Да нормально все. Я в твоем возрасте тоже думала: ой, сорок, это же кошмар! Конец света! Все сорокалетние женщины казались мне старухами. А сейчас думаю: вся жизнь впереди. До пенсии еще пахать и пахать! Ты, вот что…

«Перейдем к делу», – догадалась Маша.

– … надо взять интервью.

– У кого?

– У Ильи Богатырева. Если ты не в курсе, это известный актер.

– Нет! Почему я?!

– Потому что ты лучше всех справишься. Это должно быть развернутое интервью, подробное, интересное. Его фото будет на обложке ноябрьского номера.

– Это с какой стати?

– На экраны выходит фильм, где в главное роли – Богатырев.

– Он же сериальный актер!

– Вырос до полного метра, как видишь. У нас уже был репортаж со съемок, теперь надо осветить премьеру. Бюджет картины солидный, режиссер маститый, да и Богатырев – красавец! – с чувством сказала Лариса.

– Секс—символ, – с иронией заметила Маша.

– А что? Не так?

– Ты же знаешь: я терпеть не могу этих накачанных молодчиков со смазливыми физиономиями! У него же мозги – с грецкий орех!

– Зато бицепсы – с кокосовый!

– Небось, фильм – боевик?

– А ты что хотела? Чтобы он со своими кокосами снялся в мелодраме?

– С какими такими кокосами? – прищурилась Маша.

– Не говори пошлостей, – хихикнула шеф-редактор. – Ты радоваться должна: познакомишься с таким человеком!

– Он не человек, а жеребец!

– Да по нему полстраны умирает! А может и больше, если учесть, что у нас женщин гораздо больше, чем мужчин. Согласно статистике.