─ Если ты не хочешь…

Мой мгновенный ответ состоял в том, чтобы полностью сбросить с себя халат, сжать его голову своими руками и прижать к своей груди.

Он обхватил губами мой сосок и жадно всосал его, кружа языком вокруг и снова посасывая. Всё, что я могла сделать в этот момент, это откинуть голову назад и застонать. Потянувшись вниз, Коннор полностью выдернули халат из-под моих ног. Он обхватил мою задницу и, массируя, притянул ближе к себе, а я отчаянно прижималась к его твёрдому члену, всё ещё спрятанному под штанами.

Потом он переключился на мою другую грудь, пососал и покрутил языком, а я на ощупь возилась с его ремнём, пытаясь найти молнию. Всё это время мои пальцы скользили вверх и вниз по его восхитительно длинному и толстому стволу.

Через полминуты моей возни он, наконец, отстранился и позволил мне расстегнуть его брюки. Мне пришлось постараться, чтобы сдернуть их и его боксеры достаточно низко, и когда я это сделала, его член полностью обнажился, упираясь прямо ему в живот, толстый, розовый и невероятно красивый. Даже не думая, я просто протянула руку и заскользила пальцами по всей его длине, так же, как если бы мне захотелось потрогать в магазине мех за 30 000 долларов, просто чтобы понять, на что это похоже.

Он застонал и запрокинул голову назад, а я осторожно переместила пальцы вверх к кончику, который был влажным от предэякулята. Серебряная нить петляла от налитой кровью головки к его прессу, напоминающему стиральную доску. Я провела рукой по бугрящимся мускулам, чувствуя скользкую влагу его соков на загорелой коже. Когда кончики моих пальцев скользнули по его твёрдому как камень животу, я задела запястьем его член, сдвинув его на несколько дюймов в сторону, что вызвало мнгновенное сокращение. Его член запульсировал, становясь ещё толще, головка — ещё более опухшей, и на кончике появилась ещё одна прозрачная капля.

Думаю, это было уже слишком для него, потому что Коннор одной рукой схватил меня за бедро, другой наклонил свой член и поместил влажный кончик между моих бёдер, прямо на мои опухшие губы.

Оооо, гоосподи, это ощущалось просто божественно.

Я медленно опустила своё тело, позволив себе скользнуть вниз по его члену, полностью вбирая его внутрь себя.

Я застонала, когда он проникал глубже, дюйм за дюймом, медленно заполняя меня.

Коннор не прерывал молчание, его дикий взгляд был прикован к моей киске, зачарованно наблюдая, как его член постепенно исчезает внутри меня.

Я медленно, очень медленно опустилась на него, пока он весь не оказался внутри меня, а мои бёдра не прижались к его. Затем я начала раскачиваться и тереться, ощущая всю его длину глубоко внутри себя, чувствуя, как основание его члена прижимается к моему лону и усиливает удовольствие.

Коннор застонал и притянул меня ближе к себе. Обхватив сильными руками мои груди, он сжал их вместе и начал сосать и лизать один сосок, затем прочертил языком влажную дорожку по моей коже к другому соску, посасывая и покусывая, постоянно перемещаясь между ними. Нескончаемый влажный туман эротического удовольствия окутал мою грудь.

Я задыхалась и стонала. Моя грудь была так близко к нему, что я не могла тереться об него так, как хотела, но я слишком наслаждалась этой бешеной похотью, чтобы остановить его. Я обвила руками голову Коннора, удерживая его рот на своей груди, и начала двигаться вверх и вниз по его члену, чувствуя, как наслаждение чуть-чуть уменьшается, когда он выходит из меня, а затем — когда опускалась вниз, это чувство снова просыпалось глубоко внутри меня. Я поднималась, а затем ныряла вниз, снова и снова, чувствуя, как шок от его толщины внезапно наполняет меня. Я полностью контролировала всё. Я начала подниматься чуть выше, затем погружаться вниз сильнее, снова и снова, дальше и быстрее, пока не стала подпрыгивать вверх и вниз на его члене, шлёпая по его бёдрам своими ягодицами, чувствуя, как он сосёт, покусывает и облизывает мою грудь, слушая, как он стонет, цепляясь за меня, как умирающий, у которого есть единственный шанс выжить.

Но как бы хорошо это ни было, я понимала, что даже близко не была готова кончить.

Да, это было удовольствие, до определённого уровня…, но не более того.

Это не было похоже на то, что было раньше.

Это было не так, как прошлой ночью.

Я закрыла глаза и представила, как он смотрел на меня, когда шептал, что любит меня.

Я вспомнила слёзы, катившиеся по моему лицу — не от печали, а от радости, и как я сказала в ответ: «Я тоже тебя люблю… я тебя люблю…».

Я вспомнила, как он не прерывал зрительного контакта, когда он лихорадочно вонзался в меня, наполняя, и шептал при этом: «Я люблю тебя, Лили, Господи Иисусе, я люблю тебя…».

Это было всё, что я представляла себе, пока моя голова откидывалась назад, а я продолжала трахать его на этом диване: прошлая ночь, когда мы занимались любовью, и Коннор, твердивший, что любит меня.

Этого было достаточно.

Я почувствовала, как моё удовольствие крепнет и нарастает. Я вспомнила о том, как он целовал меня, и поднялась ещё выше, моё сердце готово было разорваться, когда я представила, как он, находясь внутри меня, шепчет мне на ухо: «Я люблю тебя».

А потом я кончила.

Непреодолимо и удивительно, сладко и всепоглощающе, потому что до сих пор в ушах, смешиваясь с моими собственными стонами удовольствия, звучали его слова: «Я люблю тебя, Лили, я люблю тебя, я люблю тебя».

И тут же я услышала его стон и вскрик, и почувствовала, как он набух и взорвался внутри меня.

Через несколько секунд, после того как его крики стихли, я прекратила двигаться на нём. Слабая и измученная, с дрожащими ногами, я уселась к нему на колени, открыла глаза и впервые почти за минуту посмотрела на него.

Он улыбался мне, глаза были слегка прикрыты, голова откинута на диван.

─ Господи, это было потрясающе, ─ хрипло прошептал он.

Я грустно улыбнулась — интересно, знал ли он, что это была грустная улыбка? — и нежно поцеловала его в губы.

Мне было немного жаль, что в этот момент я отсутствовала. Что впервые с ним мне нужно было думать о чём-то другом, чтобы кончить.

Мне пришлось думать о том, что было прошлой ночью и о другом Конноре.

О том, кто не боялся сказать, что любит меня.