— Ты права, — озадаченно заключил он. — Странно.

— Действительно, странно, — согласилась Арабелла. — Я-то надеялась, что мы сейчас найдем ключ к нашей загадке! — Разочарованно вздохнув, она завязала черные тесемки папки. — Интересно, чего же все-таки хотел от меня Сапог? Только что мы исключили единственное место, куда могла случайно попасть его вещь.

Мистер Хэйт молча взял у Арабеллы папку, но, когда она и Тони собрались уходить, резко спросил:

— Вы слушали про Дэниела Лейтона?

Арабелла решила разыграть неосведомленность и сделала потрясенное лицо, когда адвокат сообщил ей про убийство Лейтона.

— Кто же это сделал? — спросила она , округлив глаза в притворном ужасе. — Страшно подумать, что среди нас бродит убийца!

— Убийца еще не найден. Но власти считают, что это кто-то из знакомых Лейтона — такой же игрок и распутник, каким было он сам. — При этих словах адвокат красноречиво покосился на Тони Даггета.

Арабелла подобралась. Глаза ее вспыхнули гневом.

— Что я слышу! Вы сплетничаете, мистер Хэйт? Это непозволительно для человека вашей профессии. Только подумайте, что скажут ваши клиенты, если узнают, что вы не умеете держать язык за зубами!

Мистер Хэйт сердито взглянул на девушку, явно уязвленный ее словами. Арабелла тряхнула головой и гордо вышла из конторы; за ней с улыбкой шествовал Тони.

Они сели в карету и покатили обратно. Теперь Арабеллу уже не так смущали взгляды знакомых, в душе она даже посмеивалась над их удивленными лицами. «Может быть, это и к лучшему, — думала она, — пусть видят, что мы с Тони в добрых отношениях. Во всяком случае, никто не начнет распускать слухи, если нас случайно застанут вместе».

Не успели они миновать последнее здание Натчеза, как на пути им попалась группа всадников, ехавших в город. Сердце Арабеллы упало: она узнала среди джентльменов дядю Ричарда, самого главного недоброжелателя Тони Даггета.

Спутники Ричарда Кингсли также не вызвали в Арабелле восторга. Она с тревогой заметила в их числе Винсента Уолкотта, партнера Лейтона по нечестной игре против Джереми. Впрочем, Ричард, сам заядлый игрок, мог и не знать, что Лейтон и Уолкотт обобрали его племянника. Кроме них, здесь были дядя Тони, Альфред Даггет, двое его сыновей, Франклины и Берджиз, и закадычный друг Даггета Патрик Блэкберн.

На Арабеллу нахлынули горькие воспоминания. Ведь с этим самым Патриком Блэкберном Тони когда-то заключил злосчастное пари — пари, причинившее ей столько боли!

Избежать встречи не представлялось возможным. Мужчины уже заметили их и подъехали ближе с выражением неудовольствия, удивления и откровенного любопытства на лицах. Мысленно проклиная судьбу, Арабелла остановила карету.

Альфред Даггет даже не пытался казаться вежливым. Сдержанно поздоровавшись с Арабеллой, он бросил своим спутникам:

— Прошу прощения, я подожду вас дальше на дороге, — и проехал вперед.

Ричард Кингсли, такой же светловолосый и голубоглазый, как его сестра Мэри, не скрывал своего раздражения. Его утонченное бледное лицо напряглось. Он отрывисто кивнул Тони Даггету и сказал Арабелле:

— Не знал, что вы сегодня поедете в город… — Он явно хотел добавить «с ним», но сдержался.

— А я и не собиралась ехать, — небрежно отозвалась Арабелла. — Но у меня неожиданно возникли кое-какие вопросы к моему адвокату, мистеру Хэйту.

Оглядев остальных всадников, собравшихся вокруг ее двуколки, она любезно улыбнулась:

— Добрый день, джентльмены.

Мужчины приподняли шляпы с низкими тульями. Раздался тихий ропот вежливых приветствий, после чего разговор смолк.

Патрик раньше других справился с неловкостью. На его красивом лице заиграла лукавая улыбка.

— Я вижу, ты опять начал появляться в свете, Тони? Это хорошо. А я то уже волновался, как бы ты не закис в своем поместье.

— Да, — протянул Франклин Даггет. В его ярко-синих глазах, очень похожих на глаза Тони, плясали насмешливые искорки. — Что-то тебя совсем не видно с тех пор, как ты приехал из Англии. Может, ты прячешься от людей?

Тони натянуто улыбнулся. Он недолюбливал своего кузена Франклина — так же, как и его брата Берджиза. Франклину было тридцать семь, Тони — тридцать шесть, Берджизу — тридцать пять. Но несмотря на то, что все трое вместе росли и были почти ровесниками, они так и не стали друзьями. Берджиз с его щегольскими манерами чаще всего просто забавлял Тони, а язвительный и завистливый Франклин вызывал в нем откровенную неприязнь.

Неприязнь эта уходила корнями в прошлое и возникла еще в предыдущем поколении. Альфред, которого при всем желании нельзя было назвать бедным, с ранних лет затаил обиду на своего брата-близнеца. Ему казалось несправедливым, что Рамзи, который был всего на несколько минут старше, получил право первородства, а вместе с ним положение, богатство и титул наследника Суит-Эйкрза. К несчастью, Альфред передал эту обиду и своему сыну, Франклину.

Дело усугублялось тем, что рано осиротевший Тони был любимчиком бабушки и дедушки Даггетов. Альфред сгорал от ревности, чувствуя, что они обделяют своим вниманием двух других внуков — его сыновей. Неудивительно, что Франклин с детства впитал нелюбовь отца к Тони Даггету.

Берджиз же никогда не влезал в эти распри. Будучи младшим сыном Альфреда, он в отличие от Франклина не зависел от отцовской воли и, получив несколько лет назад наследство бабушки по материнской линии, безмятежно наслаждался жизнью. Слишком увлеченный модой и собственной внешностью, он был равнодушен ко всему остальному, тем более что участие в семейном споре не сулило ему никакой выгоды.

С восхищением оглядев темно-зеленый сюртук Тони Даггета, Берджиз спросил:

— Сюртучок от Уэстона? Я слышал, сейчас это самый модный портной в Лондоне.

Тони кивнул, весело усмехнувшись:

— Да, что касается моды, кузен, то глаз у тебя наметанный. Мой сюртук в самом деле от Уэстона.

Берджиз просиял, радуясь собственной проницательности:

— Я узнал его работу. Впрочем, настоящего мастера видно сразу. Куда там нашим провинциальным портняжкам!

— Болван! — бросил Франклин, презрительно покосившись на брата.

Уолкотт держался чуть поодаль от остальной компании. Будучи франтом, он не мог не принять участия в обсуждении такой темы:

— Говорят, какой-то вояка по фамилии Браммел прославился на модном фронте.

Тони пожал плечами:

— Возможно, не знаю. Я не слежу за модой.

— Не следишь за модой! — воскликнул Берджиз, пораженный таким признанием. — Мой милый, мне надо взять тебя под опеку. Мода — это все!

Оглядев пестрый наряд Берджиза — зеленый узорчатый жилет из тонкого индийского хлопка, темно-фиолетовый сюртук и палевые брюки, — Тони покачал головой и рассмеялся: