— Кукла из «Маппет-шоу»[11]— и та справилась бы лучше, — донесся голос с заднего сиденья. — С другой стороны, мне легко говорить, я ведь не рисковал своей шкурой.

— По-твоему, это похоже на комплимент, Павлов? — Я подрегулировала сиденье, пытаясь сделать поездку чуть более сносной. Как и болтовня моего брата, шоссе казалось бесконечным. Беспросветный пейзаж вымокших под дождем топких кочек и устрашающе темное небо над ними. Время от времени я поглядывала на Слима: вот человек, виновный в том, что я направляюсь домой с удвоенным грузом мыслей в голове.

— Ребята, — произнес мой брат после короткой паузы, — у вас будут неприятности, если я так и останусь сидеть сзади. Мне уже что-то нехорошо.

— Хрена с два, — прорычал Слим. — Сиди, где сидишь. С глаз долой — из сердца вон.

Пятьсот ярдов тишины и покоя, но затем Павлов не вытерпел и назвал Слима слюнтяем. Произнесенное вполголоса слово почти заглушил скрежет «дворников», но этого хватило, чтобы Слим подпрыгнул на сиденье, развернулся и принялся орать:

— Я не промочил штанишки, ясно? Чего мне было бояться, двух клерков пенсионного возраста?

— Вот и расскажи все толком.

— Павлов, уже входя в дверь, я был наэлектризован. Дамочки за стеклом даже не подозревали, что их ждет. Они даже улыбались мне. И я улыбнулся им в ответ, правда, слегка угрожающе, и решил, что лучше всего будет обратиться к обеим сразу.

— Тебе не обязательно вновь все это переживать, — сказала я.

Слим немного поерзал, все еще злясь на Павлова, но ему не терпелось добиться от нас обоих понимания.

— Я просто хочу, чтобы вы уяснили: я был готов потребовать деньги. Правда. Я держал в голове весь сценарий, в точности как мы и репетировали, и я ни за что не отступил бы от текста.

— Мы просто не могли этого предусмотреть, — вставила я, ругая себя за недальновидность. — Наверное, нас слишком заботило их присутствие в нашем собственном доме, чтобы допустить, что эти чертовы машинки могут оказаться где-то еще.

— Две камеры видеонаблюдения, — продолжал Слим, будто мы нуждались в напоминании, — и обе уставились прямо на меня, мигая огоньками. Что мне оставалось делать? Улыбаться телезрителям?

— Любой на твоем месте просто удалился бы, не уронив достоинства.

— Не заводи опять эту волынку, — предупредил Слим, но Павлова было уже не унять.

— Я и то ушел бы, глазом не моргнув, хотя, признаюсь, налетчик из меня никудышный.

— Ты оставался в машине, — напомнила я.

— Циско, но он додумался открыть сберегательный счет!

Естественно, я приняла сторону Слима, из солидарности и сочувствия. Но, стараясь предупредить готовую вспыхнуть ссору, я не могла не задаваться вопросом: так ли легко напугать меня саму? Роуз уверяла, что никто не сможет привязать к ограблению человека без криминального прошлого, и это я еще могла понять. Даже кадры, отснятые видеокамерой, бессильны наделить лица именами. На подобных записях, которые мелькают в телепрограммах о мире криминала, всякий кажется подозрительным. По разным причинам, от резкого контраста до неудачных ракурсов съемки, все эти кадры заставляют ни в чем не повинных людей казаться преступниками, скрывающими что-то ужасное. «Если бы Слим отважился потребовать деньги, — думала я, — и не оставил бы ничего, кроме своей физиономии на экране, полиции пришлось бы выстроить в ряд всех бездельников страны, чтобы вычислить его. Но главное — это заткнуло бы пасть моему братцу».

— Полиция уже здесь! — завопил он вдруг. — Пригнись, Слим!

Я с хорошим запасом объехала одинокого бобби на велосипеде, посмотрела, как он крутит педали позади нас, и заявила Павлову, что тот испытывает судьбу.

— Они уже ищут беглецов! — Мой брат прильнул к стеклу щекой, озирая небо. — Вертолетов пока не видать, но расслабляться еще рано.

— Хватит болтать вздор! — Слим потянулся к бардачку. — Куда девалась моя кассета с Доктором Дрэ? Она была в магнитофоне.

Я объяснила, что она сзади: улетела куда-то, стоило нажать кнопку выброса.

Павлов пошарил вокруг — сначала на полке за спинкой сиденья, потом под ногами — и вскоре вклинился между нами со Слимом, сжимая в руке нечто совершенно не похожее на кассету.

— Вынужден сообщить, что нашел тут кое-что.

Маленькая сберегательная книжечка с обложкой зеленого цвета. Оформлена под кожу. На передней обложке — наклейка с гусенком из мультфильма, внизу оставлено место для имени владельца. В детстве у меня была в точности такая же, вспомнилось мне. У нас обоих имелись такие, и у меня, и у Павлова. «Сбережения малышей» или что-то в этом духе. Как выяснилось, именно «сбережения» мой брат как раз и держал в руке.

— Она лежала в кармане моей куртки, — возмутился Слим и попытался выхватить книжку. — А ну, отдай, гнусный ворюга!

Павлов, державший книжку вне пределов его досягаемости, заявил, что та, должно быть, выпала, когда они менялись местами. Он уселся поудобнее, чтобы внимательно изучить находку, и зашуршал страничками, то и дело смачивая палец слюной.

— Быть того не может, — заявил Павлов. — Как ты мог?…

— Ну, я запаниковал… и схватил ближайший бланк со стола.

— То, что он открыл детский счет в банке, — это еще полбеды.

— Павлов, молчи, я тебя заклинаю, — подозрительно зазвенел голос Слима.

— Что там? — спросила я, переводя взгляд с дороги впереди на отражение в зеркале заднего обзора.

— «На вашем счету двадцать фунтов».

— Не может быть! — Я едва подавила смешок. Брат сунул книжку мне под нос. Слим сидел тихо, глядя прямо перед собой.

— Ты отправляешься грабить банк, — сказал Павлов, — и отдаешь им деньги?

— Наши последние деньги, между прочим, — сказала я, и мы оба прыснули.

— Ну и что? Там обещали неплохие проценты. — Слим позволил себе улыбнуться. — По крайней мере, хоть что-то мы в итоге заработаем.

— Знаете что? — Я решительно переключила скорость. Какой-то паршивой веб-камере ни за что на свете не удастся оставить нас троих без крыши над головой. — Сдается мне, надо принять вызов.

• Настоящим Съемщики дают свое согласие на проживание в доме, оборудованном одной веб-камерой в каждой комнате (за исключением ванной уборной).

• Домовладелец имеет полное право использовать в своих интересах материал, запечатленный веб-камерами, для демонстрации своих возможностей на рынке недвижимости, транслируя его в режиме прямого эфира через оплачиваемый Домовладельцем веб-сайт.