Аллея закончилась, и впереди раскинулась Эспланада — опаснейшее открытое пространство, которого следовало избегать любой ценой. Алианна сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в холодную воду. Низко пригибаясь и как можно плотнее прижимаясь к стенам домов, она свернула направо и побежала вдоль края площади. Съежившись, желая сделаться как можно меньше, она лихорадочно искала укрытие. Никогда раньше девушка не чувствовала себя такой маленькой, такой уязвимой и такой одинокой.

— Т-с-с! Алианна!

Голос донесся до нее так неожиданно, что воровка инстинктивно увернулась и перекатилась. Когда она вскочила на ноги, в руках уже был нож. Только затем девушка осознала, что крылатая тварь вряд ли может знать ее имя… Досадуя на собственную глупость, она огляделась вокруг. Забрызганная грязью рука поманила ее из теней узкой аллеи на противоположной стороне улицы, отходящей от Эспланады. Алианна кинулась туда, задохнувшись от счастья. Со времени своего страшного сна о разоренных Кавернах она в глубине души была уверена, что ее брат погиб. Но Алестан жив! Нырнув под сень деревьев, девушка вгляделась в полумрак, царящий в аллее, и увидела брата.

Алестан был чумаз и растрепан. Лицо, руки и одежда измазаны грязью. Грязная повязка охватывала голову, а золотистые волосы потемнели и слиплись от засохшей крови. Радостный крик замер на губах Алианны, когда она увидела глаза брата. Слова были не нужны. Девушка уже знала, что ее ночной кошмар оказался правдой… Она перевела взгляд за его спину, где кучка усталых, осунувшихся людей жалась друг к другу. Эта жалкая горстка была теми единственными, кому удалось выжить. Все, кого Алестан сумел вывести из Каверн.

Но он остался жив! В его глазах Алианна увидела отражение собственного невероятного облегчения. Смеясь и плача, они кинулись друг другу в объятия, позабыв о проливном дожде и ветре, не обращая внимания на грязь и кровь, покрывавшие обоих…

— Что с тобой стряслось? — спросил Алестан. — Сперва я не верил, что ты погибла. Но когда ночь была на исходе, а ты по-прежнему не возвращалась, я решил…

— Меня загнали в дом эти ужасные твари. — Алианна вздрогнула. — Но что случилось с тобой, Алестан? Что произошло в Кавернах? Почему вы все здесь?

Она отвела взгляд от брата, осматривая маленькую группку подавленных, изможденных людей.

Старшей среди них была Гелина («когда мне стукнуло тридцать, я перестала считать дальше…»), талантливая артистка, которая могла преобразиться в кого угодно — от жрицы до шлюхи. Одним взмахом ресниц она разбивала мужские сердца и знала, как вытягивать золото из карманов самых жестокосердных деляг. Сегодня Алианна впервые сумела угадать ее истинный возраст. Плечи женщины печально поникли, лицо было серым от горя и усталости. Бесчисленные многоцветные юбки перемазаны грязью и кровью, а роскошные темные волосы Гелины перепутались и торчали растрепанными лохмами.

Таг и Эрла, профессиональные карманники восьми и десяти лет, жались к Гелине. Пятнадцатилетний Тосель, невысокий кудрявый паренек и лучший вор-домушник во всем городе, утратил свой обычный независимо-дерзкий вид и, сгорбившись, стоял возле стены.

Только одного среди всех, казалось, не тронули события кошмарной ночи. Худое, глумливое лицо Пакрата выглядело так же, как и всегда. Алианна готова была бы поспорить, что этот выживет в любом случае. Неопределенного возраста Пакрат характеризовал себя как «вор простой и непритязательный». «Если вещь не прибита гвоздями, я ее унесу», — говаривал Пакрат. Ему годилось все: еда, деньги, одежда — все, что плохо лежало. Он мог украсть медный грош у слепого нищего так же охотно, как толстый кошелек купца. Ради наживы ему ничего не стоило перерезать горло или ударить ножом в спину. Даже среди воров его методы вызывали кривотолки и отвращение. Как обычно бледное болезненное лицо Пакрата украшала неопрятная щетина волосы и одежда были грязными и неряшливыми. Алианна как-то сказала, что моется он только по необходимости — чтобы жертвы не догадались о его приближении по запаху…

Как она и ожидала, Пакрат заговорил первым:

— Нас перерезали как свиней, вот что случилось. И прежде чем лизаться и рыдать от счастья, советую убраться с улицы. По крайней мере тем, кто не хочет стать следующей жертвой.

Алианна вздрогнула. Да, она знала, что все прочие должны быть мертвы, но все же эти слова резанули ее, как ножом. Тем более, когда прозвучали в такой вульгарной, пренебрежительной манере. Она с неприязнью глянула на Пакрата.

— Так заберись в дом. Ты ж у нас мастер взламывать и проникать.

Вор пожал плечами:

— Так, как эти летучие ублюдки вламываются в окна и двери, даже я не умею…

Они нашли убежище в доме неподалеку. Пробравшись через кухню, воры поднялись на верхний этаж, откуда можно было наблюдать за улицей. Особняк был не таким роскошным, как жилище торговца шерстью, однако большим и прочным, с толстыми стенами и крепкой дверью. Воры не отважились разжечь огонь, опасаясь, что хищники увидят или унюхают дым. Они расположились в хозяйской спальне, выставив у окна часового, который тщательно обозревал небо и соседние крыши. Второй часовой расположился в комнате поменьше — следующей за спальней, с окном, выходящим на противоположную сторону.

Воры по очереди вымылись и обработали друг другу раны еще до того, как поели, хотя все они были голодны. В первую очередь хотелось избавиться от грязи и крови, словно это помогло бы очиститься от ужасов и жестокости ночных часов. Глупость какая, горько подумала Алианна, но когда пришла ее очередь мыться, она обнаружила, что трет себя так же ожесточенно, как и все прочие. Даже неряха Пакрат в кои-то веки, казалось, рад воде и мылу.

Друзья мало что могли рассказать Алианне о потере Каверн. Они выжили только потому, что во время нападения чудовищ находились снаружи — на улицах. Никто из них не был расположен пересказывать подробности увиденного. Стыдясь себя самой, Алианна поняла, что рада этому обстоятельству.

Алестан едва притронулся к еде. Он отодвинул тарелку и потер воспаленные глаза.

— Конечно, мы не знаем наверняка, что все до единого мертвы. Некоторые могли отыскать убежище в городе, как ты, Алианна. Возможно, они…

— Невозможно, буркнул Пакрат. — Даже если и так, ты и вправду веришь, что они переживут на улице следующую ночь? Эти крылатые сукины дети повсюду. Никто не сумеет остаться в живых. Мы — тоже.

Алианна резко развернулась к нему.

— Почему это? Я же сумела. Я знаю, что это возможно. В конце концов это большой город. Здесь можно украсть еду, если нас загонят в ловушку. Здесь можно найти укрытие. А если соблюдать осторожность, то…

— Не обманывай себя. — Пакрат послал ей исполненный презрения взгляд. — Смирись: остальные Призраки мертвы. И мы скоро будем. Это всего лишь вопрос времени.

— Ты еще кое-что не учитываешь, Алианна. — Гелина вышла из соседней комнаты, где Тосель сменил ее на посту. — Сейчас убийцы сыты. Им недосуг рыскать внизу, выискивая мясо. Но здесь их, кажется, ужасно много. Что будет, когда их запасы подойдут к концу? Они станут искать везде — всех, кто сумел выжить. Попомни мои слова.