Чарли оказался потрясающе красивым мужчиной, походил на мачо из рекламной кампании «Мальборо». Вылитый ковбой. Ровный загар, крепкие белые зубы. И при этом не курит. Зато азартный игрок в покер, да и я немного балуюсь, поэтому опущу ту часть разговора, которая была посвящена игре, и приведу сразу то, ради чего я и пришел.

— Отец связался с миссис Пресли как раз за год до смерти Короля. Я не знаю, на что он тогда рассчитывал, но хвостом ходил за Присциллой. Все звали ее Силлой, вслед за Королем, но отец, словно бы в эдакое противоречие, предпочитал именовать ее Прис. Хороший же он себе подарочек выбрал!.. Мать тогда с ним почти не виделась, ведь он уже год был законченным наркоманом, и мать ушла только для того, чтобы сохранить семью. Вы скажете, можно ли верить словам человека, который не отвечает сам за себя? Как хотите. Можете верить, можете сомневаться, мое дело лишь поведать вам то, что некогда рассказал отец. Тогда вопреки обыкновению он не был обкурен, даже толком пьян не был. Полстакана виски в баре или что-то вроде. Мне было лет шестнадцать, он угощал меня пивом, и я был невероятно горд тем, что сижу в баре как совершеннолетний и слушаю взрослые разговоры о взрослых секретах.

С отцом я виделся редко, но отношения у нас поддерживались хорошие. Я бы не сказал тогда, что мы были особенно близки, но теперь, вспоминая последний год его жизни, понимаю, что был для него единственным человеком, с кем он мог поговорить по душам. Не будь это так, не было бы ни бара, ни пива, ни того разговора.

Я до сих пор помню, как он крутил в пальцах стакан, против обычного едва-едва цедя виски, и точно так же, как стакан, вертелись и слова у него на языке. Он все никак не мог подойти к той теме, которая его мучила, да и сами посудите, разве легко говорить с сыном о своей любовнице? Но он все же как-то собрался с духом и начал рассказ.

Первым делом спросил меня, слышал ли я о миссис Пресли. Помнится, меня даже позабавил его вопрос. Безусловно, я о ней слышал! Конечно, куда больше я знал о ее бывшем муже, у меня, как, в общем, у любого подростка в то время, были пластинки со всеми его песнями, и раз или два я пытался изображать Элвиса, выпевая «Все в порядке, все в порядке, мамочка.», стоя под душем и держа шланг вместо микрофона. Думаю, зрелище казалось довольно смешным. Итак, я признал, что слышал об этой женщине. Собственно, тогда я слышал о ней и в несколько другом контексте — мать не преминула мне рассказать, с кем не так давно связался отец. Не знаю уж, что ею тогда двигало больше — ревность или самодовольство, поскольку так или иначе, но до самой смерти отца она считала его чем-то вроде приложения к самой себе, даже когда мы не жили вместе.

И тогда его словно прорвало. Обычно мой отец был довольно замкнутым, молчаливым человеком и, даже когда напивался или ловил кайф, не проявлял особенных признаков буйства. Есть такой тип людей — всегда и везде они делают свои дела тихо и незаметно. Он и был таким — довольно незаметным человеком. А тут. Он едва ли не орал на весь бар. Стучал кулаком по столу так, что подпрыгивал стакан с недопитым виски, призывал в свидетели небеса и склонялся близко ко мне, шепча лихорадочно в лицо, словно от этого слова приобретали еще более зловещий смысл. Надо признаться, именно так и происходило. Под конец нашего разговора я дрожал как осиновый лист и боялся, что каждая тень в углу таит в себе подвох и скрывает невидимых вражеских агентов. А он все говорил, говорил и остановился только через несколько часов. Я забыл про пиво, про все остальное и сам словно погрузился в события, о которых повествовал отец.

Присцилла, несмотря на выбранный ею имидж, была довольно требовательной женщиной. По словам отца, эдакая тихоня, которая в итоге все равно сделает так, как хочет. Они встречались тайком. Она не хотела, чтобы вокруг судачили, будто у бывшей миссис Пресли одновременно двое мужчин. И тем не менее именно моему отцу она смогла довериться в полной мере. Суть не в том, что между ними сформировались какие-то особенные отношения. Просто однажды он ее подловил. Случайность, не более того. Счастливая особенность оказаться в нужное время в нужном месте.

Однажды Прис очень сильно опоздала на встречу. Но на вопрос о причине опоздания недоуменно заметила, что, напротив, пришла раньше. Времени, как говорил отец, было без пяти минут восемь вечера. Встретиться они с Прис должны были в пять. И Присцилла находилась в полнейшей уверенности, что явилась на пять минут раньше. Когда она сообщила об этом с мягкой покровительственной улыбкой, после которой, как уже хорошо знал отец, вот-вот последует бурный скандал, он просто перевел все в шутку. Шутка ли оказалась удачной, или Прис слишком обрадовалась такому повороту событий, но остальную часть вечера отец запомнил надолго. Позже Присцилла между делом пожаловалась, что слишком полагается на свои наручные часы при том, что они совсем пришли в негодность. Отец сделал вид, что поверил в эту маловразумительную байку, и с тех пор стал пристально наблюдать за любимой женщиной. Он заметил: Присцилле свойственны некоторые провалы в памяти, но — вот удивительная закономерность! — эти провалы проявляются только тогда, когда она ездит навещать своего бывшего мужа, а ныне хорошего друга, поверяющего ей порой и сокровенное, Элвиса Вернона Пресли.

Вы не подумайте. Он, конечно, и раньше пытался вывести ее на откровенный разговор, но ничего не получалось. Как-то он обнаружил, что Прис часто мучают головные боли. Боль чаще всего появлялась именно после странных провалов в памяти. А в день смерти Элвиса Прис явилась в квартиру в Мемфисе, где обычно проходили их свидания. Отца в тот день не должно было там быть — он собирался с друзьями в Лос-Анджелес на бейсбольный матч и намеревался заночевать в городе. Но у него сломалась машина, и он решил никуда не ехать. И вместо матча отправился на их общую квартиру, где иногда отсиживался, чтобы спокойно принять дозу и поймать свой тихий кайф.

Но в тотдень поймать кайф не вышло. Едва открыв дверь, увидел на полу Присциллу. Она сидела, опершись спиной о кровать, и тихонько выла, сдавив пальцами виски. Отцу показалось, что она вообще не замечает ничего вокруг. Было видно, что она сильно страдает от головной боли. Она повторяла только: «Его убили, убили. Зачем?!» Кого именно — отец понял только через несколько дней. А пока он отдал дозу кокаина, заготовленную для себя, Прис. После понюшки ей стало немного легче, она вроде бы осознала, где находится и с кем говорит.

Прис не много рассказала отцу. Как я теперь думаю, она боялась, что ей самой не жить после такого прокола. Но вероятно, доза сделала свое дело, поэтому отец узнал о каких-то людях, которым Прис не могла отказать, — они заставляли ее ходить к бывшему мужу и планомерно доводить его до самоубийства. Много Элвису в его тогдашнем состоянии было не нужно. Паранойя существовала и сама по себе. Он был уверен, что его хотят убить, а потому не расставался с приятелями, которых позже прозвали «мемфисской мафией». Но и это в итоге ему не помогло. Задача Прис, как понял отец, была простой — в один прекрасный день проследить за тем, чтобы Элвис принял слишком большую дозу наркотиков, а потом подстроить, чтобы смерть можно было выдать за следствие болезни. Как видите, она справилась с этой задачей с блеском.