Славный охранник Петя нашел номер машины Марата-Мурата на корешке одной из своих квитанций. После этого разыскать Маруськиного жениха было делом отработанной милицейской техники: Денис Кулебякин по моей нижайшей просьбе пробил номер по базе и выдал мне паспортные данные автовладельца.

– Муратов Мурат Русланович, семьдесят шестого года рождения, по паспорту русский, зарегистрирован по адресу: Заречная, десять, квартира пять! – продиктовала я Катерине информацию, полученную от Дениса.

– Ой, Заречная же черт знает где! – заволновалась Катя. – Это за мясокомбинатом, плохой район, я туда одна не поеду! Еще пристанут какие-нибудь маньяки… Давай вместе, а?

– Тогда к нам вдвое больше маньяков пристанет! – рассудила я. – Давай вместе, но не со мной, а с Андрюхой.

– Ты что?! К Андрюхе еще бабы липнуть будут! И педики!

И тут я вспомнила, что у нас – вернее у Трошкиной – есть действенное оружие против сексуально озабоченных приставал всех мастей: французско-бангладешский бульдог Фунтик, ревностный полнозубый борец за мораль и нравственность!

– Не боись, Катерина, маньяков мы разгоним как мух! – пообещала я. – Зови Андрюху, пусть берет машину и заезжайте за мной. Поедем к Мурату Руслановичу.

Это прозвучало как-то зловеще, и внутренний голос не удержался, продолжил фразу незабываемой цитатой:

«Покалякаем о делах наших скорбных!»

– Ой, кто это у нас тут такой хорошенький, с лапками, с хвостиком! – заворковала Катерина при виде Фунтика.

«Дежавю!» – недовольно молвил мой внутренний голос, вспомнив, как Алка сюсюкала над сенбернарчиком Гапой.

Хотя Катька выразилась абсолютно точно: упакованный в очередную холстинку, Фунтик был зримо представлен главным образом именно лапками и хвостиком, но даже по ним нельзя было с уверенностью определить, кто спрятан внутри матерчатого свертка. Черно-белые конечности могли принадлежать кому угодно – хоть собачке, хоть кошечке, хоть табуреточке.

– Это Фунтик, – коротко ответила Трошкина.

– В высшей степени подходящая кличка, – заметил Эндрю, с недоверием посмотрев на шевелящийся тряпичный куль. – А оно… Это, которое внутри, на чехлы мне гадить не будет?

– Это, между прочим, французский бульдог! – отчеканила Трошкина, оскорбившись за своего питомца. – Культурная собака из самого сердца Европы!

– Я, конечно, извиняюсь, если что-то не так сказал, но ведь с первого взгляда не поймешь, из какого оно места Европы! – заметил вредный Андрюха. – А чехлы у меня хорошие, новые, я их только на прошлой неделе купил.

– Я посажу собачку себе на колени, – обиженно сказала Алка, тоже начиная вредничать. – Они у меня не очень новые, я ими уже тридцать лет пользуюсь.

Она повертела Фунтика, выясняя, где у него верх, где низ, и с материнской заботливостью усадила его на коленки.

– Может, мы уже поедем? – не выдержала я. – Такое дело серьезное, а вы тут балаган устраиваете!

– Театр зверей имени Натальи Дуровой! – неодобрительно поддакнул Эндрю, поглядев на живую пирамиду Трошкина – Фунтик в зеркальце заднего вида. – С чехлами все-таки поосторожнее, пожалуйста! У меня сейчас на химчистку денег нет, а еще на похороны сбрасываться придется…

– Да шевелись ты уже! – Катерина тоже потеряла терпение и шлепнула Андрюху по руке.

Это помогло нашему нерасторопному водителю включить заднюю скорость. Машина попятилась, выползла со стоянки, развернулась, и мы поехали в нехороший райончик за мясокомбинатом.

Что в нем особенно нехорошего, я не поняла – район как район, обычные хрущевские пятиэтажки, тенистые дворики со скрипучими качельками и покосившимися турниками. Сочетание ущербных спортивно-развлекательных снарядов обеспечило нам эффектное аудиошоу: слева пищали и скрежетали качельками дети, справа гулко бухала палкой о пыльную перину какая-то энергичная старушка.

– Пойду-ка я побеседую с этой истребительницей перьевых клещей-сапрофитов, – решила я, присмотревшись к ретивой бабушке.

Выколачивая пыль из матраса с энтузиазмом старомонгольского сборщика дани, старушка так цепко поглядывала на нашу колоритную группу, что можно было не сомневаться: в случае чего она не затруднится составить словесный портрет всей честной компании, включая Фунтика. Я рассчитывала на то, что любознательная и внимательная пенсионерка окажется хорошим источником информации: Мурата Руслановича дома не оказалось, дверь нам никто не открыл, а уезжать восвояси, не встретившись с единственным кандидатом на роль главного организатора и распорядителя Марусиных похорон, нам не хотелось. То есть надо было узнать, можно ли поискать и, главное, успешно найти Мурата Руслановича в каком-нибудь другом месте.

– Муратик? Хороший мальчик, вежливый, не пьет, не курит, девок в дом не водит. – По моему запросу бабуля охотно выдала исчерпывающую характеристику субъекта.

Она даже приостановила процесс избиения перины, за что измученный громкими шумами похмельный Андрюха подарил мне признательный полупоклон.

– А где его можно найти, не подскажете? – спросила я.

И тут бабуля неожиданно проявила неприятную бдительность:

– А зачем вам его искать? Муратик наш хороший мальчик!

Она недобро прищурилась на меня, на трио Трошкина – Катя – Эндрю, даже не поленилась отыскать взглядом шуршащего в траве Фунтика. Очевидно, прикидывала, достаточно ли мы хорошие девочки, мальчики и собаки, чтобы сдать нам благонравного Муратика.

– Дело в том, что Мурат Русланович хотел приобрести четвероногого друга, – не моргнув глазом, соврала я. – Вот мы и привезли ему собачку посмотреть.

– Эту? – Бабуля без восторга оглядела Фунтика в милом мануфактурном убранстве.

Судя по выражению ее лица, смотреть было особо не на что.

– Это редкая порода из самого сердца Европы! – сказала я в защиту нашего песика.

– Между прочим, не шавка какая-нибудь, а Гобеленовый Бульдог а-ля франсе! – по собственной инициативе подсказала выдумщица Трошкина, прикрепленная к модному кобелю посредством поводка из широкой атласной ленты.

Наша невинная, в общем-то, ложь неожиданно заставила разговорчивую бабулю резко изменить оценку личностных качеств Мурата Руслановича.

– Ну, идиот! – вскричала старушка, порывисто взмахнув выбивалкой в опасной близости от моего уха. – Собака ему понадобилась! Жену бы лучше завел, бестолочь, а то как лестницу в очередь с соседями мыть, так у него вечно некому, а как двор загаживать, так вот вам, пожалуйста!

Бабка шумно вздохнула, окончательно рассвирепела и пугающе затрясла своей палкой:

– А ну, езжайте отседова с вашим холщовым бульдогом, нам тут своих четвероногих хватает! Вон, дружок Мураткин, Петька Филимонов, опять на карачках ползет! Набрался, скотина, средь бела дня, что за дом проклятущий, одни уроды тут живут!