Попил чая, запарил куксы, открыл банку сайры. Тушёнку времён молодой демократии пусть Ельцин жрёт, — может, подавится! А в рыбу сои не напихают. Ага, Ельцин будет жрать тушёнку с соевого мяса! — Он жрёт натуральное мясо, делает всё возможное и даже невозможное, чтобы простому народу жилось ещё лучше! Да куда уже лучше, может, хватит?!..

Рюкзак не распаковывал, — всё, последняя ночь на этом зимовье, завтра переезжает на постоянное место жительства. До ночи валялся на нарах, ночью снова валялся на нарах. Приступ пришел, — забылся, — дверь закрыл. Да и с отрытой дверью пришел бы этот чертов приступ. Ночь безлунная, плюс завершающая стадия похмельного синдрома…

Позавтракал куксой, доел банку сайры. Собрался, в руках оцинкованное ведро и большой топор, телескоп вставил в рюкзак. Ну что, — спасибо этому дому, пойдём к другому! Давай, избушка, будем встречаться! Может, придется ночевать когда-нибудь. Да ты скоро развалишься…

Переночует в этом зимовье еще один раз, и совсем скоро.

Добрался до стана — вот и дома! Первым делом — костёр, чай. Затем разложил продукты. С рюкзака вытащил продукты, сложил в два пропиленовых мешка и — в палатку.

Интересно, как мыши относятся к муравьям? Как муравьи относятся к мышам — спрашивать не стоит: мураши ко всем хорошо относятся, начиная от махонькой букашки и кончая большим медведем! — Они всех готовы сожрать. Если собака не вытерпела, то мыши — подавно: у них лапки голые, даже мозолей нет.

Значить, можно быть спокойным за продукты. Мышь грызёт продукты на бивуаках. На всю жизнь запомнил случай, произошедшей на речке Долинка девятнадцать лет тому назад. Мыши фактически сгрызли дно рюкзака, где хранился хлеб. Из нижних буханок сделали месиво. Такое не забывается!..

Попил чая, изредка вздрагивая, прихлопывая очередного красного дьяволенка, пытавшегося оторвать кусок плоти. В кружку попала пара штук. Дня через три прекратит замечать в кружке с чаем утонувших муравьёв. Мураш — не таракан, в тайге грязи не бывает! Хоть и маленькое, очень маленькое, но всё равно — мясо, белковая пища! Муравьи вскоре сами прекратят лазить по одинокому браконьеру. А вот в кружку с чаем, извините, не прекратят лазить: сладкое любят буквально все!

Дров — гора, в два ведра засыпал по два килограмма соли, налил воды, повесил на огнь. Начал варить тузлук. Сколотил из принесенных дощечек две рамки под стечки, оббил их пластмассовой противомоскитной сеткой. — Стечки готовы к работе. Надо что-то на обед готовить, завтра вниз идти, нужно брать термосок. Зачем вниз термосок?.. Рыбы в той яме будет больше, а ниже спуститься — вообще хорошо. На дворе вторая половина июля, горбуша уже начала заходить в речки.

На ручье надёргал мелюзги, — клёв отличный, рыбка мала. Готовый тузлук поставил в яму, пусть остывает. Нажарил три сковороды рыбы, риса отварил. Пообедал, муравьи в чашке — как у себя дома, совсем, сволочи, обнаглели. Рис они не очень, — видать, не нравится! А вот на жареную рыбу бросаются толпой. — Жареную рыбу, как и сладкое, все любят.

Мурка тут как тут: она знает, что сейчас головки останутся от трапезы хозяина. Перекурил обед, пошёл на экскурсию вверх по ручью. Вскорости вылез на левый берег, направился по тропинке вверх, на восток. Тропку давно приметил. А вдруг изба?.. На отроге тропка исчезла.

Медведи дорожку набили, с Первого ручья на Второй ручей. Срубил два куска чаги, — надо заварить и попить. Чаги на данном водоразделе много. Вернулся на стан, снова чай. Чем бы заняться? Какие могут быть вопросы, если есть топор и ножовка? Дров надо много. — Здесь, конечно, не прав: надо не так много тузлука, как он думал. Его учил супер икорных дел мастер.

Свалил сушину, не напрягаясь, до ужина занимался распиловкой. Всё на солнышко поглядывал, время определял. Вот так-то в жизни, — быстро, однако, отвык от часов. Точней будет — быстро привык по солнышку ориентироваться, узнавать который час. Часы в палатке тикают: сначала к палатке надо подойти, палатку надо открыть, потом залезть, посмотреть. На солнышко при работе — раз, взгляд бросил: ага, примерно шесть вечера, ещё часок работы и шабаш. Ошибся на какие-то минуты!

После ужина сидел под навесом, наблюдал за мурашами. Натуралист-общественник, елки-палки! Вспомнил прочитанные книги, где упоминались мураши. — И здесь обманули! Муравей всё тащит в свой дом, без дела по лесу не шныряет. Ага, группа мурашей тащит жука или букашку в противоположную сторону от дома, к ручью. На пути попадается другая группа, которая ничего не тащит, — не повезло им. Начинается свалка, битва идёт! В это самое время пара других муравьёв хватают букашку, волокут в противоположную сторону. Дерущиеся опомнились: украли мясо! в погоню! Догоняют и уже толпой бьют воришек. Тут появляется ещё банда голодных — поволокли букашку в третью сторону!

На квадратном метре земли сразу происходит по три-четыре потасовки! Ох, мураш и любитель подраться! Толпой тащат небольшую муху, на пути три мураша волокут жирную гусеницу. Толпа после короткой драки забирает жирную гусеницу, а тем побитым троим достаётся мелкая муха. И вот так постоянно: забирают друг у друга, волокут продукт куда угодно, лишь бы его спрятать.

Муравьи не дураки, как, допустим, крестьяне и рабочие! Насекомое хорошо понимает: где колхоз — там и разруха! Уж лучше вшестером сожрать гусеницу, чем пускать ее на колхоз! Хотя крестьяне, которые работали, хорошо понимали, что где колхоз — там и разруха. Колхоз — дело добровольное. А отказаться можно? — Можно! — Мне ничего не будет? — Ничего не будет, расстреляем — и дело с концом!..

Муравьи интересно с пауками дерутся. Пара мурашей встречает паука, — он больше их минимум в десять раз! Но муравья-то размерами не испугаешь. Бросаются на паука, тот отбивается, пытается удрать. Паук понимает: мораль басни такова, что зайцы толпой убивают льва! Не повезло пауку. — На шум свалки набегают со всех сторон. Чем насекомое крупней, тем больше мурашей прибегает на помощь. Начинают пауку крутить лапы, — в прямом смысле слова крутят, выкручивают лапы. Когда паук повержен, начинается делёж, то есть, мордобой между собой! Утаскивают паука те, которые не принимали участие в поимке данной дичи! Муравей — бестолковое, жадное, склочное, драчливое насекомое! — Уж больно они людей напоминают своим поведением. Кстати, завлекающее зрелище: интересно наблюдать за красными дьяволятами. Вот бестолковый лесной народ, неисправимые гопстопники!..

В сумерках залез в палатку. — Ну, что, первая ночь в лесу, кишащем муравьями, — а в палатке никого нет! Ночью два раза подпрыгивал, — всё-таки добрались до палатки. Унюхали огромный кусок мяса? — Нет, граждане мураши, если и дальше будет так продолжаться, придётся принять меры. Смотрите, — спичек много, даже зажигалка есть, я вам устрою светлое, яркое настоящее! После светлого, яркого настоящего будущего уже не будет. Так что давайте-ка жить дружно!

Вообще-то неплохо поспал, — сон гораздо лучше, чем в избе, хорошее место! Муравьи никогда не поселяться на плохом месте такой огромной колонией…

Позавтракал, собрал рюкзак. Чайные дела, двухлитровый котелок под уху, хлеб. В карман рюкзака аккуратно засунул крючки. Они не такие уж и большие, — если брать по номеру, примерно на пятьдесят. Цевьё длиной сантиметров тридцать, на конце — сантиметр согнут под девяносто градусов, чтобы можно было в древко (или по-другому в черенок) вогнать. Чтобы рыба не уплыла с крючком в боку, — данным орудием лова дёргаешь на себя. Если гладкое цевьё — хоть килограмм проволоки намотай на крепление крючка с черенком: крючок в скором времени уплывёт вместе с рыбой…