– Что прикажете?

Катя распоряжалась вполголоса

– Сначала по бокалу пива. Ему в бокал залить заранее стопку водки. Еще бутылку водки самой дешевой, к ней бутерброды повкуснее, кушать очень хочется. Мне поставить запивку – стакан с водой – и менять воду после каждого тоста. Как бутылка опустеет – еще по бокалу пива в том же виде. Будет от пива отказываться, скажешь – подарок от бара. И потом еще бутылку водки. Дело у нас серьезное, будешь меняться – передай установку по смене. Скорее всего, мы надолго задержимся.

Через несколько минут со словами:

– Ну, Велкам ту Раша[14], – Катя чокнулась с гостем и без остановки осушила свой бокал с пивом. Блондин не привык отставать, тем более от девушек, и махнул «ерша» тоже залпом. Бармен у столика открыл бутылку водки и налил по стопке. Затем он поставил около Кати стакан с водой, отвел лукавые глаза и направился к стойке. Чтобы не услышать ненароком лишнего, он привычным жестом, не глядя, сунул в музыкальный центр диск с русскими народными мелодиями и включил музыку погромче.

Обед в поместье неподалеку от Зальцбурга превратился в ранний ужин. Неожиданный приезд журналиста Риттера отодвинул начало трапезы. Сначала гость не мог въехать в ворота. Автомобиль оказался непростым, на его крыше была установлена спутниковая тарелка, это была небольшая трансляционная студия на колесах. Потом приезжего устраивали в доме, этим занималась, как обычно, донна Исабель.

Устроившись, журналист спустился в гостиную и откровенно рассказал Илье и кардиналу историю своего появления в поместье, начиная от «установки» шефа.

Выбирая тему для будущего репортажа, Риттер предположил, что сделка уже совершена, причем объект сделки соответствует утверждениям продавца. Этим он объяснил молчание Ватикана и исчезновение сайта с объявлением о продаже. Выйти на покупателя клонированного тела, как оказалось, было легко.

В каждой стране Евросоюза есть люди, имеющие доступ к единой базе данных европейской комиссии по надзору за отмыванием денег. Риттер нашел в Интернете несколько предложений купить за скромную мзду справку о свершившихся в мире за последний месяц крупных финансовых операциях.

За последнее время была только одна сделка с ценой, соответствующей запросу продавца. При этом было сразу понятно, что цена сделки не соответствует официальному предмету приобретения – поместью под Зальцбургом. За эти деньги можно было купить сотню таких поместий. Найти свершившего сделку нотариуса, чтобы уточнить адрес, было уже делом техники и настойчивости.

После рассказа Риттер пообещал, что он не будет снимать ничего, что не будет одобрено владельцем поместья. Илья отдавал себе отчет в том, что происходящее может иметь историческую ценность. Поэтому он решил, что появление профессионального и напористого журналиста – это судьба, с чем был согласен и кардинал. Илья пообещал, что после обеда они пойдут в лабораторию, и предложил перейти к трапезе.

Не успели они расположиться за столом, как в прихожей опять появился доктор Бирман. Он нес в руке явно нетронутую корзинку с продовольствием. На вопросительный взгляд донны Исабель доктор честно признался, что сразу заснул, а теперь, когда проснулся, решил предложить кому-нибудь разделить с ним ужин. Илья познакомил его с журналистом, и они уже вчетвером перешли к столу.

Беседа как-то сама собой перешла в обсуждение истории создания лаборатории и появления главного пациента.

Сначала кардинал всем рассказал самые главные сведения о плащанице. Илья дополнил его рассказ тем, что узнал от прежнего владельца лаборатории.

Затем пришло время для рассказа доктора об истории самой лаборатории. Доктор Бирман работал практически со дня основания, начал лаборантом, потом был помощником руководителя лаборатории.

Первый руководитель был, по мнению доктора, человек уникальный. Все ныне живые клоны были результатом именно его экспериментов.

В этом месте журналист робко поднял руку и спросил:

– Так Он не один?

Доктор сказал:

– Сейчас, подождите, все расскажу. Наш первый руководитель, к сожалению, пятнадцать лет назад скоропостижно скончался и унес с собой тайну успешного клонирования. Сегодня во всем мире никто не умеет делать то, что он умел. Когда вы размещаете ядро клонируемой клетки в чужую яйцеклетку, нужно, чтобы они потом синхронно развивались. Руководитель использовал какой-то специальный цикл температурной обработки яйцеклетки. Он собирался опубликовать свой метод, говорил, что это точно тянет на Нобелевскую премию. Но не успел. После него – как отрезало, ни одного успешного эмбриона за пять лет. Потом пошли известные всем опыты с овечкой и так далее. Проблему до сих пор никто решить не может. Не дано пока больше никому создавать здоровые клоны животных, не говоря о человеке. В общем, мы отказались от дальнейших попыток.

Доктор Бирман посмотрел по сторонам, убедился, что донна Исабель ушла на кухню, и продолжил:

– Именно первый руководитель и уговорил прежнего хозяина лаборатории на второй эксперимент, с несколькими клонами от одного носителя. Господин Алекс не хотел давать на этот эксперимент денег. Он и так нас постоянно попрекал, что мы для него только убытки приносим, а как реально оживить его отца – не знаем. Он ведь так нам представил главного пациента. Но в это самое время скончался сын донны Исабель. Вам ее не узнать, но мы все тогда были люди молодые и признали в ней бывшую известную порнозвезду. Она родилась и выросла в Южной Америке. Господин Алекс увидел ее в студии, когда он приехал со своей группой снимать очередное «порно». Он много фильмов снимал в Южной Америке, по экономическим соображениям. Исабель тогда была начинающая киноактриса в обычных сериалах. Алекс пригласил ее поужинать, интересовался материальным положением. А положение ее было незавидное. Исабель была матерью-одиночкой. Отца ее ребенка убили в какой-то драке, пока она была в роддоме. Она была вынуждена много работать. Мальчик часто один оставался дома, а когда стал подрастать, то играл на улице. С приятелями они гоняли в любимый футбол прямо на улице день и ночь. И однажды ее мальчик попал под колеса автомобиля, управляемого пьяным водителем. Денег не хватало не то, что на лечение, но и просто на жизнь. Алекс предложил ей переехать в Европу, пообещав, что даст работу в кино и деньги на лечение сына. О том, в каком кино ей предстоит сниматься, она поняла слишком поздно. Беззащитная женщина оказалась вместе с сыном в полной зависимости от Алекса, без документов и без денег, на полулегальном положении. Выбора не было. Сначала она снималась в фильмах господина Алекса. Потом, когда стала постарше, он ее взял к себе в управляющие хозяйством. Мальчика, как потом выяснилось, он отдал не в клинику, а в приют. И приют был не в Германии, а в какой-то стране бывшего социалистического лагеря. Платил за содержание копейки, и ребенком, судя по всему, никто серьезно не занимался. Донне Исабель Алекс не разрешал покидать поместье. Иногда он организовывал ей телефонный разговор с сыном, который даже не мог ей объяснить, где же он находится. Господин Алекс был в отъезде, когда однажды в поместье раздался звонок из приюта. Звонок приняла донна Исабель и ей самой сообщили о смерти мальчика. Тогда донна Исабель не выдержала и рассказала самым близким из сотрудников свою историю. Она поклялась отомстить Алексу. Кто-то оперативно донес хозяину о случившемся. Тут он и придумал этот вариант – взять в качестве донора для эксперимента ее сына. Пока Алекс финансировал лабораторию – жили двенадцать копий сына донны Исабель. В результате она заботилась о сохранении здоровья господина Алекса больше, чем о своем собственном.