Так что Люда обычно просто терпела такие посиделки, вливала в себя чашку кипятка с привкусом дешевого чая и шла спать.

Сегодня же им всем было не до сна, потому что чайник просто взорвался. В одну секунду он был, а в следующую во все стороны уже летят крупные осколки, красные с белыми кружочками, и брызжет на скатерть недопитый чай. Никого не задело лишь чудом – потому что бабушка сидела далеко, а Люда и Александрина уже начали убирать со стола. Но легче от этого не стало, и теперь все трое непонимающе смотрели на то, что осталось от чайника.

У них не было времени, чтобы разобраться в случившемся или даже заговорить об этом. Спустя минуту точно так же разлетелся керамический абажур, потухла лампочка, и им пришлось нагнуться, закрывая головы руками. Когда на кухне стало темно, Люда наконец сумела разглядеть окно – теперь пробитое в двух местах и покрытое трещинами. Она первой сообразила, что происходит.

– Стреляют! – крикнула она. – По нам стреляют, где-то снаружи снайпер!

– Что? Что за бред? – возмутилась Александрина. – По нам не может стрелять снайпер, мы же никто, так не бывает!

Однако реальность поспешила доказать, что очень даже бывает. На оконном стекле появилось третье отверстие, а на столе разбилась одна из чашек. Люда не представляла, какая меткость нужна, чтобы попасть в такой маленький предмет, да еще и в темноте. Она и не хотела знать.

– Телефон, – засуетилась бабушка. – Где телефон, нужно вызвать полицию… Подождите, я встану…

Разорвавшаяся прямо над ними вазочка с конфетами намекнула, что вставать – плохая идея.

– Не позволяй ему тебя увидеть! – велела Люда. Ее тоже трясло от ужаса, но она не имела права поддаваться страху. Она слишком хорошо понимала: без нее эти двое не справятся.

– Как же я тогда найду телефон? Я не помню, где он!

– Да не поможет нам никакой телефон, нас пристрелят раньше, чем сюда приедет полиция!

– Что тогда делать?

– Нужно добраться до подвала! Там можно укрыться, переждать… Не может же он стрелять вечно!

Люда верила, что их не убьют. Она слишком хорошо понимала: человек, способный нападать так уверенно и нагло, сумеет застрелить их при любом раскладе. Поэтому она убедила себя, что этого не будет, иначе у нее не осталось бы сил на сопротивление. А уже поверив, она подбирала подходящие доказательства.

Он стрелял идеально, мог бы легко убить их до того, как они сообразили бы, что происходит. Попасть в чашку намного сложнее, чем в человеческую голову! Но он этого не сделал. Похоже, ему нужно от них что-то… Люда даже смутно догадывалась что, поэтому и оставляла на виду все три телефона. Пускай найдет их сразу, пускай заберет все, что ему нужно, и уйдет!

Подвал при домике был совсем небольшой, не полноценная комната, а место для хранения картошки и закаток. Но лучшего убежища в их распоряжении все равно не было. Им повезло уже в том, что на внутренней стороне люка, закрывающего эту кладовку, был прикручен засов – никто не мог внятно объяснить, когда и зачем это сделали, а теперь вот странность обернулась чудом.

Они забились в эту каморку, замерли, напряженные, испуганные. Они даже свет включать боялись, хотя это ничего не изменило бы, и так несложно догадаться, куда они делись.

Спустя пару минут после их побега выстрелы и звон посуды затихли, наступила тишина.

– Может, он ушел? – прошептала Александрина. – Этот псих наигрался? Кто вообще так делает?

– Ты сама ответила на этот вопрос: псих, – отозвалась Люда. – Нет, еще слишком рано, лучше переждать…

– Сколько мы будем ждать?

– Не знаю. Надеюсь, соседи услышали выстрелы и вызвали полицию, тогда все закончится быстрее.

Однако первыми они услышали не полицейские сирены, а шаги. Кто-то прохаживался по их дому – спокойно, будто имел на такое полное право! Это злило Люду, однако она не рискнула бы и пикнуть. Она слышала, что шаги, пусть и одиночные, тяжелые… Похоже, в дом вошел крупный мужчина, и хорошо, если один.

Он не звал их, поэтому его голос они так и не услышали. Ему и не нужно было искать, он остановился прямо на люке и несколько раз быстро топнул, будто постучал к ним. Бабушка испуганно охнула, Александрина прижалась к сестре. Он мог взломать люк… Он мог выстрелить, и старые доски никого бы не спасли. От ужаса сердце Люды колотилось так быстро, что казалось, его слышат все вокруг; минуты тянулись слишком долго, мучительно…

Незнакомец предпочел не убивать их. Именно предпочел – потому что легко смог бы. Он еще немного побродил по дому, потом ушел, а три шокированные женщины просидели в подвале до утра.

Первой рискнула выбраться Люда. Нервная дрожь не отпускала, онемевшие от долгих часов, проведенных в неудобной позе, ноги едва слушались. Воображение немилосердно рисовало, как ее голова разлетается на кровавые ошметки от единственной шальной пули…

Но по ним больше не стреляли, дом затих, о событиях ночи напоминали разве что осколки на полу. Причем только осколки – Люда наконец поняла, зачем незнакомец бродил здесь…

– Он собирал пули, – прошептала она, хотя шептать больше не было необходимости. – Он позаботился, чтобы полиция его не нашла… если мы все же вызовем полицию.

Больше незнакомец ничего не сделал – наверху не было следов погрома, все ценные вещи лежали на своих местах. Телефоны и вовсе оказались сложены в один ряд на столе. Незваный гость подчеркнул, что мог бы их взять, да и разбить тоже мог. Но он оставил их включенными, а на телефоне Люды вывел на экран то самое селфи, которым она угрожала Косте.

Гость не удалил фото, потому что оно не было уликой. Незнакомец оставил его, чтобы подчеркнуть: это и стало причиной, вот ради чего он приходил. И если они не оставят свои фантазии о шантаже, в следующий раз взрываться будут не чашки.

20. Недоказуемо

Бороться с Ириной не получилось бы при всем желании: она где-то затаилась, прихватив с собой внучек, девочки даже в школу ходить перестали. Женю это не сильно расстроило, она все равно не знала, как подступиться к неадекватному семейству.

Шанс хоть как-то исправить ситуацию был, только если действовать через Серебрякова. Просить его о помощи представлялось бесполезным, за такие просьбы обычно приходится потом душу продавать. Поэтому Женя решила придерживаться своего первоначального плана: найти в прошлом агента нечто незаконное, перевести разрушительную силу скандала на него. У Серебрякова, в отличие от Ирины, есть репутация, о которой стоит беспокоиться.

Серебрякова обвиняли не раз