— Поговорили, — буркнул сын и захлопнул перед моим носом дверь в свою комнату.

— Стёпа, не пугай меня, — говорила я в дверное полотно, прислонившись к нему ухом. — Что тебе сказал папа?

— Ничего, — едва слышный голос сына. Через секунду по стене монотонно застучал теннисный мяч, что свидетельствовало о том, что мой сын зол, расстроен и в раздумьях.

В приступе нахлынувшей ярости, я ринулась в свою комнату, схватила с кровати телефон и набрала номер Федосеева. Ходя по комнате из стороны в сторону, как львица по клетке, я слушала монотонные гудки и ждала ответа.

— Да? — голос бывшего был настолько спокойным, что на секунду мне показалось, что я разговариваю с роботом.

— Что ты Стёпке сказал? Какого чёрта наш сын вернулся домой и заперся в своей комнате, не сказав ни слова? — шипела я гадюкой.

— Сказал правду, — устало вздохнув выронил Федосеев. — Думал, подобрать слова покрасивее, но, как оказалось, как не подбирай, смысл один — папа мудак. Сказал, как есть.

— Дебил, — выдохнула я, прикрыв глаза и прижав ко лбу ладонь. — А аккуратнее ты не мог?

— Я аккуратно.

— Знаю я твоё аккуратно, — чертыхнулась я и сбросила звонок.

Швырнула телефон обратно на кровать и вышла из комнаты, снова остановившись у двери в комнату сына.

Кулак, готовый постучать, застыл.

Прикусив нижнюю губу, я прислушалась к происходящему в комнате, но там по-прежнему стучал о стену мяч. Пришлось своё желание покопаться в голове у сына засунуть поглубже и сесть в своей комнате на кровать, не переставая при этом прислушиваться к стукам мяча.

Наверное, около получаса я находилась в подвешенном состояния. Даже примерно не представляя, что могу сделать в сложившейся ситуации. Внезапно стук мяча о стену прекратился. Я ещё сильнее навострила уши.

Дверь в комнате сына открылась, а я, чтобы не быть пойманной с поличным мамочкой-паникёршей, схватила свой ноутбук с прикроватной тумбочки, открыла его с важным видом начала «вчитываться» в окно загрузки. Но всё моё сознание было сосредоточенно на том, что Стёпка вышел из своей комнаты, прошёл на кухню. Почти сразу зашумела вода, а потом зашумел чайник. Хлопнула дверца холодильника, что-то зашуршало, застучало, а через несколько минут сын застыл в дверном проеме уже моей комнаты.

— Мам, — произнес он тихо, пока я симулировала рабочий процесс.

— М? Да? Слушаю, — актриса без Оскара, блин.

— Пойдём, это… чай попьём. Я бутеры сделал.

— Ухты-пухты! — вскинула я брови и широко улыбнулась в ответ на смущенную улыбку Стёпки. — Фирменные бутерброды моего сына, где хлеб нарезан толще колбасы? Ради них я даже от своей диеты откажусь. Пошли, — приобняв сына за плечи, я чмокнула его в лохматую шевелюру, на что он сделал вид, что он уже очень взрослый и все эти телячьи нежности ему не надо.

— Только ты мне кофе нальёшь.

— Растворимый и немного, — поддала я чуток строгости.

— Ладно, — закатив глаза, согласился Стёпка.

Глава 27. Наталья

Можно ли осудить женщину, пьющую вино в одно бесстыжее лицо на краю барной стойки в одном из клубов города?

Конечно, можно!

И эта женщина сама себя сидит и осуждает, но отказать себе в желании утопиться в вине не может.

Дома при сыне пить стыдно. Подруг, с которыми можно пойти и выпить в веселой компании, у меня, как выяснилось, нет и не было. А настроение напиться, как назло, обострилось и достигло своего пика именно сегодня.

Спустя почти три недели я решила, что пора выпить за новоселье. Туда же, в кучу поводов для выпить, я закинула и измену мужа, и развод, и утраченную дружбу… и хрен пойми, что теперь делать с этой жизнью.

Снова искать мужчину и надеяться на новую любовь? Боже упаси! С каждым днём я всё чётче понимаю, что больше никаких мужчин в моей жизни не будет. Всё. Баста. Есть только сын, ради которого я теперь живу, и работа, которая мне нравится и которая меня кормит. В принципе, имеющихся факторов мне хватит, чтобы дожить до счастливой старости, а на пенсии можно начать путешествовать или нянчить Стёпкиных деток. В общем-то, большего от жизни я уже не жду. Одиночество — отличная форма защиты от сердечных мук.

Водя подушечкой пальца по ободку бокала, в пьяных мыслях гоняю, какой мой бывший мудак. И вроде ненавижу его, но чем больше думаю о нём, тем сильнее понимаю, что в груди уже не трогает так, как месяц назад. Да, болит, да, зудит, да, горько, но сейчас чувства будто разбавлены водой. Или вином.

Сама с собой усмехаюсь.

— Привет, красавица, — материализовался рядом со мной какой-то парень. — А тебе мама разрешила гулять так поздно?

Фокусирую на парне взгляд и едва сдерживаюсь от того, чтобы закатить глаза или плеснуть парню в лицо вином. Он явно понял, что мне за тридцать и теперь пытается склеить милфу, коей я для него наверняка являюсь из-за разницы в возрасте в, минимум, лет десять.

— А для таких маленьких, как ты, разве не существует комендантский час? — произнесла я, отпив немного красного вина.

Бармен напротив, начищая бокал до блеска, тихо прыснул и с озорной улыбкой глянул на начинающего пикапера, припарковавшегося рядом со мной.

— Мне уже даже алкоголь продают. Угостить? — парень сдаваться, похоже, не собирается.

— И потом сраться в родительском чате из-за того, что меня угостил вином ровесник моего сына? Нет уж, увольте.

Наличие у меня «взрослого» сына явно отрезвило парня. Наверное, не настолько старую милфу он планировал сегодня склеить.

— Красотка, может, разбавим вино водичкой? — в этот раз ко мне обратился другой парень из-за барной стойки. Странно, что бармен спокойно уступил ему своё место. Наверное, с определенного часа в этом клубе в работу включается второй бармен.

— А разве вы не разбавляете вино водой по умолчанию, но так, чтобы клиент не видел? — улыбнулась я, поболтав бокалом с остатками вина в воздухе.

— Не в мою