Тем же вечером, наблюдая, как Мира купает девочку в моей бадье (я твердо решила, что Мария будет жить со мной в одной комнате, и даже выбрала место, куда поставить ее собственную кровать и сундучок под вещи), я совсем не ожидала вопроса, которым меня озадачила моя верная служанка.

– Благое дело вы задумали, моя госпожа. Может быть, вам стоит и о других сиротах позаботиться?

Я в некотором замешательстве посмотрела на женщину, она, купая мою немую протеже, улыбалась и с интересом поглядывала на меня. Заметив мой взгляд, чуть смутилась, возможно, подумав, что лезет не в свое дело, но я кивнула.

– Продолжай.

– Сирот не то чтобы очень много, не больше, чем в других королевствах, но и не меньше. Сейчас вы, моя госпожа, на виду у столь многих людей… быть может, ваш пример заставит их обратить внимание на тех, о ком больше некому позаботиться?

Я задумалась – в словах Миры было много смысла. Защитница веры, спасительница сирот Эвелин Латисская, принцесса Андарии. Звучало весомо, пафосно и, самое главное, не так уж далеко от истины.

– Для того чтобы быть примером, мне нужно чуть больше, чем одна сирота. А организовывать целый приют сейчас, боюсь, короне не по карману. Но ты права. Надеюсь, я успею… – не закончив вслух фразу, я все равно ощутила, как ее конец повис в воздухе. Служанка опустила глаза и строгим голосом сообщила Марии, что юные леди не плескаются водой в купающих их старых женщин. Девочка сделала максимально благовоспитанный вид, и Мира принялась за мытье ее волос. Вшей, слава Светозарной, удалось избежать.

– Думаю, стоит показать юную леди магистру Фарралю.

Я снова кивнула, меня тоже беспокоила немота девочки. Визуальный осмотр ничего не дал – язык на месте, никаких повреждений на нем не было. На большую оценку я была неспособна – мои познания в медицине оставались на уровне оказания первой помощи, но никак не выше. Если окажется, что девочка способна заговорить, возможно, мудрый чародей сможет со временем вернуть ей дар речи. По крайней мере, мне этого очень хотелось.

Итак… из отведенного мне месяца условной свободы оставалось двадцать семь дней. С королем за день я больше не виделась, мне даже казалось, что он сам избегал меня. Я была не против – сказать ему мне было нечего. Потратив часть дня на то, чтобы обсудить с Мирой переустройство комнаты под проживание там маленькой фрейлины, я рисовала сейчас, сидя за столом в своих покоях, набросок выкройки будущих штанов. Носить штаны ее сыновей все же казалось не самым удобным делом, тем более что в бедрах они мне были практически впритык, а во всех остальных местах – болтались. Вспоминая, как шила себе фестивальные платья, а парням из нашего отряда – элементы костюма, я, ностальгически улыбаясь, водила угольной палочкой по листу бумаги. Раз уж верх штанов все равно будет скрыт одеждой (шокировать общественность обтянутой брюками попой принцессы я не собиралась), то можно посадить их по фигуре, чтобы ничего не сползало и нигде не терло. Без промедления выбрав вариант с наружными швами и подождав, пока Мира закончит с банными процедурами девочки и уложит ее, уставшую и сонную от всех потрясений, в мою кровать, я показала ей свой рисунок и коротко пояснила, в чем идея.

Мира задержала на мне странный долгий взгляд, и я закусила губу – да, построение выкроек это не то, что должна была знать принцесса, явно не то. Но не идти же к незнакомой мне портнихе, или что, шить на коленке по ночам самой? Мире я доверяла, ей доверяла Эвелин, король… а все ее действия за эти три неполных дня, что я тут пробыла, показывали, что даже тогда, когда не одобряет действий принцессы, она остается ей верна.

– Да, ваше высочество, я могу это сшить. Нужно снять мерки. Вы… уверены, что хотите носить это?

– Мира, мои платья прекрасны, но они не переживут тренировки и поход… Потребуется новый гардероб, но он должен соответствовать моему положению, потому вот это безобразие, – я постучала пальцем по рисунку, – мы скроем под укороченным платьем.

Мира, задумчиво рассматривая рисунок, кивнула, а затем вдруг загадочно улыбнулась:

– Моя госпожа имеет еще какие-то требования к своему новому наряду?

Я поняла, что служанка что-то задумала. Почему-то возникло ощущение приятного сюрприза, который будет ждать меня в будущем. Помотав головой, я тоже ответила ей улыбкой.

– Мне нужен один комплект, совсем простой, чтобы не жалко было валяться в грязи на тренировках, пока мастер меча будет выбивать из меня пыль. – Глаза Миры опасно прищурились, словно бы она была готова прямо сейчас найти Харакаша и выщипать ему все оставшиеся на лице волоски. – Почему вы так не ладите?

– Не ладим? Что вы, госпожа. Мастер меча – человек высоких принципов…

– Ладно-ладно, не хочешь, не говори. – Услышав знакомую песню, я махнула рукой. Кажется, между этой парочкой все не так просто, но лезть в это я не собиралась. Уже не маленькие дети, разберутся сами.

Глянув на кровать, где калачиком на краю свернулась Мария, я подумала, что сейчас самое время заглянуть к Фарралю. Выяснить, что он хотел рассказать про меч, и предупредить, что завтра к нему зайдет Мира с моей фрейлиной. Осталось только узнать дорогу до башни чародея, но оставлять Марию одну в комнате мне не хотелось – не потому, что я думала, будто она что-то украдет, просто мне казалось, что сейчас за ней нужно присматривать до тех пор, пока каждый житель замка не будет знать, что этот ребенок под моей защитой.

Раздумывая о том, как же все лучше сделать, я внезапно вспомнила про Альвина. Точно!

– Мира, я сегодня поругалась с отцом и немного натворила дел. Ты знаешь помощника капитана стражи Альвина? – Служанка, удивленно взглянув на меня, подтвердила, что знает. – Я разрушила его комнату. Что-то сломала, что-то разбила… Не смотри так на меня, мне и без того стыдно! – Мира тут же отвела взгляд, извиняясь и уверяя меня, что она ничего такого не подумала, а я вздохнула и продолжила: – Так вот. Можешь сходить за ним? После недавнего случая со стражей у дверей кабинета мне бы хотелось поговорить с кем-то из них. Недостаточно высоким, чтобы это выглядело как выговор, но достаточно хорошо знающим своих сослуживцев.

Служанка кивнула, поверив в мое небольшое вранье, и вышла из покоев, притворив за собой дверь. Я не особенно кривила душой – мне действительно было интересно расспросить кого-то о том происшествии, а кроме того – мне нужен был провожатый, и…

Я вздохнула – ну самой себе врать не стоило. Альвин был очень забавным и милым, в меру скромным, а еще – сообразительным и занимал вполне высокое (и весьма подходящее) положение в замке, чтобы моя прогулка до чародея в его сопровождении не выглядела как что-то предосудительное. Я бы сказала, что он мне даже понравился, хотя все же был не совсем в моем вкусе.

Мария на кровати тихонько заворочалась и едва слышно застонала. Я, подойдя, почувствовала неловкость – никогда не умела обращаться с детьми. Сев на край кровати, я аккуратно погладила девочку по волосам. Что ей снится? Почему она не говорит? Откуда пришла и кем была? Надеюсь, когда-нибудь ответы на эти вопросы найдутся, хоть я и чувствовала, что ее историю вряд ли можно назвать счастливой. Маленькая немая девочка, одна в этом мире…