– Джонатан работает помощником преподавателя в классе тхеквондо, – поясняет она остальным. Я уже это знаю, потому что была на его занятии неделю назад в группе малышей, и Хизер не дала мне даже шепотом что-нибудь прокомментировать, так она боялась пропустить малейшее его движение. – Я хочу заниматься тхеквондо.

Джейми и Лейла очень искренне этим заинтересованы и задают Хизер множество вопросов. А я тем временем молча переживаю. Хизер тридцать четыре, она, безусловно, не самая гибкая и хорошо координированная, как, впрочем, и я уже далеко не такая, как раньше, и эти занятия меня тревожат. Однако выясняется, что, кроме меня, они ни у кого не вызывают опасений, и я соглашаюсь, что в ближайшую субботу Хизер пойдет на тхеквондо вместо уроков по лепке и рисованию, которые ей уже поднадоели за два года.

– У меня идея, – предлагает Лейла. – Если тебе не понравится тхеквондо, ну мало ли почему, то приходи ко мне на йогу. И Джонатан может заниматься вместе с тобой.

Хизер расплывается в улыбке, я тоже. Вот это мне нравится куда больше, и Хизер с Джонатаном будут под присмотром. Хизер прикидывает, куда ей воткнуть в свое и без того сверхзагруженное расписание еще и йогу с тхеквондо. Я тоже делаю пометки у себя в ежедневнике. Отлично, его пустые страницы заполняются делами… не моими, но все же.

– Переходим к следующему пункту, – весело объявляю я, и Хизер смеется.

– Мы с Джонатаном хотели бы вместе съездить в отпуск.

Воцаряется изумленная тишина, даже Джейми не находит, что сказать. Все смотрят на меня. Первая моя реакция – «нет, категорически, нет!». Но я не могу этого произнести.

– Ух ты… вот, значит, как… Ну понятно… – Отпиваю глоток чая. – А куда вы хотели бы поехать?

– В Испанию, в папин дом.

Лейла округляет глаза.

– А папа разрешил?

– Я его еще не спрашивала. Думала, сегодня, но он не смог прийти.

– Понимаешь, дом может быть занят. То есть там, возможно, сейчас кто-то живет. Лейла, дом сейчас свободен… или нет?

– Не знаю, – осторожно отвечает Лейла, которой не нравится, что я делаю ее крайней в таком важном вопросе. Либо она не уловила, что я хочу, чтобы она мягко отказала Хизер, либо уловила, но не намерена врать.

– Погодите, Хизер ведь даже еще не назвала вам даты. – Джейми не скрывает, что ей не по душе, как мы все это обсуждаем.

– Мы хотим поехать весной, – заявляет Хизер. – Джонатан говорит, что летом там слишком жарко.

– И он абсолютно прав, – подхватываю я. Господи, что же ей сказать? Я хорошо помню, как реагировал папа, когда я объявила, что хочу провести университетские каникулы с тогдашним своим бойфрендом. Н-да… – Хизер, послушай, вы ведь с Джонатаном никогда вместе никуда не ездили, верно? Понимаешь, Испания слишком далеко для первого путешествия. – Я подчеркиваю эти слова, чтобы она не подумала, будто я вообще против этой затеи. – Почему бы вам для начала не съездить куда-нибудь на выходные, дня на два, на три? Есть куча замечательных мест в самой Ирландии, где вы еще не бывали, так ведь? Сядете на поезд или на автобус и отправитесь. И путешествие, и от дома все же не очень далеко, а?

Она колеблется. Они с Джонатаном уже накопили денег на билеты и вообще сжились с идеей Испании. Нелегко отговорить ее от этого решения, действовать нужно очень мягко, не давить, но она умница, она внимательно всех нас выслушивает, как, впрочем, делает всегда.

Последние полтора месяца я вынашивала план свозить ее на остров Фота, что в заливе Корк. Там уникальный заповедник дикой природы, единственный такой в стране. И сейчас я предлагаю им съездить именно туда – ничего другого с ходу в голову не приходит. Она тут же с готовностью соглашается. Испания забыта. Джонатан любит животных. Джонатан любит ездить на поезде. Все отлично. Мне, правда, немножко грустно, ведь я хотела сама оказаться там вместе с ней и разделить ее удовольствие.

– Так, – я делаю глубокий вздох, – теперь о размещении.

Вижу, что Хизер смущает этот пункт, и беру дело в свои руки.

– Варианты следующие: или две спальни, или одна с двумя отдельными кроватями, или… – Мне нелегко это выговорить, черт подери. Джонатан с Хизер – молодые люди со своими страстями и желаниями, такими же как у всех нас, но я веду себя, как сверхзаботливая мамаша, которая вдруг узнала, что ее дочери нравятся мальчики. Перевожу дух и заставляю себя это произнести: – …Или с одной двуспальной кроватью. Правда, мы не знаем, вдруг Джонатан из тех, кто спит по диагонали, – наигранно-весело добавляю я. – Займет всю кровать, а ты в итоге свалишься посреди ночи на пол.

Хизер смеется.

– Да, а может, он храпит, – кивает Джейми. – Вот так. – Она громко, протяжно хрюкает, и все хохочут.

– Ой, а может, у него ноги воняют. – Лейла зажимает нос в комическом ужасе.

– Ничего у Джонатана не воняет, – подбоченившись заявляет Хизер.

– Ну конечно, Джонатан та-а-кой душка! – подтруниваю я.

– Джесмин! – негодующе вопит Хизер, и мы снова хохочем.

Потом умолкаем и молча ждем ее решения.

– Раздельные спальни, – объявляет Хизер, и мы спешно переходим к другим пунктам.

Пока Джейми выстраивает маршрут, я улучаю момент и подмигиваю Хизер. Она застенчиво улыбается.

Вообще говоря, Хизер уже уезжала из дома, но это были групповые экскурсии, и с ней обычно ездила Джейми либо еще кто-нибудь из взрослых, кого я хорошо знала. А сейчас она впервые хочет поехать сама, да еще с мужчиной, и у меня трясутся поджилки, сводит кишки, в горле комок стоит, а на глаза слезы наворачиваются.

Мы обсуждаем новую проблему. Хизер говорит, что ей, конечно, очень нравятся все три ее работы, но больше всего на свете она любит музыку, а они к ней не имеют никакого отношения. И ей бы очень хотелось поработать, например, на радио или на студии звукозаписи. После чего рассказывает о сегодняшней встрече с Мэттом Маршаллом. И все восклицают «ах!» и говорят, какое это замечательное стечение обстоятельств, что она его встретила именно в тот день, когда решила вынести это на обсуждение.

– Джесмин, может быть, нам пригласить Мэтта Маршалла на нашу следующую встречу, чтобы посоветоваться с ним о возможных вариантах? – предлагает Джейми.

Хизер в восторге.

Я всегда помню, что главное на наших встречах – позитивный настрой. Поэтому говорю с максимально доступным мне воодушевлением:

– Конечно. Давайте иметь это в виду. Очень может быть. Да, разумеется. Я сначала сама поговорю с ним и постараюсь понять, что можно сделать. Надо подстроиться под него – сейчас он переживает непростой период… Так что… попробуем, почему нет.

Лейла бросает на меня недоуменный взгляд. Я рада, что мы переходим к следующему пункту нашей программы.

Встреча завершилась, они уходят. Я закрываю за ними дверь и тащусь наверх, в спальню. Как-то тяжело у меня на душе. Нет, я не завидую своей сестре, это неправильная формулировка. Понятно, мне очень хочется, чтобы у нее все было хорошо и стало еще лучше, но я знаю, что в принципе Хизер всем довольна. Сегодня я вдруг впервые осознала, что она всегда твердо понимает, чего ждет от жизни, в каком направлении движется, и к тому же у нее есть надежная команда, всегда готовая ей помочь – и делом, и советом. У нее есть четкие ориентиры. А у меня их нет. Я неожиданно отдала себе отчет в том, что абсолютно не знаю, чего хочу и к чему стремлюсь. И это осознание придавило меня, как груда кирпичей. Спроси меня сейчас кто-нибудь, о чем я мечтаю и как я намерена действовать дальше, я не смогла бы ответить.