Профессор Берг лишь чуточку приоткрыл карты, но Андрею хватило и того; поблагодарив Фридриха за угощение, они с Виктором дружно отказались принять новое приглашение на обед – «пардон, завтра и послезавтра мы, к сожалению, не сможем составить вам компанию».

– В традицию у нас с тобой не вошло… – Андрей заговорил по-русски с нескрываемым удовольствием. Фридрих фон Берг отчалил, и они остались вдвоём с Виктором. – Самое интересное знаешь что?

– Ну?

– Только между нами…

– Естественно.

– Про потомков Кутасова заяснял герр профессор, про их несомненные достоинства. – Виктор кивнул. – Витя! Ты сейчас беседуешь тет-а-тет с прямым потомком Кутасова и не подозреваешь как тебе повезло.

– Значит, ты – потомок? – изумился Ниссен. – А молчал всю дорогу… Хоть когда бы похвастался, не в присутствии герр-Фридриха, а так… приватно.

– Хвастаться особо нечем, к тому же я сам узнал об этом буквально на днях.

– Тогда всё представляется в несколько ином свете. Сдаётся мне, что с фон Бергом наши тропинки ещё пересекутся… под кривым углом.

– Посмотрим… Бесспорно одно: бок о бок с ним сражаться, даже в статусе достойнейшего отпрыска достойнейшего рода, я не планирую.

– Зато перекусили. Узнали много нового про Рагнарёк… – усмехнулся Виктор.

– Меня даже не волнует, знает ли немец о моей принадлежности к роду Кутасова, или же выстрелил наугад. Всё едино промазал.

Андрей чувствовал и почти знал: Фридрих фон Берг, учёный-историк из Дрездена – недруг. Как минимум – потенциальный. Как минимум – в этой истории. Странно, но Виктору это ощущение тоже передалось, и если «герр Фридрих» встретится ему на очередном форуме Розы и Креста, никаких контактов с этим персонажем Виктор иметь не будет.

Чем дальше распутываешь клубок загадок, тем интереснее становится, что там, на следующем витке? Заветная сердцевина, долгожданный ответ на все вопросы или следующий виток, дающий пищу уму, но не утоляющий жажды душевной. Во втором случае не стоит гадать, сколько ещё звеньев осталось в цепи, но надеяться, что этот-то шаг станет последним – необходимо.

Накануне вечером, прогуливаясь по улицам, двигались куда ноги несут – глаза глядели в плоскость завтрашнего предприятия. Виктор сдержанно похвалил проницательность Елизаветы Петровны, хотя тут мы имеем в чистом виде эффект «свежей головы», но всё равно молодец.

Андрей посетовал на то, что «могучий отец» из стихотворения – коренастый дуб – слишком широко разросся, не ввысь тянулся всю дорогу, а вширь разрастался, приняв под покровительство слишком большой сектор земли – копать наугад «под дубом» значит вертеть колесо не слишком благосклонной фортуны, вот бы избежать её гримас. Виктор согласился с доводами и предложил использовать металлоискатель, сам же вызвался раздобыть оный у одного из своих друзей – следопытов – «красных», а не «чёрных», стало быть, реликтовый человек приятель Виктора.

– Мы не знаем, что именно ищем. Собственно, эта штука не обязана быть металлической, – скептически кривил губы Андрей.

– Верно, не обязана. Но я высоко оцениваю вероятность захоронения клада именно в металлической упаковке. Это – гарантия долговечности, в любой истории с кладом, зарытым в лесу, обязательно присутствует кованый ящик, – ответил приятелю Виктор.

Андрей сидел на обшарпанной деревянной скамейке в глубине двора, на песке у себя под ногами чертил отрешённо треугольники и ромбы, но вместо грубого легионера-убийцы мыслителю явилась любовь – Агриппина въехала во двор нежданною, без звонка.

– Хотела сделать тебе сюрприз, – объяснила она.

Оглядела его – в руке ивовый прут, у ног сплошная геометрия – и нашла единственно верное слово для описания мизансцены.

– Архимед, – сказала она.

– Так точно, – согласился Андрей.

Дополнительный инвентарь типа «металлоискатель» явился, как и было оговорено. Виктор был залихватски-весел, бесшабашен и без умолку сыпал анекдотами, почерпнутыми в ходе визита к «следопыту». Не в пример предыдущему, день раскопок выдался ветреным и бессолнечным, то и дело налаживал дождик, всякий раз недолгий – точно его отговаривал идти тучный хозяин в сером бесформенном полушубке, оседлавший небосвод, словно заправский барин.

Виктор вернулся с работы и скоро звонил Андрею – уточнить, в котором часу будет проведена операция.

– Часа в два. В половине второго последний обход территории, отключают фонари уличные, – пояснил он задумчиво. – Согласись, ночное кладоискательство в 24 шагах от стены Большого дворца не слишком респектабельное занятие.

– Согласен. Итак?

– В половине второго выдвигаемся на исходную и ждём…

– Чего?

– У моря погоды, как водится.

«Ждать у моря погоды» Андрею пришлось намного раньше: надумав позвонить Агриппине, он опять не смог дозвониться. Повторил набор номера – раз, другой, третий. Вердикты, сообщаемые вежливым роботом, разнообразием не отличались – в трубке звучало неизменное «Абонент недоступен», а потом ещё и по-английски. Он так и не дождался «хорошей погоды» – мобильную связь безбожно штормило, а потом Андрею стало не до того – серьёзные дела намечались, час «ч» приближался с неотвратимостью скорого поезда, да и новостей особых не было.

Они вышли на исходную ровно в назначенное время, с двумя острыми, точно бритва, лопатами и, разумеется, с условно-полезным чутким металлоискателем. Обход территории стражами ночного парка начался, и глухие шаги, удаляясь в сторону Адмиралтейства, дали друзьям сигнал «наизготовку».

Следовало поспешать. Времени в запасе было около часа, а это не так много, как может показаться. До «могучего отца» оказалось ровно 24 шага, что обрадовало Витю, в любых расчётах ценящего точность, любящего оправдавшиеся ожидания.

Едва подошли к дереву – металлоискатель подал сигнал «есть!»

– Дерн тихонько уберём и рядом положим. – Андрей был осторожен, предусмотрителен. – Предстоит следы грамотно замести.

Дружно принялись за дело: плечо к плечу, к черенку черенок. Начал моросить противный мелкий дождь, но ни Андрей, ни Виктор его даже не заметили – блиц-раскопки дело серьёзное, внимания требует, не позволяет мелочам тебя отвлечь… Что-то звякнуло о штык лопаты, и Андрей осторожно, как хрустальный шар, извлёк из земли бесформенный металлический осколок, ржавый от времени, с оплавленным краем.

– Осколок, – разочарованно констатировал Андрей.

– От снаряда. С Великой Отечественной остался.

– Откуда ещё… В гражданскую здесь из пушек не палили.

Вздохнули и принялись восстанавливать видимость нетронутого ландшафта в точке, где ржавой сталью напомнила о себе смерть, напомнила о себе война.

Снова Виктор двигался вокруг мощного ствола дуба, чутко слушая землю кругом металлоискателя, пока тот не подал хозяину свой безошибочный сигнал.