хорошее, только не дай Боже пикнуть что-нибудь против, как сразу жизнь медом не покажется.

— Ишь вы какие патриоты стали, может быть, нашим докторам благодарность объявить?

— Были бы бабки для отделения были, может, и играли бы в баскетбол, а таблетки везде одинаковые. Я слышал, что родной аминазин был придуман только в 50-х годах, а сколько сейчас придумано его аналогов, так всё равно лучше родного галоперидола по рублю за килограмм не найти. Жёстко, но справедливо. А как была шизуха неизлечимой, так и осталась. И тут дело не в лекарствах, а в причине такого состояния. Ну, а это тайна за семью печатями для всех врачей.

— Потому что их в институтах не учат про демонов и сглазы. Да и вообще, в советской медицине понятия «Бог» и «душа» нету, хотя называют болячки душевными. А где и как она выглядит — это не к ним. Тогда как лечить то, чего нет? Вот и расплодилось уйма целителей и экстрасенсов.

— Зато у них всякой нечисти и астральных ударов хоть отбавляй. Не успеваешь деньги подносить.

— Да ладно деньги, там можно не свою, ещё и чужой херни нахвататься. Не знаешь, куда и бечь.

— Есть ведь и те, кто помогает, только душа пока еще не нашла спасения, вот и бегает, не ведая, куда. И дело тут не в докторах, а в самом человеке, так как Господь послал болезни для осознания своих грехов. А сейчас как с болячкой поступают: ведро таблеток выпили и ждут здоровья вагон. Ну, а если совсем припекло, то отрезать и дело с концом. Ну, чего тут непонятного, что проблема эта с другого бока вылезет. И хоть к министру здравоохранения записывайся на приём, свои деяния на доктора не спихнёшь. А то, что денег чемодан отдашь, так это сам Гиппократ велел в своей клятве: «не получив аванса, не берись за лечение», только это коммунистам не понравилось и сделали они здоровье своих граждан не дорогим, а бесплатным. Поэтому и расплачиваются не бумажками, а собственным здоровьем, да и помощницу-жадность уволили, которая не позволила бы запускать своё тело до болячек, а потом платить кучу денег. Ведь если посмотреть, то больше половины всех болезней от собственной глупости и лени. Вон на животных посмотри — они хоть и болеют, но в общем крепкие. А на людей — один гнилее другого, а на таблетку как на икону в старину молятся, только сейчас всем гарантия в излечении нужна, так как деньги заплатили, а значит, «будь любезен», иначе проклятиями и жалобами замучаем. И получается, что не больной, а доктор виноват в наличии болезней, что телесных, так и душевных.

— Если они лечить не умеют, то что тогда берутся? Я вот, например, приду унитаз или смеситель починю — и он работает, а они деньги возьмут, а толку никакого.

— Ну, вот если бы ты имел строение как унитаз, то такой специалист как ты сразу бы неполадку и убрал. И с чего вдруг решили медицину в торгово-денежные услуги опустить? В древние времена на лечение приходили к шаманам и священникам с трепетом, а сейчас могут ногами дверь в кабинет открывать и предъявлять претензии, что им обязаны назначить качественное лечение. Вот я бы к тебе вломился бы ночью домой и стал требовать срочно починить мой забитый унитаз или смыть моё дерьмо, потому что мне лень это делать, вряд ли ты мне обрадовался бы. А еще веселей, когда таких как я у тебя в коридоре целая толпа… и так каждый день. Пойми, что доктора такие же люди, как и ты, которым постоянно приходится сдергивать чьё-то дерьмо. Обязательств они перед тобой никаких не брали, а делают они так, как умеют. Им все равно, какой у тебя унитаз. И с чего ты взял, что они будут тебя любить и подтирать твою задницу как младенцу? У каждой болезни своя причина есть, и к врачам она никакого отношения не имеет. За всё в этой жизни приходится платить своей жизнью, здоровьем и свободой. Так что, как бы мы не обижались на докторов, они дают нам возможность задуматься над собственной жизнью. Поэтому решетка и галоперидол имеют свой философский терапевтический эффект.

— Да, от такой проповеди спать совсем не расхотелось.

— Сколько грехов не носи, а режим соблюдать должен, поэтому выключат тебя по-любому.

Побросав окурки, мужики отправились по своим палатам выполнять режим дня и ночи. В отделении погасили свет и мужики заворочались в своих кроватях. Во тьме стучал и убаюкивал дождь.

Было темно когда меня сквозь сон разбудил звук, похожий на шипение или кряхтение. Я повернул голову в его направлении и увидел в лунном свете своего привязанного соседа, у которого на груди сидел какой-то мерзкий гоблин и душил его.

— Одолели всё-таки, — спокойно сказал рядом стоящий Никто.

— Ты чего, офигел. Он же его задушит. Помоги ему!!!

— Нельзя вмешиваться, это его путь.

— Какой на фиг путь, — сказал я и встал на пол. Тот резко потерял свою твердь, и я провалился в него как в болото. Меня засасывало медленно, но верно, а я видел, как гоблин душит привязанного соседа. Уровень пола безжалостно надвигался к моей шее. Я бросил кубиком в урода и тот отскочил от него, упав рядом со мной шестеркой сверху.

— Никто, помоги мне! — начал кричать я.

— Ты определись, чего ты хочешь, а то я как золотая рыбка получаюсь. Может быть, для тебя спасти весь мир?

Посиневший алкаш дергался под гоблином, а на мои глаза накатывался уровень пола.

— Меня спаси, меня!!! — прохрипел я, и жидкий пол сомкнулся над моим лицом.

— Ничего нового я и не ожидал услышать. На носочки вставай, спасатель.

Я почувствовал, как ноги уперлись о дно, и приподнялся на несколько сантиметров, хватая спертый воздух. На поверхности пола виднелись мои глаза и руки, а всё остальное тело вязко окутала неизвестность. Я видел, как перестал дергаться сосед и видел оскал гоблина и его злые глаза. В этот момент Никто запел:

Все мы герои фильма про войну

Или про первый полет на Луну

Или про жизнь одиноких сердец

У каждого фильма свой конец.

Никого не жалко, никого:

Ни тебя, ни меня, ни его.

Никого не жалко, никого:

Ни тебя, ни меня, ни его.

В этот момент алкаш дернулся всем телом и стеганул лбом гоблина между глаз. Сила удара была такой, что разорвала фиксирующую веревку под мышками и расколола уроду череп. Черная кровь потекла из глаз