захватом командного состава крепости. Вполне возможно и прекращением связи Одесса — Очаков — Николаев вполне реально. Как итог, по законам военного времени, кто то должен ответить за преступную халатность, возможно, потерять должности. Территориальные войска (читай — контрактные) отменить не удастся, но усилить оборону командных пунктов командованию крепости придется. Глядишь, и не сдадут крепость. Удастся выиграть несколько дней, может недель или месяцев в обороне Очакова. Каждая неделя контроля устья Днепра позволит отсрочить захват Перекопа и плацдармов на правом берегу Днепра, доставить морем и по Днепру.

Действительность оказалась страшнее, чем представлялась.

Операция по захвату всех запланированных объектов и Очаковского узла связи прошла до обыденного запросто. Наши действия по атаке с воды и с подземелья оказались просто никому не нужными. В военном порту нашли — пьяное тело караульного, лежащее прямо на земле в обнимку с мосинкой на путях узкоколейки. В караулке в стельку пьяный начальник караула заснул вместе с разводящим за столом с самогоном и закуской. На 15-й батарее не спал только дневальный по КПП. На равелинах двое караульных спали на вышках, на центральном — вообще половина караула отсутствовала, пол часа потратили на уточнение количества. Охрана равелина на Очаковском мысу в полном составе и даже большем, отмечала день рождения с кумовьями и несколькими кумушками с купанием в море нагишом. Система подземелий предназначенная обеспечить боевую устойчивость крепости — заброшенной. Выход из подземелий на командные пункты узлов обороны крепости без охраны. Территориальные войска одним словом — не зря после войны Советский Союз отказался от таких частей.

Неожиданность происходящего, не вписывалась ни в какие рамки. Зачем тактика и прочее. Зачем диверсанты и захваты прямыми атаками. Знай, кому и выкати пару ведер самогонки и бери крепость чистыми руками.

Возникает логичный вопрос, а где же коммунисты и комсомольцы? Нет их в территориальных войсках, не приживаются они среди местных. Мало что сделали они и в обороне Очакова. Немногим более двухсот оставшихся после первой волны мобилизации коммунаров, создадут отдельную толи роту, толи батальон, при захвате немцами аэродрома и переправы через Березанский лиман в районе Северного Бейкуша (Черноморки). Вооружатся австрийскими винтовками времен первой мировой, пройдутся пешком до видимости немецких танков занявших оборону в западной части аэродрома. Подорвутся на собственной ручной гранате, а через несколько суток, не отразив ни одной атаки и сами ни разу не атаковав, эвакуируются на Кинбургскую косу. Далее судьба их безрадостная. Мужчины, как и абсолютное большинство коммунаров, зомбированные словно фанатики, с голыми руками будут бросаться в самоубийственные атаки на танки и пулеметы. Женщины в ряде эвакуаций и прочих трудностей на войне не имея ни дома, ни семьи просто растворятся в неизвестности.

Известен только один факт реальной обороны Очакова — потери отрядом Циглера 12 танков и танкеток от огня 15-й батареи. Когда на батарее кончился боезапас ее готовую к подрыву с командного пункта, взяли диверсантами.

Разбор учения и выводы ушли в штаб флота и в управление Члена Военного Совета Флота. Такой скандал уже через сутки оказался на рассмотрении наркома флота.

На следующее утро разгрузившаяся на Березани шаланда «Богатырь» и принявшая ночью на борт разведроту флотилии и взвод морпехов с «Ударного» пришвартовалась к деревянному пирсу на Кинбурской косе у Покровских хуторов.

Вот они особняки семьи Вольфов — главная усадьба колонии Причерноморских немцев. Здесь живет семья старейшины клана и серого кардинала от политики Причерноморья и Юга Украины, одного из спонсоров команды Троцкого и Ленина, олигарх сталинских времен. Это наследников этого клана нквэдешники Сталина расстреляли сначала в 34-м в Николаеве, а потом и в 37-м году на Березанщине, объявив одних английскими, а других немецкими шпионами. Власть, передававшаяся из поколения в поколение, вдруг потеряла прямых наследников мужского пола. Фактически к началу войны кланом стали править женщины с чувством ненависти, относившиеся к Советской власти.

По окончанию войны в Очакове осталась только средняя дочь клана — Полина Белая, жена геройски погибшего в самом начале войны красного командира, она же и объединяла оставшихся женщин рода до конца 60-х годов. В Бейкуше, а потом в Черноморке, остались только женщины и дети успевшие сменить немецкие фамилии на украинские и русские. Участие дедов от начала войны в рядах Красной Армии и тяжелые ранения, спасло некоторые семьи от репрессий, в том числе и нашу. Зная судьбу клана и почти 45-ти тысяч Причерноморских немцев, в голове давно появилась идея, как спасти хоть несколько тысяч людей, каждого из которых, по списку, в будущем будет отлавливать и физически уничтожать всесильное КГБ Советского Союза. Именно таковой оказалась цена предательства и стоимость ВОЕННО-МОРСКОЙ БАЗЫ — КРЕПОСТИ прикрывающей устье Днепра.

Часть 2

Глава 1. Великий комбинатор, или Один из детей лейтенанта Шмидта. Нет, не Шмидта — Александра

Шаланда, подошедшая к деревянному пирсу, с некоторым трудом нашла себе место среди нескольких аналогичных судов и почти двух десятков баркасов.

Длинный глубоко вдающийся в воды лимана пирс и берег рядом напоминали муравейник. В отличие от пирса в Одессе или Николаеве здесь все словно в настоящем муравейнике. Мужчины, женщины и дети, все словно в униформе, в однообразных, серого цвета мешкообразных робах и платьях, сшитых из парусины. Непременный атрибут одежды всех — жилетка с серой меховой оторочкой из волчьего меха. Несмотря на жару, некоторые местные жители щеголяют короткой открытой меховой жилеткой, из того же волчьего меха. Южное солнце уже начало припекать, а здесь все несмотря ни на что в шляпах и платках. Женщины еще и в передниках.

Хотя наши матросы и морпехи почти, как и местные одеты в морские робы из серой парусины, высадившийся с нашей шаланды взвод морпехов выделялся своей явной чужеродностью. Идти в логово «Кинбургских волков» без сопровождения я опасался, очень возможно, что где-то в каком-то зале висят портреты Гитлера или Геббельса, и даже штандарт нацистский.

Вокруг все в роботе и даже маленькие дети чем-то заняты. Словно нет войны. Вокруг немецкая речь, в которой проскальзывает достаточно много украинских слов. Немецкая речь с украинским сленгом, это что-то особенное.

Вообще колонии немцев колонистов считаются своего рода образцом коммуны Ленина. Убрали из патриархальной немецкой общины национальность, религиозность, и как религиозный анахронизм понятие семьи. Остались немецкий порядок, дисциплина и вера в руководителей. Именно поэтому уже с трехмесячного возраста ребенка отправляли в ясли, а матерей вновь использовали как равноправную рабочую силу и подругу мужчин коммуны. Так появляется система воспитания детей партии сначала