Грубее стискивает, бедра, насаживая меня на свой член. Он как раскаленный кол таранит мою плоть и я чувствую как сильнее поддаюсь его чарам, внутри становится горячее.

— Красивая маленькая дрянь… — тянет слова как комплимент и отводя застлавшие мое лицо волосы впивается в губы, заставляя выгнуться ему навстречу. Безотчетно поворачиваюсь, Арман помогает стянуть джинсы и как в тумане вновь припадает к моим губам, опускаясь сверху. Его тяжелое тело такое огромное, и я жадно исследую широкие плечи, впиваясь ногтями в темный свитер. Бедра давят на мои, и член вновь проникает внутрь, только теперь теснее, именно так как нам обоим хочется сейчас. — Моя маленькая дрянь.

Обхватывает мою челюсть рукой, с трудом отрываясь от губ и чеканит слова которые проникают под кожу как горький яд.

— Если Мазур касался тебя, я убью его, ясно? — злость с примесью удовольствия мелькает на его лице, и я киваю насколько позволяет стиснувшая подбородок рука. — И ты даже не станешь возражать?

Хочется заорать, что я не договаривалась с Мазуром, но жар его тела пьянит разум и я лишь утопаю в черноте его взгляда, который даже сквозь тьму комнаты полыхает недобрым огнем.

— Говори…

— Мне плевать на Мазура, — говорю с вызовом и дергаю подбородком, чтобы отпустил. — И плевать на тебя.

И он срывается. Стискивает зубы, рыча мое имя и намотав волосы на кулак, заставляет запрокинуть голову и подставить шею, в которую он тут же впивается грубым поцелуем.

Острый выпад пронзает нутро и меня накрывает волной оргазма размером с цунами. Выкрикиваю ненавистное имя, впиваюсь в широкие плечи ногтями и взрываюсь, растворяясь в небытие. Арман еще жестче стискивает и кончает, обжигая жаром все внутри. Чувствую, как он пульсирует, изливается, и наполняет и не могу подавить это ощущение счастья, рвущееся наружу.

Нелогично. Неправильно. Но так желанно, что отгораживаюсь от реальности и закрываю глаза, чтобы продлить удовольствие, и удержать те крохи блаженства, что остаются под сходом ощущений.

Где-то на задворках сознания тлеет мысль, что я не должна быть такой счастливой после того, что он сделал, но она стирается, когда Арман поднимается, приводя в порядок свою одежду, и смотрит на меня сверху вниз. Под этим холодом хочется съежиться, и я сажусь, делая жалкую попытку прикрыться краями разорванной футболки.

— Одевайся. Мы уезжаем.

Едва успеваю натянуть растянутые шмотки, меня хватают за руку и тащат к выходу.

На какой-то краткий миг мне показалось, что Арман проявил слабость, вышел за рамки жесткого преследователя, когда поцеловал меня, то теперь я вижу как ошиблась, потому что он все еще такой же холодный и молчаливый каким был всегда. Значит, те ощущения, что он подарил были не более, чем налаженный процесс, привычка, от которой он решил не отказываться со мной, жалкой, никчемной девкой, которую выбрал в жертвы.

Прекрасно, просто блеск! А я как идиотка позволила себе утонуть в этих ощущениях, так наивно и глупо. Сколько можно тупить? Я для него не больше чем манекен, значит и мне надо учиться относиться к нему соответственно.

Выходим из сырого подъезда на промерзший тротуар, и я ежусь. Все-таки осень в этом году выдается не по сезону ледяной. Черный внедорожник, который знаком мне с самой первой встречи воинственно мигает габаритами, что прекрасно сочетается с хмурым выражением лица его хозяина и моим настроением.

Обхожу капот, чтобы сесть на переднее пассажирское, тянусь к ручке, но дверь прижимает широкая ладонь, и я поднимаю голову.

— Я не шутил, Ангелина, — от слов сказанных с ноткой угрозы, вдоль позвоночника прокатывается холодок, и я резко втягиваю в рот воздух. Он что, шутит? — В багажник. Живо.

Распахиваю глаза, не веря своим ушам, и Арман настойчиво подталкивает меня к задней части автомобиля, заставляя расшибиться о реальность.

Хочется заорать, ударить его, толкнуть, убежать, но вместо этого внутри словно каменеет железный стержень, который заставляет вскинуть голову выше и распрямить плечи.

Хочет остаться победителем? Его ждет сюрприз!

Походкой, которую приберегала для дефиле по подиуму, прохожу к багажнику и прямо смотрю в холодные глаза мудака, который невозмутимо открывает дверцу на доводчиках и делает приглашающий жест издевательски ухмыляясь.

Поджимаю губы, а потом искривляю их в циничной улыбке, не коснувшейся затянутых отвращением глаз. Поднимаю ногу и ступаю на резиновый коврик, но мою кисть перехватывают и встряхивают так, что все тало прошибает дрожь.

— Иди в салон! — отдает команду, а я выразительно смотрю на его мощную руку с угольно черными Тиссо на запястье и веду подбородком, упрямо скрепя зубами.

— Я предпочитаю подальше от тебя… — Не успеваю договорить, Арман приседает и закидывает меня на плечо, отвешивая ощутимый шлепок по заднице, который звенит даже сквозь мой возмущенный вопль.

— Мне плевать, что предпочитаешь ты! — открывает дверцу пассажирского и швыряет меня на сиденье, окончательно выводя из себя. Стискиваю кулаки и намеренно игнорирую довольную рожу Армана, смотрю прямо перед собой в лобовое. Так унизительно со мной еще никто не обращался. Хотя, о чем это я? В последнее время это стало нормой. — Делаешь то, что говорю тебе я. Скажу танцевать на капоте голой, сделаешь, уяснила?

Поворачиваюсь к нему и осознаю, насколько он близко только когда щеки касается мятно-сигаретное дыхание. Наши взгляды сталкиваются и сотни иголочек впиваются в мою кожу мурашками.

— Пошел нахер! — выплевываю фразу и тут же прикусываю себе язык, потому что с него рвутся еще с десяток подобных, но их удается сдержать как и желание плюнуть в морду этому мудаку.

— Ни сегодня, малышка, — полный азарта и чего-то еще, не поддающегося объяснению, взгляд опускается на мои губы, а потом вновь возвращается к глазам и Арман выпрямляется и захлопывает дверцу, продолжая на меня смотреть. Секунда и он отводит взгляд и обходит машину, а я могу наконец сделать вдох.

Ненавижу!

Уже знакомая комната, в которой я прожила несколько дней до побега встречает тишиной. Вхожу и свет тут же загорается, когда Арман защелкивает замок на двери.

Оборачиваюсь с ноткой разочарования понимая, что он не уходит, а судя по всему остается тут со мной и поджимаю губы.

— Сними эти тряпки в них ты похожа на пацана с улицы, — отдает приказ в своей привычной манере, а я морщусь украдкой бросая взгляд в зеркало у противоположной стены. И понимаю, насколько он прав. Спортивные штаны такие широкие, будто я украла их у Халка, мастерка бесформенной палаткой скрывает тело почти до колен, а накинутый капюшон маскирует волосы, стирая последние признаки девочки во мне. Если не видеть лица, вполне сойду за парня. Это же прекрасно!

— Я замерзла! — огрызаюсь, и складываю руки на груди, давая понять, что раздеваться не собираюсь. — А ты разве не собираешься уходить?