– Я боюсь, – прошептала она. – Я боюсь…

– Сэм… – выдохнул он ей в ухо и тут же это ухо поцеловал. – Не бойся…

Вряд ли он понимал, что ей говорят и как говорит, но звук его голоса успокоил Саманту. Все будет хорошо, поняла она с отчетливой ясностью. Все будет просто прекрасно. Мы созданы друг для друга, эта волна – она для нас двоих, а вдвоем мы обязательно выплывем и сокровища мира нас не задавят, потому что главное сокровище уже у нас.

И ей так захотелось немедленно, сию секунду получить Ралфа всего, что она даже зарычала, вцепилась в него, боясь упасть и оказаться одной, но падать, как выяснилось, было некуда, потому что под спиной давно был пушистый ковер, и ей показалось, что это не ковер, а облака. Дурацкая мысль, почему-то принесшая успокоение. Ралф был рядом. Ралф был с ней, в ней, и в какой-то момент он стал ею, а она стала им, и вот тут-то и пришла волна.

Вода оказалась теплой и цветной, со всеми красками мира, и выяснилось, что в ней можно жить. Наверное, они с Ралфом стали рыбами. Рыбами для этого океана. Они могли жить в нем сколько угодно, иногда выпрыгивать на поверхность, сверкая разноцветными хвостами, и снова нырять туда, в восхитительную, пахнущую солнцем и солью глубину.

Потом волна отхлынула, а краски мира остались.

– Мы даже до дивана не дошли, – с удовольствием сказал Ралф.

– А надо было? – лениво спросила Саманта и приткнула нос ему за ухо.

Это было щекотно и очень приятно.

– Цивилизованные люди делают все по правилам, – наставительно сказал Ралф. – Занимаются любовью на кровати, предварительно подготовившись и аккуратно раздевшись.

– По расписанию и в темноте, – фыркнула Саманта и перекатилась на живот, выставив для обозрения совершенную длинную спину.

Ралф засмеялся. У них все получилось не по правилам. В комнате вовсю светили лампы, ковер на полу заменил благопристойное ложе любви, а одежда непостижимым образом оказалась в разных углах гостиной. И, закончив заниматься сексом, они не заснули каждый на своей стороне кровати, как благопристойные любовники, а продолжили валяться на многострадальном ковре. Это было правильно. Такое ощущение, что это было всегда.

Ралф моргнул. Этого не было всегда. Как он без этого жил?

Как он жил без Саманты Хоук, которая занималась с ним сексом так, как будто он последний мужчина на земле и им срочно понадобилось размножаться? Как жил без ее спины, фырканья за ухом, нежных и страстных поцелуев, шуток и сарказма? Почему это случилось с ним только сейчас, когда он уже не так молод, много времени потеряно впустую и неизвестно, сколько там отмерено еще?

Он не мальчик. Ему сорок один год и скоро будет сорок два, и возраста он уже перестал бояться. Теперь он наверняка начнет бояться времени – просто потому, что оно летит стремительно, унося с собой все хорошее, что случается. И плохое тоже, но плохого Ралф не жалел. Саманты не было с ним раньше, так с чего он взял, что она будет потом?

Разве вот эта страсть и есть ответ «навсегда»? И, если быть честным, разве он, Ралф Дормер, уже сформулировал вопрос?

Злясь на себя и оттого раздражаясь, Ралф спросил недовольно:

– Что ты там ищешь?

– Мобильник.

Саманта наконец нашарила сумочку под валявшейся кучкой юбкой, выудила из нее крохотный аппаратик и защелкала кнопками.

Ралф не мог отделаться от ощущения, что сейчас она позвонит своей мамочке и нажалуется. Та история с Соней многому его научила. Он напрягся.

– Что ты делаешь?

– Выключаю телефон. Вот так! – Она победно захлопнула крышечку аппарата и с удовольствием засунула его в глубину тряпичной кучи. – Все, кто захочет мне позвонить, благополучно пообщаются с автоответчиком. Могу же я отвлечься на свою личную жизнь!

Он, Ралф Дормер, – личная жизнь Саманты Хоук. Чертовски приятно!

– Тогда, раз уж ты разобралась с текущими делами, я найду для тебя занятие.

Он сгреб ее в охапку и принялся целовать – неистово и тоже как в последний раз.

– А как же кровать, до которой непременно надо дойти? – хихикнула Саманта.

– Да ну ее, – сказал Ралф.

До кровати они все-таки дошли, но гораздо позже. И даже благопристойно погасили свет, решив устроить себе разнообразие. Впрочем, Саманта по-прежнему переставала замечать, что творится в окружающем мире, когда Ралф начинал целовать ее, И гладить. И… горит там свет или не горит, не имело никакого значения.

Ралф уснул, когда было уже далеко за полночь, а Саманте не спалось. Подождав, пока его дыхание выровняется и рука, которая по-хозяйски лежала у нее поперек груди, сонно потяжелеет, она с сожалением выбралась из-под руки и вышла из комнаты. Пока не спится, следует подумать и хоть немного прийти в себя. На пороге она оглянулась: Ралф продолжал безмятежно спать, едва прикрытый простыней. Его темные волосы были растрепаны. Стиль «Джордж из джунглей».

В гостиной по-прежнему горел свет, и Саманта выключила его, оставив один торшер. Потом с некоторым удовольствием посмотрела на разбросанную одежду и, подумав, собрала ее в кучку в кресле. Завтра все равно нужно будет заехать домой, прежде чем появляться в офисе, так что помнется юбка еще больше или не помнется, не имеет никакого значения.

Бродить голой по квартире все-таки было немного странно и холодновато, и Саманта выудила из кучи безупречную даже в своей помятости рубашку Ралфа и с удовольствием ее набросила. Как в кино. Она постоянно видела в кино такие сцены – после бурного секса любовница надевает рубашку любовника и, отдыхая, пьет на кухне чай. Или бродит, как привидение, выведывая тайны. Саманта собиралась проделать и то и другое, раз уж оказалась внутри телевизионной картинки.

Она налила воды в чайник, обнаружила заварку в идеально чистом шкафчике (вряд ли Ралф сам расставлял эти баночки, за такое следует сказать спасибо домработнице), налила себе полную кружку и, держа ее в руках, отправилась обходить владения Ралфа.

То, что он здесь живет и любит это пространство, чувствовалось: мужского беспорядка не ощущалось, зато ощущалось, что владелец часто и подолгу бывает дома. На журнальном столике лежала кипа газет, а поверх нее – стильные очки в тонкой оправе. Саманта представила, как Ралф по вечерам читает газеты, надев эти очки и сдвинув на самый кончик носа, и улыбнулась. В соседней с гостиной комнате, которую она определила как кабинет, хозяин, видимо, проводил очень много времени. Тут все было уютно и провоцировало на спокойную работу. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами. Саманта наугад вытащила одну, оказавшуюся многопудовым томом по аудиту, и из любопытства перевернула несколько страниц. На каждой из них обнаружились аккуратные пометки карандашом, и Саманта узнала почерк Ралфа. Он читал эти книги, думал над ними и работал с ними. Вздохнув, Саманта поставила том обратно на полку.

В простенках между книжными шкафами поблескивали за стеклом рамочек несколько дипломов, и она внимательно их рассмотрела. Ее удивило и немного рассмешило то, что Ралф, оказывается, был чемпионом колледжа по бегу на короткие дистанции. Наверное, у него и кубок имеется. Оглядевшись, она обнаружила кубок на верхней полке стеллажа, изрядно на вид запыленный. На верхние полки энтузиазма домработницы явно не хватило.