целитель. А с тех пор как стала архимагом, меня стало очень трудно убить. Уверена, что даже у тебя ничего не получится. — словно прочитав мысли мужа, сказала Юля. — А если ты не попытаешься помочь другу, забудь обо всём, что между нами было.

— И как только женщинам всегда удаётся убедить мужика сделать то, что им нужно? — воззвал к небу Багратион, но ответом ему стали слова Биньямина Авраамова.

— Я знаю, как попасть в нужное место, очень быстро. Только мне понадобится много магической энергии, чтобы разогнать лифт.

И в этот момент всех накрыло невероятно сильным выбросом этой самой магической энергии.

* * *

— Отец? — не веря своим глазам, спросил Арцах, когда над ним склонилось морщинистое лицо.

— А ты кого надеялся увидеть? Свою покойную жёнушку? Так, рано тебе ещё на тот свет, чтобы встречаться с ней. И хватит валяться. Поднимайся и рассказывай, чего у вас здесь произошло и где Добрыня?

— Меня интересует только последний вопрос. — послышался голос Ильи Багратиона. — Да и вам советую пошевеливаться. Мы смогли лишь отбросить этих ублюдочных дамочек. Моё пламя не способно уничтожать скверну. Так что это ложится на вас.

— Инквизитор спрыгнул вниз. Мы навсегда потеряли его. — вспоминая, как это произошло, ответил Арцах.

Он видел лишь пикирующую светящуюся точку, которая сорвалась с обрыва. Словно падающая звезда, исчезнувшая в безграничной темноте ночного неба.

— Не неси чушь. Если бы Добрыня был бы мёртв, Юля мне об этом сказала. Он точно жив.

— Это невозможно. Там падать больше сотни метров, да ещё и всё заполнено скверной. — помотал головой Арцах.

Он пытался помочь двуединому. Даже искал место, где можно спуститься, но так ничего и не смог найти. Предки выбрали для скверны крайне неприступное место. Но благодаря невероятно сильно разросшейся силе даже это не сможет сдержать псевдопервооснову. И возможно, что после гибели инквизитора её уже никто не сможет остановить.

— Виктор, действительно жив. Я чувствую его. Хоть и крайне слабо. Словно он находится за очень толстой преградой.

— Глубина скверны может достигать нескольких десятков метров. И находится он сейчас там. — произнёс Биньямин. — Я очень боялся, что случится нечто подобное. Хотел не допустить, но опоздал. Боюсь, что мы ничем не сможем помочь Великому Инквизитору. Как не сможем уничтожить псевдопервооснову. Но вы смогли ослабить её достаточно для того, чтобы вновь взять под контроль. Кроме меня, никто не знает, что вся пещера является печатью. И для её активации нужна лишь святая магия и жизнь одного из Авраамовых.

— Ты чего несёшь старик? Мы сюда пришли, чтобы помочь Добрыне, а не проворачивать какие-то делишки Авраамовых. Так что уйди с дороги. Сейчас посмотрим, как будет себя чувствовать ваша дрянь, когда я ударю по ней со всей силы. Мужики, устроим здесь филиал ада.

После этих слов Багратион вспыхнул, словно факел, и направился к краю обрыва, где и находилась основное тело псевдопервоосновы. А следом за ним последовали и другие люди, что помогли Арцаху отбить атаку созданий псевдопервоосновы.

Сам Арцах, с трудом поднялся и пошёл следом за Багратионом, на ходу создавая технику, превращающую скверну в магическую энергию.

Биньямин схватил сына за руку и развернул к себе.

— Что ты собрался делать? Не трать силы, они необходимы, чтобы активировать печать.

— Нет, отец. Достаточно. Авраамовы больше не будут контролировать псевдопервооснову. Мы должны уничтожить её. Исправить чудовищную ошибку, что когда-то совершили наши предки. И я верю, что инквизитор жив. Что он сможет отыскать ядро. Иначе просто не может быть. Не такой он человек, чтобы позволить убить себя даже божеству, как называет себя псевдопервооснова. Я рад, что ты жив. И продолжай жить дальше. Сегодня никто из Авраамовых не будет приносить себя в жертву.

Пожав руку отцу, Арцах скинул её и поспешил догнать Багратиона. На ходу создал защитный полог, который откинул новые порождения скверны, что уже начали вылезать из-за края обрыва. Прошлая партия доставила им много хлопот и едва не прикончила всех. Но тогда их осталось всего шесть человек. Включая Давида и Гидеона. А вместе с Багратионом пришло несколько десятков сильных магов. Без силы двуединого они не смогут нанести псевдопервооснове хоть какой-нибудь ощутимый урон.

Сразу две техники уничтожения скверны сорвались с рук Арцаха. Одна угодила в уже поднявшуюся чёрную тварь, а вторая перевалила через край обрыва и устремилась к основному телу скверны.

С разницей в доли секунды их затопил новый выброс магической энергии. Силы были полностью восстановлены. Можно продолжать сражаться.

Очередная техника уже была готова, и Арцах выбрал для неё цель, но перед броском он увидел, как на обрыве, с которого прыгнул Великий инквизитор, появился изодранные в лохмотья светловолосый человек. Вернее, демон, один рог у которого был обломан. Зато на втором висела оторванная голова другого демона.

Однорогий заметил внимание Арцаха и помахал ему культяпкой, которая осталась на месте правой руки. Затем он расплылся в кошмарной улыбке и сделал всего один шаг, последовав на дно пропасти за Добрыней. Арцаху оставалось только бросить вслед демону уже приготовленную технику. А затем принять на защиту удар пяти тварей, что напали на него с разных сторон.

* * *

Падение выдалось довольно быстрым. Я даже толком не успел испугаться, как оказался с головой погружённым в скверну. И не просто погруженным, а продолжал проваливаться в неё.

Больше всего это было похоже, словно я упал в огромный чан с холодцом. Вокруг всё было такое же склизкое и холодное. Разве что не пахло мясом, да и холодец не может желать тебя убить. А вот от скверны я прекрасно ощущал эти эмоции.

Возможно, это благодаря подарку Мей, которым я так и не воспользовался. А, возможно, и из-за того, что я сейчас находился непосредственно в самой скверне. В её квинтэссенции, с которой всё началось.

Но был я здесь не один. Через нашу связь с Ярославом я мог точно сказать, что он рядом. Буквально на расстоянии вытянутой руки. А ещё ближе был Сёма. Он догнал меня ещё в полёте и прицепился к спине, словно черепаший панцирь.

Возможно, именно благодаря защите адъютанта падение с огромной высоты не стало последним, что я сделал в этой жизни. Я ощущал его сердцебиение. Но никак не мог поговорить. Да и рот открывать в этом месте точно не стоило. Достаточно и того, что скверна была со всех сторон. Впускать