Горсть монет со звоном полетела на пальто. Прохожие улыбались, шагая в такт. Маркиз опустил свисток.

– Ах ты жулик! – воскликнул Лир. – Ладно, я тебе должен.

– Конечно, – согласился маркиз, разворачивая расписание и удовлетворенно кивая. – Смотри не переборщи. От души советую: не увлекайся.

И они пошли дальше по переходу, мимо рекламы нижнего белья и новых фильмов, а также надписей, запрещавших уличным музыкантам играть в переходе. Издали доносился плач саксофона и звон монет, падающих на пальто.

Маркиз привел их на платформу Центральной линии. Ричард заглянул за край, как всегда гадая, по какому из рельсов идет ток. На этот раз он решил, что по дальнему, под который подложены белые керамические изоляторы, и улыбнулся, увидев темно-серую мышь, смело снующую по шпалам в поисках чипсов и недоеденных булок.

Из динамиков послышалось: «Отойдите от края платформы!» – официальный, бестелесный мужской голос, всегда предварявший появление поезда. Как большинство лондонцев, Ричард давно уже не замечал такие объявления, воспринимая их как звуковой фон. И вдруг Охотница схватила его за руку выше локтя:

– Отойди от края, – приказала она. – Встань там, у стены.

– Чего? – удивился Ричард.

– Я сказала, отойди… – начала она, но тут у края платформы появилось оно.

Призрачная, бесформенная тень – какой-то густой черный дым – вздувалась, как шелковая ткань под водой, скользила стремительно и в то же время медленно – как в дурном сне. Тень вытянулась, словно протянула щупальце, обвила лодыжку Ричарда, обжигая даже сквозь ткань джинсов… и дернула его к краю платформы, так что Ричард пошатнулся.

Краем глаза он заметил, что Охотница бьет тень шестом, снова и снова нанося мощные удары.

Послышался далекий вскрик – тонкий и неосмысленный, словно у ребенка-дауна отобрали любимую игрушку. Тень отпустила Ричарда и скрылась за краем платформы. Охотница взяла Ричарда за шкирку и оттащила к стене, к которой он тут же тяжело привалился. Его била дрожь. Все вокруг казалось нереальным. Там, где призрак коснулся его джинсов, на ткани осталась светлая полоса, словно джинсы неудачно покрасили в домашних условиях. Он подвернул штанину – на коже были ранки.

– Что… – хотел сказать Ричард, но голос пропал. Тогда он сглотнул и попробовал снова: – Что это было?

Охотница глянула на него совершенно бесстрастно. Казалось, ее лицо вырезано из темного дерева.

– Насколько я знаю, у них нет названия. Они живут за краем платформы. Я же говорила тебе отойти.

– Я раньше никогда такого не видел.

– Раньше ты не был частью Нижнего мира, – объяснила Охотница. – В другой раз стой у стены. Так безопаснее.

Маркиз достал массивные золотые часы, поглядел на них и снова пристроил в жилетный карман. Потом сверился с расписанием и удовлетворенно кивнул.

– С Эрлс-корт нам повезло, – объявил он. – Наш поезд через полчаса.

– Но ведь «Эрлс-корт» не на Центральной линии, – заявил Ричард.

Маркиз насмешливо на него поглядел..

– Какое у вас незамутненное сознание, молодой человек. Нет ничего лучше абсолютного неведения, не правда ли?

Ричард почувствовал теплый поток воздуха. К станции подошел следующий поезд. Ричард с завистью смотрел, как люди входят и выходят, занятые своими обычными делами. «Отойдите от края платформы, – призывал голос. – Не задерживайтесь в дверях – проходите в глубь вагона».

Дверь глянула на Ричарда и встревожилась. Он побледнел как полотно и тяжело дышал. Она подошла к нему и взяла за руку. «Отойдите от края платформы», – снова повторил голос.

– Я в порядке, – мужественно соврал Ричард, ни к кому конкретно не обращаясь.

* * *

Во дворе заброшенной больницы, в которой обосновались Круп и Вандемар, было сыро и безрадостно. Пучки травы пробивались у ножек оставленных здесь столов, резиновых покрышек и обломков мебели. Казалось, лет десять назад (то ли от скуки, то ли от отчаяния, а может, в знак протеста) врачи выкинули все из своих кабинетов и оставили здесь гнить.

Двор усеивало множество осколков. Здесь было несколько матрасов, почему-то прожженных. Почему, никто не знал, да и никому не было дела. Трава пробивалась между пружин. Целая экосистема сложилась вокруг фонтана в центре двора, который уже много лет не мог порадовать никого ни красотой, ни живительными струями. Дождевая вода собиралась в чаше фонтана вместе с водой из лопнувшей неподалеку трубы, и здесь расплодилось множество лягушек, которые беззаботно скакали вокруг, радуясь, что им ничто не грозит, если не считать их единственных врагов – птиц.

В свою очередь, вороны, дрозды, а также залетающие сюда изредка чайки считали это место уникальной закусочной, где в изобилии имеются лягушки, зато нет ни одного кота.

Слизняки лениво ползали между пружин прожженных матрасов, улитки оставляли липкие следы на осколках стекла. Большие черные жуки деловито сновали по обломкам серых пластмассовых телефонов и причудливо изувеченным куклам Барби.

Круп и Вандемар вышли подышать свежим воздухом. Похожие в своих темных потертых костюмах на две черные тени, они бродили по двору, и стекло хрустело у них под башмаками. Мистер Круп кипел яростью. Он шел в два раза быстрее мистера Вандемара, то забегая вперед, то обходя его сзади, подпрыгивая от негодования. Время от времени он бросался на стену и принимался молотить по ней кулаками и пинать ногами, вымещая свою злость. Вандемар же шел спокойно. Мерно, уверенно и неотвратимо – как сама Смерть. Он равнодушно смотрел, как Круп пнул стекло, прислоненное к стене, и оно с мелодичным звоном разлетелось вдребезги.

– Дело в том, мистер Вандемар, – заявил Круп, глядя на осколки, – что я сыт по горло. Мне надоела эта игра в прятки, это ничегонеделание, дуракаваляние… Жалкая жаба! Да я мог бы выдавить ему глаза вот этими самыми руками…

Мистер Вандемар покачал головой.

– Рано. Он наш босс. И дал нам задание. Вот заплатит, тогда и можно будет повеселиться.

Мистер Круп сердито сплюнул.

– Ничтожество! Лживый болван… Мерзкая тварь! Прихлопнуть его, укокошить, пустить в расход, аннулировать…

Громко зазвонил телефон. Круп и Вандемар стали озадаченно оглядываться. Наконец мистер Вандемар заметил аппарат, стоявший на груде размокших медицинских карт. Провода были оборваны. Вандемар снял трубку и передал ее Крупу:

– Это тебя.

Он не любил разговаривать по телефону.

– Мистер Круп у аппарата! – рявкнул Круп и тут же сменил тон на раболепный: – А, это вы, сэр… – Он помолчал. – В настоящий момент, как вы и просили, она беспрепятственно делает что хочет, беззаботная как бабочка. Боюсь, ваша идея насчет телохранителя с треском провалилась… Варни? Да, уже мертв. – Он снова помолчал. – Сэр, я начинаю испытывать некоторый дискомфорт от той роли, которую мы с моим коллегой играем во всем этом деле. – Он снова умолк и вдруг смертельно побледнел. – Непрофессионально? – прошипел он. – Мы? – Мистер Круп стукнул кулаком об стену, однако тон его ничуть не изменился. – Сэр, осмелюсь вам напомнить, что мы с мистером Вандемаром сожгли Трою, мы принесли черную чуму во Фландрию. Мы убили дюжину королей, пяток римских пап, полсотни героев и двух так называемых богов. По поручению нашего предыдущего работодателя мы замучили до смерти всех монахов монастыря в Тоскане в шестнадцатом веке. Так что, извините, мы – профессионалы!