поднялся на диспетчерский пункт. Первый бомбардировщик уже начинал рулежку.

«Как сусликов», – вспомнил Хантер слова Слоу. Действительно, как сусликов. Слоу уже закончил рулежку и остановился, ожидая разрешения на взлет.

– Давай, сынок! – Хантер дал отмашку. – Вытрави их из нор!

Слоу дал форсаж и пошел на взлет. На рулежку выходил второй бомбардировщик. Миссия выполнима.

***

Июнь месяц во Вьетнаме – это начало сезона дождей. Полковник Георгий Рузаев и лейтенант Василий Кашечкин, едва сойдя с трапа в военном аэропорту Ханоя, остановились, ошеломленные солнцем.

– Здравия желаю! – чуть козырнув, к Рузаеву обратился высокий, худощавый, сильно загоревший человек. Из-под фуражки выглядывали седые волосы. Слегка прищуренные темные глаза внимательно смотрели на Рузаева. Взгляд их был твердым и холодным. На плечах – погоны полковника с голубыми просветами.

– Здравия желаю. Шульц. Герман Генрихович. Военный советник.

Шульц протянул Рузаеву руку и крепко пожал. Ладонь его была мягкая, но сильная

– Подполковник Георгий Семенович Рузаев, командир батареи. А это лейтенант Кашечкин, офицер наведения.

Вася Кашечкин, сознавая собственное достоинство и величие, козырнул. Шульц ответил четким приветствием.

– Как добрались, товарищи?

– Хорошо. Только жарко у вас тут.

– Скоро еще жарче будет, – усмехнулся Шульц. Он был рад их прибытию, и не скрывал этого. – Как там Москва?

– Москва все хорошеет. А вы давно здесь, Герман Генрихович?

– Два года уже. Буду вас сопровождать и на первых порах помогу наладить взаимопонимание с местным населением. Пойдемте, – Шульц повернулся и пошел в сторону ангаров.

– Подождите, а наши вещи?

– Вьетнамские товарищи позаботятся.

Двое солдат уже спешили к самолету. Вася с удивлением рассматривал этих маленьких человечков с раскосыми глазами. Но больше всего его удивили не рост и не глаза, а черные жесткие волосы, щеткой торчавшие из-под фуражки. Вася никогда еще не видел иностранцев, тем более иностранцы никогда еще не носили его чемоданы. Вася остановился, замерев от удивления, и проводил их долгим взглядом.

– Лейтенант Кашечкин! – чуть насмешливо окликнул его Рузаев, – не отставайте!

Вася вприпрыжку бросился за командиром, но тут его нежную душу подстерегала новая опасность. Навстречу прямо к ним шла девочка в военной форме. Кашечкин увидел длинные, красивые волосы цвета воронова крыла, стройную фигурку, угольно черные глаза… И еще, уж чего греха таить, увидел он маленькую девичью грудь. Эта девушка-девочка с вполне сформировавшейся фигурой, но маленькая, как статуэтка и с детски чистым лицом поразила сердце Васи. Поразила так, что на секунду померк божественный образ Светланы Акиньшиной. А когда черноволосая нимфа подошла и по-русски поздоровалась с Шульцем и Рузаевым, когда прозвенел ее ангельский голосок с музыкальным акцентом, сердце Вася замерло и глаза заволокло туманом. Лицо приобрело счастливо-глупое выражение, а в воздухе зазвенели стрелы Амура.

– Лейтенант Кашечкин, познакомьтесь. Это Фан Ки Ну, наша переводчица, – отрекомендовал Шульц. – Фан, это лейтенант Василий Кашечкин, в скором будущем старший лейтенант. Лейтенант, соберитесь! – строгий голос Шульца вернул Васю на землю с небес.

Фан Ки Ну протянула маленькую ручку, и Вася, краснея, неловко пожал ее.

– Здравствуйте, Василий Кашечкин, – прощебетала Фан. – Очень приятно.

– И мне очень приятно, – ответил Вася и покраснел еще гуще.

– Василий, идите-ка вперед, – холодно скомандовал Рузаев.

Сердце Фан сжалось от какого-то предчувствия, и хорошего, и страшного одновременно. И пока Вася шел к ангару, она непрерывно смотрела ему в спину.

– Герман Генрихович, как боевая обстановка? – спросил Рузаев, тоже глядя вслед Васе.

– Очень тяжелая. Авиация противника действует непрерывно, все время бомбят, средств ПВО катастрофически не хватает. Если бы вы знали, как Освободительная Армия вас ждет!

– Мы уже здесь. Комплекс разгрузили?

– Да. – Шульц мгновенно настроился на деловой лад, – и регламентные работы произведены.

– Хорошо. Осмотрю все лично. – Рузаев тоже сосредоточился.

– Конечно. Завтра и начнем

– Нет. Начнем сегодня.

Шульц выдержал паузу и затем с чувством пожал Рузаеву руку.

– Спасибо. Я думал, вы устали, отдыхать с дороги будете.

– На фронт отдыхать не ездят, – отрезал Рузаев.

– Тогда сегодня осмотр, а завтра едем на позиции.

– За сутки доедем? – поинтересовался Рузаев.

– Доедем. Комплекс доставят за три дня.

– Только бы американцы его на марше не перехватили.

– Я прослежу лично. Шпионов здесь нет, все спокойно, – заверил Шульц. – Я вас отвезу на склады. Фан Ки Ну будет переводить. Переночуете в гостинице, вечером заеду.

– Добро, – кивнул Рузаев – Лейтенант Кашечкин! – крикнул он в открытую дверь ангара, – берите девушку и идите к машине. Я скоро буду. Фан Ки Ну, проводите лейтенанта.

Фан Ки Ну взяла обмякшего Кашечкина своей маленькой ручкой под локоть и повела к машине. Ей было хорошо. А Вася еще не осознал, куда попал, и ему тоже было неплохо. Пока что.

***

Рузаев и Кашечкин проверили состояние оборудования и, особенно, электрики. Все было в норме. Тут же, не отдыхая, прямо в ночь, поехали на позиции. Ехали всю ночь и все утро. Советские офицеры, не привыкшие к этому часовому поясу, устали страшно, но уснуть в машине не смогли. Уже днем, при ярком свете, приехали на базу. Под густым пологом деревьев прямо в земле была вырыта целая сеть тоннелей, абсолютно не видимых с воздуха. Рядом располагалась деревня, на окраине которой стояли деревянные домики для военных. Гигантские деревья муссонного леса окружали этот с трудом отвоеванный у джунглей клочок земли. Деревья заслоняли солнце, создавая полумрак, и казалось, что они вот-вот кинутся на человеческие строения, чтобы подмять их под себя и превратить в такие же джунгли. Кашечкин, под утро все же заснувший прямо на сиденье автомобиля, потянулся, протер кулаком глаза и сладко зевнул.

– Что? Приехали, товарищ комбат?

– Приехали, Василий, приехали

Шульц вышел из машины.

– Тяо как, лиен со6! – к Шульцу уже подходили вьетнамские партизаны.

– Здравствуйте, товарищи, – Шульц по-русски крепко пожал им руки.

Из домика к офицерам вышла Фан Ки Ну, которую Шульц заранее направил в лагерь. Первым ее заметил Кашечкин. И замер, прикрыв ладонью сведенный зевотой рот.

– Здравствуйте, товарищ советник. – Фан Ки Ну обращалась, как и положено в армии, по старшинству.

– Здравствуйте, товарищ подполковник. Здравствуйте, товарищ лейтенант.

– Ой! Здравствуйте! – Вася отнял руку ото рта и расплылся в улыбке, – вы к нам надолго?

– Я? – удивилась Фан Ки Ну. – До окончания подготовки позиций и обучения расчета.

– А мы долго будем готовить. И учить будем долго! – обрадовался Кашечкин.

– Лейтенант Кашечкин! – снова прервал его Рузаев, – пойдемте смотреть новое место жительства. Нам дают день отдыха.

Осматривать поселок, состоявший из двух домиков, их повел пожилой вьетнамец, которого Фан Ки Ну представила как товарища Тхан Донга. Видимо, товарищ Донг был очень доволен тем, как он сумел подготовиться к встрече «товарищей лиен со»,