– Успокойся, дорогая. Это я, твой любимый муж, не забывай этого, – засмеялся Гил.

Оливия взглянула на него с неприязнью.

– Милая, держись естественнее. Тебе не идут такие гримасы.

Продолжая обнимать, он повел ее в зал, где навстречу им уже поднимался из-за стола высокий, почтенного вида человек.

– Джек, позвольте представить вам мою жену Оливию. Оливия, – это мистер Бишем.

– Бесконечно рад с вами познакомиться, миссис Россаро. – Бишем тепло пожал руку Оливии.

– Спасибо, – церемонно улыбнулась она.

– Как я понимаю, вас можно поздравить с законным браком.

Оливии стало душно, но она взяла себя в руки.

– Да, благодарю вас, мистер Бишем.

– Вы и Гилберт должны были бы отправиться в свадебное путешествие, а не заниматься деловыми переговорами.

– Мы поедем позже, когда будет поменьше дел, – сразу нашелся Гил.

– Смотрите, не забудьте, – наставлял их по-отечески Джек. – Более того, последуйте моему совету – устраивайте свадебное путешествие каждый год. Моя Дороти и я уже отметили серебряный юбилей нашей свадьбы. Так что моя рекомендация чего-нибудь стоит.

Двадцать пять лет! Что бы сказал Джек, узнай он, что Гил и она не продержались вместе и суток, подумала Оливия.

Она дипломатично высидела за столом почти час и вела себя по отношению к Гилу как и подобает любящей жене. Но каждая новая минута беседы превращалась для нее в пытку, и она с трудом дождалась конца обеда, чтобы стереть с лица притворную улыбку.

Джек Бишем оказался приятным собеседником, и Оливии было крайне неприятно так подло его обманывать. Да и стоила ли игра свеч? Даже если это в интересах «Бофора». Когда-то Оливия была готова на любые жертвы во имя интересов фирмы, но теперь засомневалась: не слишком ли высокая цена?

Следующие две недели были, наверное, самыми тяжелыми в жизни Оливии. Раньше, несмотря на порой запутанные личные проблемы, она всегда могла уйти с головой в дела и забыть о неприятностях. Но теперь даже этот, запасной путь оказался закрытым. Работа уже не служила надежным убежищем. А дом? Это – просто злая шутка. Как можно назвать домом квартиру, в которой она проживала совместно с Гилом? Настоящий дом – это место, где ты можешь отдохнуть, где тебе удобно и спокойно, но Оливия ни на минуту не могла избавиться от беспокойства и напряжения, находясь в этих стенах. Нежелание возвращаться в их «семейное гнездышко» приводило к тому, что Оливия просиживала больше времени за рабочим столом, чем когда-либо прежде. Но даже работа не позволяла избавиться от тягостных мыслей.

Никто из сотрудников фирмы не подозревал о ее состоянии, хотя Оливии все труднее удавалось разыгрывать из себя счастливую жену так, чтобы это выглядело хоть сколько-нибудь убедительно.

Она выполняла все задания, которыми нагружал ее Гил, с завидной деловитостью, но не получала от этого никакого удовольствия. Через ее руки проходил теперь весь поток служебной переписки между «Бофором» и «Россаро эдвертайзинг». Оливия внимательно изучала все письма, приходящие в адрес агентства, подозревая, что найдет свидетельства связи Гила с Сусанной Уитлоу.

Это имя вызывало у Оливии холодную злобную дрожь всякий раз, когда она вскрывала письма из Нью-Йорка. Переписывалась ли Сусанна с Гилом? Или они предпочитали шептаться по телефону?

Как-то на работе выпал особо трудный день. Оливии хотелось лишь одного – добраться до квартиры и побыстрее залезть в горячую ванну. Тем более ей было известно, что Гила там не будет. Он полетел в Париж на деловую встречу и должен был возвратиться не раньше полуночи.

Сьюзан и секретарь Гила Ванесса уже ушли домой. Оливия собиралась последовать их примеру. Вдруг дверь ее кабинета распахнулась и вошел Гил. Оливия, застигнутая врасплох, смотрела на него в испуге.

– Я думала, ты в Париже. – Ее вопрос прозвучал скорее как упрек, чем как приветствие.

– Ты скучала без меня, любимая? – издевательским тоном произнес Гил.

Она бросила на него возмущенный взгляд: чересчур уж у него был самодовольный вид. В чем дело?

– Ты, видимо, никуда не спешишь? – спросил он, сбрасывая пиджак и ставя свой кейс на ее рабочий стол.

– Уже седьмой час, – отметила она, взглянув на часы.

– Вот и хорошо. У нас есть в запасе примерно шесть часов.

Брови Оливии сошлись у переносицы. О чем это он?

– Шесть часов – для чего?

– Для того, чтобы подготовить проспект о рекламных возможностях «Бофора» для французской фирмы «Леже Фудз», выпускающей молочные продукты. Они собрались завоевать своим новым йогуртом английский рынок, но еще не подобрали рекламного агентства для этой цели. Если мы к завтрашнему утру представим им свой документ, у нас будет шанс.

– К завтрашнему утру? – изумилась Оливия. – Ты считаешь, это возможно?

Но Гил уже доставал бумаги из кейса и раскладывал их на столе.

– Речь не идет, конечно, о подробных материалах со всеми данными о нашей фирме. Но мы вполне можем показать, на что способны. Предварительный проспект даст им представление о «Бофоре» и проделанной нами работе. Если им понравится, они попросят от нас официальную заявку на контракт.

– Что ты хочешь поручить мне?

Оливии потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что Гил настроен абсолютно серьезно. С ней разговаривал не муж, а строгий босс, и профессиональная гордость требовала, чтобы Оливия поддерживала каждый его шаг на намеченном пути. Если он способен проработать всю ночь для достижения важного результата, то Оливия тоже не отступится.

– Вот некоторая информация о продукте, который будет рекламироваться. – Гил подвинул к ней несколько листков. – Просмотри это и вспомни все наши подобные контракты, чтобы использовать опыт в предстоящей кампании.

Оливия молча уселась за стол, зарылась в папки, выуживая данные, нужные Гилу. Это была кропотливая работа, и два часа пронеслись так, что Оливия и не заметила.

Здание «Бофора» затихало. Служебные помещения запирались на ночь. С улицы еще доносился шум автомобилей, но, казалось, к ним он не имел ни малейшего отношения.

К половине одиннадцатого силы Оливии были на исходе, но она не хотела, чтобы Гил заметил ее неимоверную усталость. Он сам не отдыхал ни минуты с самого утра. Уже в половине шестого утра за ним приехала машина, чтобы отвезти в аэропорт. Оливия засекла время, потому что слышала, как за ним захлопнулась входная дверь.

– Может, сходить и принести кофе и бутербродов из кафе на углу? – участливо предложила она.

Гил кивнул, откинулся назад в кресле, закрыл глаза и усталым жестом потер пальцами виски.

– Неплохая мысль. Но пусть с тобой пойдет кто-нибудь из охранников. Мне не улыбается идея отпускать тебя на улицу в столь позднее время.