Нестандартность туалета делала ее привлекательной. Она печально улыбнулась себе в зеркале, посчитав, что Артур не заметит, как прекрасно она одета.

Сбежав по лестнице, Сюзи пересекла мостовую, чтобы сесть в кеб, который уже ожидал ее, и с истинно парижским изяществом приподняла юбку, ставя ногу на его ступеньку. Когда кеб тронулся, она немного поиграла испанским веером и вновь окинула взглядом свое отражение в зеркале на дверце. Длинные перчатки, такие новые и такие дорогие, прекрасно обтягивали руки, подчеркивая их форму; И невнимание Артура стало для Сюзи почти безразличным.

Еще более оживилась она, очутившись в зале оперы. Достала бинокль и принялась разглядывать женщин, наполнявших ложи бельэтажа. Артур тихонько указывал на разных незнакомых ей людей, называл их имена, но Сюзи чувствовала, что ему приходится насиловать себя, чтобы казаться любезным. Скорбная складка у губ была сегодня, на фоне беспечной толпы, еще заметнее, чем прежде. Но когда зазвучала увертюра, напряжение, в котором Артур постоянно находился, спало, и Сюзи увидела, как на его лице сменяясь, отражаются различные чувства. Страстные звуки музыки проникали в его душу, смешиваясь с его собственной любовью и его собственным горем, и он забыл обо всем на свете.

Весь антракт просидел он в кресле, охваченный новыми ощущениями. Сидел не шелохнувшись, не произнося ни слова. Сюзи стало понятно, почему он, несмотря на недавнее безразличие ко всему, обнаруживал теперь такое тонкое понимание музыки: она смягчала боль, перенося его в вымышленный мир, а собственные переживания делали музыку столь реальной, что она доставляла ему огромное наслаждение. Но когда отзвучали последние аккорды оркестра и Изольда пропела свою последнюю жалобу, Артур был так измучен, что с трудом поднялся с кресел.

Они выбрались в фойе и, пока ждали в толпе зрителей, когда можно будет покинуть театр, к ним подошел их общий знакомый. Это был некий мистер Арбатнот, врач-офтальмолог, с которым Сюзи встречалась на Ривьере и который, как она недавно узнала, работает вместе с Артуром в клинике Святого Луки. Это был «записной» холостяк, седовласый, с красным добродушным лицом, хорошо обеспеченный, поскольку имел большую практику, и расточительно тративший свои доходы. В Монте-Карло он пару раз приглашал Сюзи на завтрак, поскольку был большим любителем женщин, и хорошеньких, и дурнушек, а она привлекала его своим чувством юмора. Тут он подбежал к ним и оживленно принялся трясти руки.

— Боже, кого я вижу! Почему вы не известили меня, негодница, о своем прибытии? Я уверен, что ваши глаза в плачевном состоянии.

— Неужели вы думаете, что я позволила бы такому дерзкому и безнравственному вертопраху, как вы, всматриваться в них с офтальмоскопом? — засмеялась Сюзи.

— Послушайте, прошу вас обоих сделать мне одолжение. Сегодня я даю ужин в Савое, а двое из приглашенных подвели меня. Столик заказан, и вы просто обязаны занять свободные места!

— Боюсь, что я должен ехать домой, — отказался было Артур. — У меня масса работы.

— Глупости! — замахал на него руками Арбатнот. — Вы слишком много трудитесь, и небольшой отдых будет кстати. — Он повернулся к Сюзи. — Я знаю, вы любите странности человеческой натуры; среди моих гостей будет одна супружеская пара, которая вас чрезвычайно заинтересует; это такие экстравагантные люди! А кроме того — одна очаровательная актриса и ужасно забавная американка.

— Я бы с удовольствием приняла ваше приглашение, — ответила Сюзи, с мольбой поглядывая на Артура, — хотя бы для того только, чтобы доказать вам, насколько я забавнее всяких ваших очаровательных актрис.

Артур, заставив себя улыбнуться, принял приглашение. Офтальмолог радостно похлопал его по спине, и они договорились встретиться в Савое.

— Очень мило с вашей стороны, что вы приняли приглашение, — сказала Сюзи, когда они с Бардоном ехали в Савой. — Поверите ли, но я никогда в жизни не была в этом ресторане и прямо дрожу от волнения.

— Как же я эгоистичен, что сначала посмел отказаться, — ответил он.

Когда Сюзи, приведя себя в порядок, вышла из туалетной комнаты, Артур уже ожидал ее. Мисс Бойд была в прекрасном расположении духа.

— Вы должны сделать мне комплимент, сказать, что вам нравится мое платье. Я обратила внимание, как полдюжины дам позеленело от зависти при виде его. Наверняка считают меня француженкой и уверены, что я достаточно легкомысленного поведения…

— Ну и комплимент вы себе выдали! — улыбнулся Артур. В этот момент к ним своей легкой походкой приблизился мистер Арбатнот и подхватил обоих под руки.

— Идемте, мы уже заждались! Сейчас я представлю вас своим гостям, а затем мы отправимся ужинать.

Они спустились по ступенькам в зал, подошли к группе людей. И вдруг оказались лицом к лицу с Оливером Хаддо и Маргарет.

— Мистер Артур Бардон — миссис и мистер Хаддо. Бардон — мой коллега по клинике Святого Луки, он быстрее всех сможет при нужде вырезать вам аппендикс!

Арбатнот продолжал весело болтать. И не заметил, что Артур покрылся смертельной бледностью, а Маргарет застыла в оцепенении. Хаддо выступил вперед, его массивное лицо расплылось в улыбке. Он явно получал удовольствие от всей этой сцены.

— Мистер Бардон — наш старый друг, — сказал он. — По правде говоря, это он познакомил меня с моей женой. А с мисс Бойд мы не раз обсуждали проблемы искусства и бессмертия души со всей серьезностью, подобающей таким темам.

Он пожал протянутую Сюзи руку. Она ненавидела сцены, и хотя встреча была неожиданна в той же мере, как и нежелательна, мисс Бойд чувствовала, что необходимо вести себя естественно. Поздоровалась она и с Маргарет.

— Как жаль! — вскричал их хозяин. — А я-то надеялся показать мисс Бойд нечто совершенно новенькое из области магии… вот те на: она и сама все знает.

— Если бы знала все, уверен, не стала бы со мной раз говаривать, — с любезной улыбкой поклонился Оливер.

Официант подвел их к заказанному столику.

— Ну, и как же мы рассядемся? — спросил Арбатнот, оглядывая уже накрытый стол.

Оливер покосился на Артура, в его глазах загорелся недобрый огонек.

— Вы должны позволить моей жене и мистеру Бардону сесть рядом. Они не виделись так долго, что, уверен, у них найдется, о чем поговорить. — Он коротко хмыкнул. — И умоляю, дайте мне в соседки мисс Бойд, чтобы она могла пытать меня, сколько ей заблагорассудится.

Предложение вполне устраивало жизнерадостного, ничего не подозревавшего офтальмолога, поскольку теперь можно было усадить очаровательную актрису по одну сторону от себя, а забавную американку — по другую. Арбатнот потер руки.

— Думаю, у нас будет восхитительный ужин. Оливер громко рассмеялся и по привычке полностью завладел разговором. Сюзи вынуждена была признать, что он был в ударе. Его гротескные шутки очень забавляли ее, она не могла устоять перед его остроумием. Ел и пил Хаддо с чудовищным аппетитом. Сюзи благодарила свою звезду, что научилась за долгую учительскую практику скрывать свои чувства. Артур же, сраженный этой встречей, сидел, застыв, как каменное изваяние. Мисс Бойд оживленно болтала. Поддразнивала Хаддо, будто тот был ее старым другом, и весело смеялась. Она заметила, что он, одетый еще более экстравагантно, чем обычно, ухитрился, благодаря богатой фантазии, совместить в своем вечернем туалете несовместимое: на нем были бриджи, сами по себе способные привлечь всеобщее внимание, а его рубашка с жабо, бархатный воротник и причудливый атласный жилет вызывали в памяти образ французского комического актера, чуть ли не клоуна. Теперь, когда она могла поближе рассмотреть его, стало ясно, что за последние полгода Хаддо здорово облысел, поблескивающая белизна безволосой головы неприятно контрастировала с краснотой лба и щек. Он еще потолстел, жир тяжелыми складками висел вторым подбородком; живот стал необъятных размеров. Весь вид Хаддо сделался просто пугающим. Глаза сохранили тот же пристальный, неестественный взгляд, но теперь в них появился какой-то дикий, жестокий огонек. Маргарет осталась прекрасной, как прежде, но Сюзи заметила, что в ее туалете чувствовалось влияние Хаддо: она перешла грань, отделяющую индивидуальность одежды от эксцентричности. Платье, явно чересчур роскошное, диссонировавшее с классическим характером ее красоты, покоробило Сюзи, ибо оно напоминало броский наряд куртизанки.