Слон помедлил у двери, обернулся и посмотрел на Короля. По обыкновению, он на протяжении всего мероприятия не произнес ни слова.

Соммерс убедился в том, что Джек смотрит на него, и проговорил:

— Мы найдем его и вернем.

Сказав это, он ушел вместе с остальными.

Почему-то именно из уст Слона эти слова прозвучали особенно убедительно. Король не сомневался в том, что они разыщут Пирса. Но попадет он домой живым или в пластиковом мешке — это уже был другой вопрос.

Остров Тристан да Кунья

Пирс стоял перед пятифутовым квадратом окна, выходившего на бесконечные просторы океана. Он понимал, что его привезли на остров, но понятия не имел, где находится этот клочок земли. Из комнаты на третьем этаже был виден отрезок взлетно-посадочной полосы, на которую приземлился самолет, за ней — трава, а дальше — океан. Пока на глаза ему не попадались эндемичные птицы или животные, которые могли бы подсказать, в какой части света он находится, а от травы толку было как от зубочистки в драке, когда твой соперник вооружен ножом.

Комната оказалась удобнее камеры на борту самолета. И окно побольше, и вид поприятнее, и обстановка комфортная. Возможно, это помещение предназначалось не для пленников, а для сотрудников. В углу стояла крепкая двуспальная кровать, напротив нее — письменный стол. На нем лежали томики «Одиссеи», «Божественной комедии» Данте и несколько романов Эдгара Райса Берроуза, включая любимую книжку Пирса — «Потерянные миры».

В детстве он представлял себе потрясающие приключения, в которые они с Джеком Сиглером попадают, став археологами. Благодаря Индиане Джонсу у большинства мальчишек его поколения сложились примерно такие представления об археологии. Действительность же оказалась намного более скучной и вдруг стала не менее захватывающей. Его, к примеру, похитили вооруженные грабители. Но пока Джордж не задумывался о том, как вырваться на волю.

Только он успел помечтать о красивом побеге, как в дверь кто-то забарабанил. Это был охранник, Рейнхарт, начальник службы безопасности фирмы «Манифолд».

Не дождавшись ответа от Пирса, он распахнул дверь, швырнул ему лабораторный халат и буркнул:

— Проблема с вашим артефактом.

«Увы, теперь уже с вашим, а не с моим», — подумал Джордж.

— Что с ним?

— Неужели я так сильно смахиваю на ученого?

Рейнхарт скрестил руки на груди, поигрывая мышцами.

Пирс облачился в халат, заметил беджик с его фамилией и фотографией, прицепленный к нагрудному карману, и усмехнулся.

— Меня уже наняли?

— Считайте, что отрабатываете трехмесячный испытательный срок, — заявил Оливер.

Пирс молча направился к двери. Он знал, что бывает в конце трехмесячного испытательного срока. Тебя либо оставят в команде и душевно пожмут руку, либо прикончат.

Джордж заметил странный трехствольный пистолет, притороченный к ремню Рейнхарта, и подумал, что этот человек, возможно, один из тех, кто его похитил. Через девяносто дней, если не раньше, этот типчик может стать его палачом.

Держась в массивной тени Рейнхарта, Пирс шел следом за ним по лабиринту коридоров. Ни на одной из многочисленных дверей он не заметил никаких табличек.

Две минуты прошли в полном молчании. Наконец Оливер открыл двустворчатые двери, за которыми оказалась ослепительно-белая, просто футуристичная комната, даже скорее зал. Мужчины и женщины в белых халатах трудились на своих местах в лаборатории площадью пять тысяч квадратных футов.

Ридли и Мэддокс обернулись, заметив Рейнхарта и Пирса.

Тодд с улыбкой подошел к Джорджу.

— Добро пожаловать в страну чудес, доктор Пирс.

— Это что-то, — признался тот.

— Это больше, чем просто что-то, — возразил Мэддокс и повел его по лаборатории, по пути указывая на разнообразные приборы. — У нас здесь пятьдесят микроскопов «Цейсс» и «Олимпус», по одному на каждое рабочее место, столько же станций для автоматизированного кариотипирования и флуоресцентной гибридизации. Каждая такая станция способна производить многоцветную флуоресцентную гибридизацию и другие молекулярно-цитогенетические процедуры. Еще у нас имеется десять низкотемпературных фризеров — это длинные белые ящики у дальней стены. Взгляните вон на те гигантские пилюли. Это двадцать одна цистерна с жидким азотом, — сказал он и провел рукой вдоль ряда цилиндрических контейнеров размером с ванну, прикрепленных к стенам над некоторыми рабочими местами.

— А это не опасно? Хранить жидкий азот над рабочими местами?

— Повредить эти емкости можно только крупнокалиберными пулями или взрывчаткой, но если кому-то придет в голову устроить такое, то не будет никакой разницы, где находятся контейнеры — под потолком или на полу.

Они двигались в сторону длинного стола, около которого стоял Ридли.

Мэддокс продолжал экскурсию:

— А вот пять барциклеров. Это настоящий хай-тек! Шесть автоматизированных слайд-процессоров «Vysis VP2000», три сканера «Эксон», четыре термотрона и…

— Поймите, я — археолог, — прервал его Пирс. — А вы со мной говорите по-китайски.

Тодд умолк, нахмурился и потом шел молча. Джордж искоса поглядывал на него, гадая, неужели человека, достигшего таких колоссальных успехов, так легко обидеть. Начищенные до блеска туфли, тщательно уложенные волосы, безукоризненно белые зубы — все это отражало желание производить на окружающих благоприятное впечатление.

— Вы его оскорбили, — шепнул Рейнхарт.

Когда они остановились около стола, Пирс увидел, что на нем лежит голова Гидры, по-прежнему завернутая в ткань, давным-давно покрывшуюся слоем извести и соединившуюся с артефактом. Джордж стал рассматривать свою находку. Откровенно говоря, он почти не верил, что увидит ее вновь. Ученому уже казалось, что все это ему пригрезились, было игрой воображения. Но когда он снова увидел голову Гидры здесь, в лаборатории, при ярком освещении, все сомнения отпали. Голова была самая настоящая.

Внимание Пирса привлекло отверстие в верхней части артефакта.

— Вы просверлили в ней дырку?

— Для анализа сердцевины, — объяснил Мэддокс, голос которого от раздражения зазвучал на октаву выше. — Но глубже лежит то же самое вещество, похожее на цемент, что и на поверхности. Мы растворили его в спирте, но оно просто превратилось в пасту. Не знаю, удастся ли нам получить из нее образец ДНК.

— Я, между прочим, никогда не утверждал, что вы сможете это сделать.

— Вы говорили, что это подлинная голова Гидры.

— Если вы пытаетесь обвинить кого-то в некомпетентности, то поищите себе другого козла отпущения.

Мэддокс покраснел.

Ридли положил руку ему на плечо, чтобы успокоить, и проговорил: