…Охранник с блестящими пуговицами бросил в воду хабарик, потом прицелился и накрыл его метким плевком.

- Класс! - одобрил напарник.

Когда они подняли головы, со стороны поселка на дорогу вырулила машина с зажженными фарами.

- К нам? - спросил камуфлированный страж порядка.

- Нет, бля, мимо проскочат! - чернопиджачный присмотрелся внимательнее, машину узнал и, нажимая в кармане кнопку сигнализации, чтобы предупредить администратора о визите гостей, пояснил бестолковому другу: - Это тот банкир из Москвы, ты должен помнить…

- А-а-а! - камуфляжный с немалым трудом, но припомнил невысокого, на вид добродушного дядечку, который со всеми здоровался и всем улыбался, но чаевые давал совершенно копеечные.

Синяя «вольво» описала по бетонированной площадке полукруг и замерла у самого трапа. Водитель вскочил, чтобы открыть дверь пассажиру, но демократичный Пургель успел выбраться с заднего сиденья самостоятельно.

Проходя мимо охраны, Пургель кивнул каждому по отдельности, и сказал:

- Здравствуйте!

- Добро пожаловать! - привычно отозвался чернопиджачный.

Встретить высокого гостя вышли не только администратор, но и сам генерал. Они обменялись рукопожатиями, и администратор с банкиром скрылись за белоснежной дверью надстройки, а генерал спустился по трапу и встал перед вытянувшими в струнку охранниками. Обоим было прекрасно известно, что генерал всегда найдет до чего докопаться, и теперь ждали, на кого из них падет гнев. Сразу двоих руководитель СБ никогда не наказывал. Очевидно, считая, что если выдерет одного подчиненного в присутствии другого, то заставит их этим нести службу лучше, и не только смотреть за окрестностями, но и стучать друг на друга.

Однако большого разноса не произошло. Сегодня генерал был в добром расположении духа. Оценив выправку подчиненных, он сунул кулак под ремень портупеи камуфляжного сторожа, рявкнул:

- А ну, подтянись! Почему пряжка на яйцах? - и тяжело поднялся по трапу, не став контролировать выполнение указания.

Водитель «вольвешника», наблюдавший все это через тонированное стекло, покачал головой, обозвал генерала придурком и отогнал машину в дальний угол стоянки. Так было удобнее: раскрыв свою дверь, он выбрался, отошел за ближайшее дерево и справил нужду. Туалета для челяди, ожидающей на стоянке, пока боссы натрахаются и нажрутся, предусмотрено не было. Проситься в гальюн на корабль ему не хотелось, тем более что могли и не разрешить, а после того, как однажды он помочился, не заходя в лес, и тем оскорбил какую-то даму, присутствовавшую на «Фините» в качестве гостьи, генерал устроил дикий скандал и чуть ли не тыкал проштрафившегося рулилу носом в мочу, словно нашкодившего котенка. Терять прибыльную работенку водителю не хотелось, и он молча стерпел, но с тех пор, приезжая сюда, вел себя осторожнее.

Затягивать портупею охранник не стал. Для вида подергал ремни, да и только. Генерал ушел в свою каюту, и жизнь вошла в привычную колею. Охранники закурили и в сотый раз принялись обсуждать, что Маринка - баба хорошая, красивая и без претензий, не приходится уговаривать долго, да только поднадоело, хочется чего-нибудь новенького попробовать.

- Кстати, я с ней сегодня договорился, - внезапно признался чернопиджачный, - в половине десятого она меня будет ждать. Прикроешь на пятнадцать минут?

- А ты успеешь?

- Я же не жениться собрался!

- Валяй, прикрою, конечно…

В двадцать один двадцать девять чернопиджачный слинял. Марина ждала его в подсобном кухонном помещении размерами метр на полтора. Не развернешься, но тем, может быть, и интереснее. Без лишних слов Марина присела на корточки и расстегнула кавалеру ширинку.

В двадцать один тридцать три оставшегося на трапе охранника по рации вызвал администратор:

- У вас все нормально?

- Ага.

- Поднимись ко мне быстренько!

Камуфляжник подумал, что, может быть, стоит сказать администратору, что его напарник отлучился в сортир. Как только вернется - так сразу он и исполнит распоряжение.

Подумал - и не сообщил. Ответил, что понял и поднимается, окинул взглядом пустую дорогу к поселку и зашаркал «берцами» по блестящим ступеням.

Водитель «вольвешника», откинув спинку сиденья, дремал…

…На «Фините» было не принято, чтобы дорогие гости встречались друг с другом. Если, конечно, они специально к этому не стремились или не снимали большую кают-компанию для дружеской оргии. Сейчас, как заметил московский банкир через приоткрытые двери, кают-компания пустовала. Но в тесном коридоре Пургель столкнулся с женщиной из числа посетителей. Немолодая дама в шикарном костюме стояла, держась за стенку, и попьяному широко улыбалась. Администратор нахмурился, когда дама погрозила Пургелю пальчиком, на котором даже в полумраке был заметен дорогущий брильянт.

Когда поднабравшаяся клиентка осталась позади и не могла их услышать, администратор принес глубочайшие извинения и пообещал, что этого не повторится.

- Пустяки, - улыбнулся банкир. - С кем не бывает?

Он узнал эту женщину. В администрации одного областного района она занимала заметную должность. Когда-то Киржач их знакомил. Произошло это, разумеется, не на «Фините», а в сугубо деловой обстановке. Пургель помнил, как Виктор вздыхал:

- Если бы у меня на нее встало, столько вопросов можно было бы решить! Ты не представляешь, какие бабки проходят через эту кикимору!

- В чем же проблема?

- Мне столько не выпить!

Значит, она здесь бывает.

- Частая гостья? - между делом поинтересовался банкир, когда администратор открывал дверь предназначенной банкиру каюты.

Чувство вины заставило администратора нарушить правила, согласно которым вся информация о визитах гостей держалась в строгом секрете:

- Приезжает два раза в месяц. С мальчиками поразвлечься. У нас есть один негр и один культурист…

В каюте Пургель отдал указания по организации своего отдыха и отпустил администратора. Запер дверь, разделся и прошел в маленькую душевую. Долго смотрел в настенное зеркало. Конечно, он не культурист, и уж точно не черномазый, но, может быть, и он бы сумел ублажить эту дамочку? Запах денег всегда возбуждал Пургеля сильней любых женских прелестей, и он не сомневался, что сумел бы оприходовать областную чиновницу, если б был точно уверен, что в дальнейшем это принесет хорошие дивиденды. И если б, конечно, она его к себе подпустила. Но, может быть, финансовые перспективы для нее тоже значат побольше, чем бицепсы и непробиваемый брюшной пресс? Тут стоит подумать! Комбинация вырисовывалась интересная, и Пургель испытал сильный душевный подъем, когда наметил некоторые ходы и посчитал их реальными.

Прислуживала банкиру официантка Марина. Наверное, она явилась давно, но терпеливо стояла под дверью, пока он принимал душ. Накрывая на стол, она совершала массу лишних движений, выгодно демонстрируя свою круглую попочку, и наклонялась пониже, чтобы оттопырилась блузка, под которой ничего не было. Пургель относился к Марине с симпатией. Как было известно от Киржача, Марина являлась одной из пятнадцати девственниц, обслуживавших первых гостей. В тот памятный день именно Киржач превратил ее в женщину. И впоследствии неоднократно пользовался услугами. Единственная из пятнадцати, она продержалась на корабле до сих пор. Остальные разлетелись кто куда. Самые удачливые стали любовницами богатых людей или вышли замуж «на стороне» и уже родили первых детей. Те, кто не сумел ухватить шанс, разбрелись по публичным домам разного ранга, от Питера до Анкары и Берлина. Киржач, пока был при власти, оказывал Марине поддержку. Вроде бы. Даже хотел перетащить поближе к себе, в Усть-Озернинск. Нравилась ему девка! Даже в Москве он о ней вспоминал, хотя случившиеся с ним неприятности, кажется, должны были вынудить его стереть случайную бабу из памяти. Первое время после того, как он перестал появляться на корабле, Марина регулярно спрашивала о своем покровителе. Пургель отвечал неопределенно. Потом она спрашивать перестала. Или кто-то, не столь тактичный, как Пургель, ее просветил, или же сама поняла, что жизнь дала трещину и пора строить новые планы. Сколько ей сейчас? Лет семнадцать, наверное. С таким телом она найдет, к кому прицепиться, чтобы не голодать.