Пока продолжались поиски, я ходил среди своих товарищей, чтобы убедиться, что они сохраняют бдительность. Находясь в состоянии возбужденного любопытства, я не раз испытывал чувство, что снова кто-кто смотрит на меня злобным взглядом. Но всякий раз, обернувшись, я не видел никого, кроме своих работников.

В конце концов поиски были завершены, и мы опять собрались в холле. Детально опросив людей, я убедился, что каждая комната, каждый коридор и все пристройки проверены. Однако, несмотря на все наши старания, самозванец каким-то образом спрятался. Я был очень разочарован, но заключил, что в этот раз ничего больше сделать нельзя. Поэтому я поблагодарил работников за приложенные усилия и приказал им вернуться к своим обычным обязанностям, в последний раз напомнив, что нужно постоянно быть начеку. До моих ушей донеслось недовольное бормотание, и я перехватил пару жалостливых взглядов, брошенных на меня, но вскоре все вернулись к своим делам. Недовольный тем, что наша экспедиция не увенчалась успехом, я продолжил бродить по дому в поисках подсказок, но ничего не нашел.

Среда, 10 июня

Вчера я позволил себе выходной, чтобы присутствовать на похоронах человека, который погиб, работая под моим руководством. Среди присутствующих был Сэм, который, похоже, приходил в себя. Я обрадовался этому и осведомился о его здоровье. Сэм сказал, что чувствует себя намного лучше и собирается вернуться к своим обязанностям на следующей неделе. Я буду рад его возвращению.

С облегчением отмечаю, что больше в доме ничего страшного не происходит, и снова начинаю мучиться подозрением, не слишком ли у нас с Сэмом разыгралось воображение. Вполне возможно, что это просто результат переутомления.

Леонардо порвал бумагу, на которой писал список вещей, швырнул клочки на пол и мрачно оглядел груды свитков и книг на полках. Он знал, что еще немного, и ему придется начать собираться, а это значит — принимать решения о том, что взять с собой, что отдать кому-либо, а что просто-напросто выбросить. В какие-то моменты волшебник чувствовал, что готов выбросить все и уйти из города налегке, но, когда ему удавалось взять себя в руки, Леонардо понимал, что ему понадобятся и книги, и свитки, и материалы, и оборудование, что бы продолжать заниматься своим ремеслом в будущем. Однако волшебнику было невероятно сложно решить, какие именно предметы нужно взять, а все потому, что он плохо представлял себе, чем именно будет заниматься в будущем. Есть ли необходимость в магии за стенами королевской столицы? Леонардо понятия не имел и не знал, у кого спросить. Он представлял себе, как странствует по дорогам земли, добиваясь аудиенции в старинных замках, показывая Машину Эмпатии любому небогатому барону, графу или землевладельцу. Вздыхая, он потянулся за следующим листом пергамента и далеко не в первый раз написал сверху: «Необходимые вещи». Он подчеркнул эти два слова и задумался.

Но прежде чем он успел закончить, раздался колокольный звон с башни Института классификации. Леонардо подумал было сделать остановку в «Отдыхе глашатая», затем строго сказал себе, что еще слишком рано, и решил сварить кофе. Воюя с аппаратом, он поймал себя на мысли, что хочет видеть за этим занятием Элис. Он снова вздохнул. Как волшебник ни старался отвлечься, его мысли все равно возвращались к Элис. Он прошел через всю комнату к большому листу пергамента, который был криво прикреплен к стене. На пергаменте были начерчены горизонтальные и вертикальные линии. В пространстве, которое окружали эти оси, были нарисованы маленькие крестики. Он достал перо, окунул его в большую чернильницу и нарисовал еще один крестик.

Идея составлять график пришла ему в голову четыре дня назад, на следующий день после того, как исчезли горшки с цветами. Леонардо решил, что всякий раз, когда он думает об Элис, необходимо ставить крестик. Он верил, что если будет фиксировать свои мысли таким образом, это поможет ему обрести хоть какой-то контроль над ними. График показывал, что со дня исчезновения цветочных горшков он думал об Элис не меньше шести раз за час, иногда даже каждую минуту. Он смотрел на крестики, надеясь разглядеть в них некую систему. Ячейки, густо помеченные черными крестиками, бессистемно перемешивались с областями, где крестиков было меньше. Маленькие крестики, казалось, представляли танец-пародию. Они, словно поддразнивая Леонардо, сплетались в смутные фигурки, которые катились кувырком и делали пируэты перед его глазами, прежде чем внезапно снова раствориться в бессмысленных каракулях. Волшебник смотрел на них, не отрываясь, пока поток мыслей не прервал шипящий звук поднимающегося пара и вытекающей жидкости из кофеварки. Бормоча проклятия, он бросился искать тряпку.

В конце концов ему удалось сварить довольно сносный кофе. Он сел в кресло и снова подумал об Элис. Иногда Леонардо тешил себя надеждой, что она позвонит без предупреждения в мастерскую. Но пока Элис этого не сделала. Он задумался, найдется ли в нем храбрость последовать совету Вероники и зайти на новое место работы к своей бывшей помощнице. Он пытался прорепетировать, что скажет ей при встрече!

«Привет, Элис, какой сюрприз! Я уже стал забывать, что мы когда-то работали вместе». Нет, слишком легкомысленно!

«Привет, Элис. Я случайно проходил мимо. Решил узнать, как вы тут». Неплохо. Может, только слишком по-отечески?

«Я скучаю по вам, Элис. Может, как-нибудь поужинаем вместе?» Дерзко, но это могло бы сработать. Он пытался представить, как она ответила бы на эти слова. Холодное безразличие? Резкий отказ? Ловкое увиливание? Или, может быть, порывистое согласие? Используя профессиональные навыки, Леонардо немного задержался на последнем варианте, представляя возможное развитие событий. Он даже подумал было заново подключить Машину Эмпатии. Запасную часть наконец-то привезли сегодня утром. Волшебник уже принялся искать свою отвертку, когда вспомнил, что в его мастерскую королевским указом прекратили подачу электричества.

Он протянул руку, хотел было настроить кофеварку, обжегся и с досадой сунул палец в рот. Налил себе еще кружку кофе. Кофе все-таки был плохой. Каждый раз, когда он серьезно обдумывал предложение Вероники, перед ним вставало одно непреодолимое препятствие. Он не мог вынести мысль о том, что увидит Элис в другом окружении, исполняющей распоряжения нового начальника. Леонардо знал, что она больше не будет носить ливрею Братства волшебников, потому что, бродя по коридорам дворца предыдущим утром, случайно столкнулся с Элис. Она была в строгом деловом костюме серого цвета, который теперь являлся формой одежды для работников управляющего Департамента Короля. Она коротко улыбнулась и даже приостановилась, что бы обменяться несколькими словами. Несмотря на ужасный серый костюм, эта мимолетная встреча подняла настроение Леонардо на все утро. Больше часа он сидел за своим столом для планирования, размышляя над парой фраз, которые она бросила ему, выискивая в них скрытый смысл, мечтая о следующей случайной встрече, придумывая, что сказать. В тот же день у дворцовой булочной Леонардо увидел Элис снова, но на этот раз она прошла мимо, не заметив его. Это повергло волшебника в состояние уныния до самого вечера, и его график пополнился целой колонкой взволнованных яростных крестиков.