– Опять? – удивилась Екатерина Петровна. – А что папа уже бил тебя? Когда это было?! Дима, о чём это он?! Ты что бил его?! – голос женщины становился строгим.

– Ну, да, – признался мужчина, и было видно, что ему неловко, – но это вышло случайно. Я не хотел его бить! Он просто вывел меня из себя!

– Интересно, чем же я вывел тебя из себя? – фыркнул Антон. – Тем, что пререкался с тобой, тем, что хотел уйти и избежать скандала или же тем, что сказал, что ты не в своём уме?! Что из этого сильнее всего вывело тебя из себя?! Мне кажется, это всё было не поводом бить меня, но ты считал иначе, ведь так?!

– Я не хотел бить тебя! – покачал головой Дмитрий Николаевич. – Но ты сам виноват! Нечего было продолжать ссориться со мной и спорить со мной! Что так сложно было просто сделать так, как я говорил?! Я хотел сделать как лучше, а ты…. Ты так вёл себя…. Просто отвратительно! Так что ты сам виноват, что я тебя ударил! За своё же ужасное поведение и получил!

– Дима, это всё было не поводом бить Антона! – укорила мужа мама Антона.

– А он ещё более того ударил меня при Арише! – подлил масла в огонь Антон довольным тем, что теперь ругают его отца. Не только ему одному сегодня досталось и это радовало подростка.

– Дима, это просто недопустимо! – ещё сильнее расходилась женщина. – Так нельзя делать! Я думала, что ты сдержанный человек, а ты что себе позволяешь?! Бить нашего сына! А что могла подумать Ариша?! Ей всего три года, а на её глазах ты так себя повёл. Это ужасный поступок! Это недопустимо! Ты хоть это понимаешь?! Ты должен сдерживать себя во чтобы то ни стало. Чтобы Антон тебе не говорил! Это не даёт тебе права поднимать на него руку! Или ты забыл, о чём мы договаривались, когда создавали семью?! Никогда и ни за что не поднимать руку на детей! Ты это ещё помнишь?!

– Помню, конечно, – кивнул отец. – Но я, правда…

– Я поняла уже, что это произошло случайно, но даже случайно это не должно происходить! – продолжала ругать мужа Екатерина Петровна.

Антон с довольным видом наблюдал за родителями и за тем, как ругают его отца. Подросток мог бы сколько угодно на это смотреть, но мальчику хотелось уже уйти. У Антона совсем не было желания ждать конца разборок родителей. Ведь вполне возможно, когда они закончат свои разборки, они начнут снова ругаться с ним, а этого подростку не хотелось. Так что надо было сейчас под шумок уйти. Антон надеялся, что родители этого даже не заметят, занятые разговором. Так что подросток начал тихонечко двигаться к лестнице. Он аккуратно обошёл отца и уже хотел уйти, как тут отец схватил его за руку.

– Ты куда собрался?! – окинул сына строгим взглядом отец. – Тебя никто не отпускал! Мы с тобой ещё не договорили!

– Пусть идёт, Дима, – уверенно сказала женщина. – Ему, и правда, надо на уроки. Только…. Антон, можешь, пожалуйста, после уроков позвонить мне? – попросила мама. – Мне бы очень хотелось с тобой поговорить. Хорошо? Позвонишь мне?

– Я был бы рад, но он же отобрал у меня телефон, – Антон кивнул на отца, который продолжал его держать за руку.

– Да, точно, – вспомнила Екатерина Петровна. – Дима, верни ему телефон! – приказала женщина.

Мужчина, нехотя и сжав зубы, достал из кармана телефон сына и пихнул его в руки подростка. Было видно, что отцу это не хотелось делать, но с женой он спорить тоже не хотел.

– Вот теперь позвоню, – улыбнулся Антон. Во всём происходящем ему очень нравилось то, что теперь его телефон снова был с ним. Значит, не зря он всё это терпел, и это было к лучшему, что он тут встретился с родителями.

– Хорошо, – мама тоже улыбнулась. – А теперь иди. Тебе в школу надо.

Антона кивнул и посмотрел сначала на отца, а потом на его руку, которой он продолжал его держать. Отец тяжело вздохнул и отпустил сына. Подросток тут же развернулся и прошёл на лестницу.

– А теперь вернёмся к нашему разговору, – продолжила беседу Екатерина Петровна. – Значит, ты ударил Антона…. А ты понимаешь, что….

Родители продолжали говорить, а точнее мама Антона продолжала ругать мужа, но Антон уже их не слышал. Он быстро спускался по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек.

Антон сидел в кафе, выпивая уже пятую чашку чая. Подросток уже достаточно долго сидел так в кафе. К счастью его никто не прогонял и он никому не мешал. В кафе было тихо, спокойно, людей было мало, и он мог спокойно посидеть.

Когда Антон вышел из больницы, на него вновь навалилась тоска и грусть из-за сестрёнки. Он очень сильно переживал из-за неё и был просто не в силах сейчас вернуться в школу или даже пойти домой. Мальчику просто необходимо было пройтись и немного развеяться. Поэтому подросток сначала пошёл гулять. Он несколько часов бродил по улице, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей и не думать о сестре. Но чтобы Антон не делал, у него это не получалось. Тяжёлые мысли всё равно лезли в голову. Он только и мог, что думать о сестре.

Утомившись от прогулки и замёрзнув, подросток решил зайти в кафе, которое было ближе всего к нему, и вот он до сих пор сидел в этом кафе. Антон уже успел немного перекусить и продолжал просто пить чай. У подростка вообще не было желания уходить из кафе и ехать домой. Он понимал, что теперь не сможет так спокойно наслаждаться одиночеством дома у Дениса и веселиться. Ему было просто не до этого. Он думал лишь о сестре и очень переживал. Переживал, что ей станет хуже, а он не сможет быть рядом. Мальчик очень хотел быть рядом с сестрой каждую секунду и поддерживать её. Помогать ей, заботиться о ней и просто быть рядом. Но Антон понимал, что отец не позволит ему это сделать.

Из груди подростка вырвался тяжёлый вздох. Он сделал очередной глоток горячего чая, смотря в одну точку.

– Привет, парень! – раздался голос какого-то мужчины.

Антон медленно поднял голову и увидел незнакомого взрослого человека, который стоял рядом с его столом. Подросток даже не слышал, как он подошёл к его столу. И мальчику было непонятно, что нужно этому мужчине. Антон точно его не знал, и зачем тогда этот мужчина подошёл к нему? А тот тем временем, решительно подсев к подростку за стол, продолжал:

– Почему ты такой грустный? Молодая жизнь так прекрасна! Радоваться надо, а ты грустишь! – на лице мужчины появилась улыбка. – Улыбнись! Что таким грустным быть?!

– Я бы повеселился, но