— О, дон Эстерази, я вас заждалась! Скоро ведь всё начнётся! — она пару раз глубоко вздохнула, вроде как в волнении, и отметила, что взгляд дона невольно задержался на её декольте.

«Вот ведь, бесстыдник!» — весело подумала Роза, но сделала вид, будто не заметила, куда он смотрит.

— Не волнуйтесь, ваше высочество, без вас не начнут, — попытался пошутить Эстерази, и слишком довольная улыбка на его лице ещё больше насторожила девушку.

— Вы прелестно выглядите, моя принцесса, — продолжил между тем канцлер и приложился к её пальцам губами.

Роза пожалела, что к платью не полагаются перчатки. Каждый раз, как Эстерази прикасался к её рукам, их потом хотелось вымыть с мылом.

— Ваше высочество, прежде, чем мы отправимся, Гильфус поставит вам защиту от возможных нежелательный воздействий, — Эстерази покосился на придворного мага. — На приёме будет много народу, мы не хотим рисковать вами.

Интуиция Розы возопила дурным голосом, что здесь что-то нечисто. Нет, сама по себе идея о защите хорошая, но почему её ставят буквально перед самым приёмом? Однако она сдержалась, не став возражать, только кивнула и повернулась к Гильфусу. Тот с отсутствующим видом сделал несколько пассов руками вокруг наследницы, беззвучно прошептал что-то и достал из кармана просторной мантии небольшую коробочку.

— Вот, ваше высочество, наденьте, — с умильной улыбочкой предложил он и открыл футляр.

Там лежал браслет, прямо под колье и серьги — белые и жёлтые бриллианты. С одной стороны, Эстерази знал, какие драгоценности будут на Розе, и вполне мог подобрать браслет в комплект. С другой… Чутьё и не думало униматься, голося милицейской сиреной.

— Это артефакт, ваше высочество, обеспечит вам полную защиту, — пояснил Гильфус дальше, не сводя с неё взгляда. — Так я точно буду уверен, что с вами всё в порядке.

Понимая, что отказаться ей никак нельзя, Роза разглядывала браслет, стараясь не показать своих сомнений, и оттягивая момент надевания. Пока ещё рано давать знать Эстерази, что она ему не доверяет, это разрушит весь образ недалёкой принцесски, который она так старательно изображала последние дни. Ей жизненно необходимо заручиться поддержкой знати, прежде чем вступать в открытый конфликт с канцлером, простого народа, слуг, мало для уверенного вступления в свои права королевы. Нужны союзники среди чиновников, военных, дворян… Становиться ширмой, за которую всё решают другие, дорвавшиеся до власти, Роза категорически не хотела. Ширмы ведь могут стать неугодными, и их убирают. А жить девушка собиралась долго, по возможности счастливо и спокойно. Дальше тянуть с принятием подарка уже было бы слишком подозрительно, и отпустив мысленно парочку крепких словечек в духе пьяного сантехника, Роза, сохраняя на лице улыбку, взяла браслет.

— О, вы так любезны, господин Гильфус! — и даже голос не дрогнул, когда она застегнула браслет на запястье.

К её облегчению, никаких неприятных ощущений Роза не почувствовала и чуть-чуть расслабилась, но — именно, что чуть-чуть. Всё ещё оставаясь настороже, девушка положила ладонь на локоть Эстерази и вышла с ним из гостиной. Фрейлины последовали за ними, разбившись на парочки. Роза, придерживая край платья, плавно шла по коридору, глядя прямо перед собой и изображая безупречное поведение, надеясь, что Эстерази никакой подлянки не задумал, и вскоре они подошли к распахнутым дверям тронного зала. Церемониймейстер громко объявил их выход:

— Её высочество принцесса Розалинда и его светлость канцлер дон Эстерази!

У Розы всё же ёкнуло сердце, когда она ступила на красную ковровую дорожку, и едва удержала нервный смешок. «Ну прямо как на Оскаре!» — мелькнула у неё мысль, и девушка сосредоточилась на том, чтобы не дай бог не упасть. Зал выглядел роскошно: хрусталь, позолота, зеркала, гирлянды из живых цветов, сверкающие драгоценности дам, богатые туалеты. Впереди на возвышении стоял трон, по обе стороны от которого Роза увидела послов, согнувшихся в почтительных поклонах. Наследница слышала тихие шепотки, ловила на себе жадные, любопытные взгляды и её обуяло нездоровое желание показать им всем язык. Вообще, Розу охватило бесшабашное веселье и всё сильнее хотелось пошалить в духе Карлсона, но она пока сдерживалась. За ней такое водилось, когда она сильно волновалась, склонность к разного рода мелким шалостям. Эстерази, поддерживая её под локоть, тихим голосом обронил:

— Справа ваши подданные, ваше высочество, слева — представители соседних государств, прибывшие с послами.

Роза слегка наклонила голову, показывая, что услышала. Они дошли до возвышения, фрейлины разделились на две группы и заняли свои места по обе стороны от трона, Эстерази отпустил руку Розы, вывел её чуть вперёд, развернув спиной к трону. Девушка послушно замерла, сложив руки перед собой и глядя в пространство. Канцлер между тем, прочистив горло, обратился к гостям — скосив глаза, Роза узрела его торжественную физиономию и снова чуть всё не испортила, весело расхохотавшись.

— Господа и дамы, позвольте наконец с радостью представить вам… — начал Эстерази, и Роза перестала его слушать — обычная пафосная чушь, которую пристало произносить на такого рода мероприятиях.

Она всё равно не верила ни единому его слову о радости и прочем, как и большинству придворных, старательно изображавших восторг по поводу появления истинной наследницы. «Понятно, — сделала правильный вывод Роза. — Таковая здесь нафиг никому не нужна. Ладно, разберёмся, господа хорошие». Тем временем, Эстерази закончил речь, снова подал Розе руку и помог подняться на возвышение к трону.

— Прошу, ваше высочество, — на сей раз к удивлению и беспокойству королевы его улыбка была торжествующей, а во взгляде сквозило удовлетворение.

Роза села на трон… И тут же поняла, что это было с её стороны самой главной ошибкой, но ничего уже поделать нельзя. Начать с того, что королевское кресло оказалось жутко неудобным, с жёстким сиденьем и прямой спинкой, и ещё — едва девушка положила руки на подлокотники, как тело застыло и перестало её слушаться. Нет, умом она всё прекрасно понимала, но пошевелиться не могла. Точно, не ментальное воздействие, ведь у Розы имелась защита от таковой, а вот Эстерази с Гильфусом, похоже, придумали, как обезопасить себя от выходок наследницы на торжественном приёме. Чёрт бы взял эту их магию! Роза хотела было стиснуть зубы, но обнаружила, что и этого не может. Тело её больше не слушалось, девушке только и оставалось, что грозно сверкать глазами да складывать на голову канцлера все возможные проклятия и ругательства.

— Ваше высочество, не волнуйтесь, всё будет отлично! — раздался сбоку едва слышный, чрезвычайно довольный голос Эстерази, и Роза мысленно в ответ выдала ему тираду, в которой приличными были одни окончания в словах.

Девушка была в бешенстве. Теперь ей стало понятно, что имелось в виду, когда на том обеде упомянули, что позаботятся, чтобы Роза не ударила в грязь лицом на приёме. Наследница сделала пару глубоких вздохов, успокаивая эмоции, и убеждая себя, что месть должна остыть, чтобы сполна ею насладиться. Сейчас она всё равно ничего не может поделать, поэтому исходить злостью бессмысленно. Лучше снова наблюдать, дабы не упустить ничего из происходящего, и запомнить лица тех, кто фальшиво улыбается, глядя на неё. Через пару минут Роза почти успокоилась, подметив, что все будто чего-то ждут: переглядываются и косятся куда-то за её трон. Она вспомнила, что видела там ещё одни двери, но посмотреть, что творится там сейчас, девушка не могла: голову не повернуть, тело не подчиняется.