– Что именно? – спросил Джек, едва шевеля губами, чтобы не перестать улыбаться.

– Мы наняли молодых неизвестных актеров, чтобы они сыграли вас двоих. Мы подумали, что нашей более молодой зрительской аудитории нужны актеры, с которыми они могли бы соотнести себя, а их более низкие гонорары оплаты помогут мне не выйти за рамки бюджета.

– А как насчет Кэтрин Хейгл и Роба Лоу? – спросила я.

Хотя я старалась не увлекаться звездами, тот факт, что мой дом будут украшать две голливудские звезды, определенно ударил мне в голову.

– В конце концов, они будут здесь. Вот почему мы хотим сначала отснять современные эпизоды фильма, чтобы решить любые технические проблемы. – Он многозначительно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Джека. – Теперь, когда у вас есть шкурный интерес, мы надеемся, что все пройдет гладко и завершится вовремя без каких-либо предыдущих «технических сложностей». – Он снова изобразил пальцами кавычки.

– Это радикальное изменение? – спросил Джек, и часть напряжения покинула его тело. – Экономия средства не критична. Полагаю, для съемок фильма это даже было бы необходимо.

Харви ухмыльнулся. Сгустившиеся сумерки стали отличным фоном для его белых вставных зубов.

– Я не закончил. Мы также добавляем больше секса… массу секса. Секс хорошо продается, а в нашем деле главное конечная выручка.

Мне стало муторно. Я читала книгу, и она была довольно откровенной. Неужели Харви пытается претендовать на рейтинг R? Или даже хуже. Я подумала, что сейчас самое время воззвать к лучшей стороне его натуры. Или, поскольку ее у него явно не было, к чувству чести и порядочности. Я представила себе, как мои собственные мысли заставляют меня закатить глаза.

Набрав полную грудь воздуха, я сказала:

– Вообще-то, Харви, в реальной жизни у Луизы Вандерхорст и Джозефа Лонго не было романа, о котором упоминается в книге Марка. Луиза и ее муж были безумно влюблены друг в друга. Она бы не предала его и не бросила бы их сына.

Его ухмылка осталась на месте.

– Как я уже сказал, секс увеличивает продажи…

– Но это не сексуальная история, – перебил его Джек. – Думать так может лишь тот, кто полностью лишен ума и видения.

Улыбка Славного Парня Джека превратилась в угрожающий оскал.

Я положила ладонь на его руку. Я не слишком хорошо знала Харви Бекнера, но была почти уверена: он не из тех, кто готов молча выслушивать оскорбления в адрес его артистических способностей. Особенно когда это делает кто-то, чьи таланты он явно считал слабыми.

Я прочистила горло и изобразила улыбку:

– Я рада, что у нас есть возможность поговорить до начала съемок, Харви. Я читала книгу Марка и должна сказать, что меня отталкивают не только ее исторические неточности, но и безумная жизнь Джона и Марго Треллис. Люди узнают, что это мы, и могут даже поверить, что у нас дома устраиваются безумные секс-вечеринки.

Джек сделал шаг вперед. Я предостерегающе сжала его руку и продолжила:

– Пожалуйста, помните, что в доме живут девушка-подросток и двое малышей. Мне кажется, история убийства Луизы и то, как мы с Джеком нашли алмазы Конфедерации, куда интереснее, нежели непристойный вымысел. Я уверена, если вы позволите Джеку посмотреть сценарий, он сможет…

Джек потянул меня обратно.

– Довольно, Мелли. Я и сам могу сражаться в своих битвах.

Он по-прежнему улыбался, но его мышцы напряглись под моей рукой.

Харви скрестил на груди руки:

– Тогда я предполагаю, что Джек не читал книгу.

Я посмотрела на Джека, чтобы извиниться, или предупредить его, или убедиться, что он знает, что мы с ним заодно. Хотя, призналась я себе, будь у меня в руках книга Марка, я бы огрела ею Джека. Он должен был прочесть ее за несколько месяцев до всего до этого. Мы оба должны были. Но кусать локти было уже слишком поздно.

– Нет, не читал, – сказал Джек. – Для моего личного чтения я предпочитаю книги, написанные выше уровня четвертого класса.

Харви издал звук, который в его понимании, вероятно, был смехом. Из-за ботокса по его лицу это было трудно определить. Я представила себе, как дьявол издает этот же звук всякий раз, когда захватывает очередную человеческую душу.

– Да. Но уже поздно возражать против сценария. Вы должны были подумать об этом прежде, чем спешить подписывать контракт. В любом случае ваше мнение не играет роли. Нет, при желании вы можете довести его до сведения нового режиссера, но что-то подсказывает мне, что он скажет вам то же самое.

– Новому режиссеру? – переспросил Джек.

– Да. – Ухмылка Харви сделалась шире. – Это еще одно радикальное изменение. Оно потребовало некоторых усилий, но в конечном итоге я убедил других продюсеров, что мы можем сэкономить кучу денег, наняв другого режиссера. Пусть с меньшим опытом, но уже знакомого с историей.

Мне не нужно было смотреть на Джека, чтобы понять: мы пришли к одному выводу. Я скорее почувствовала, нежели услышала его вздох – холодный ночной воздух пульсировал между нами, словно живое существо. Словно по вызову, к обочине подъехал огромный черный «кадиллак-эскалада». Его окна вибрировали от тяжелого ритма рэпа, пока водитель не выключил зажигание и не открыл дверь. Через секунду Марк Лонго уже шагал к нам. Его копна седых волос резко выделялась на фоне уже темного неба, а широкая улыбка пугала меня даже больше, чем любой потусторонний призрак.

Он остановился перед нами, небрежно подбрасывая ключи от машины.

– Джек и Мелани. Как вам моя новая машина? Я подумал, раз Нола села за руль, мне нужно что-то надежное. Как я понимаю, Харви уже сообщил вам хорошие новости.

Не будь я знакома с его развязными манерами и ненормально седыми волосами, я бы не узнала Марка. Он всегда носил консервативные, но стильные итальянские костюмы или хрустящие льняные брюки и мокасины от Гуччи. И он предпочитал в своей автомобильной стереосистеме оперную музыку – по крайней мере, когда мы встречались. Но эта новая версия Марка Лонго была почти неузнаваема. И, похоже, невыносима. Тот факт, что это была не та версия, которую он продемонстрировал нам во время переговоров в моем офисе или в беседе с нашими адвокатами, тотчас вызвала во мне приливные волны тревоги.

Марк опустил голову и положил ключи в висевшую на плече сумку, идентичную той, какую Харви носил на груди. На мочке его левого уха что-то блеснуло, отразив свет дома, и я даже без очков поняла, что Марк теперь носит серьгу. Или даже две. Я посмотрела на Джека, чтобы оценить его реакцию, но была слишком загипнотизирована крушением поезда, которому вот-вот должна