– Конечно, помогу! Помыть, почистить, порезать.

– Вот и замечательно!

Несложная механическая работа занимала руки, но не мысли. А мысли не могли прогнать никакие разговоры Лилианны, старавшейся отвлечь гостью. Николь постоянно теряла нить разговора и зачастую отвечала невпопад.

– Лилианна, прости. Кажется, я не самый лучший собеседник, – в который раз извинилась она.

– Ничего, я понимаю. Среди них были твои друзья?

– Знакомые, сослуживцы. А друг – один-единственный. Самый-самый лучший, – к горлу опять подступил тугой комок.

– Ты плачешь? Прости, я не хотела ворошить твою боль.

– Нет, это всего лишь лук, – Николь с остервенением принялась кромсать ни в чем не повинную луковицу. Дорезала ее, зло вытерла рукавом глаза и обратилась к хозяйке: – Лилианна, где я могу найти Макса?

– Максика? Они с отцом в гараже. Я же говорила. К гаражу можно выйти через ту дверь.

Николь вышла через указанную дверь и, заслышав мужские голоса, пошла на их звук. Зайдя в широко распахнутые металлические ворота, она застала неожиданную картину: на сложенных одно на другое колесах лежала широкая доска, прикрытая газеткой. В центре импровизированного стола стояла початая бутылка, а рядом с ней пара тарелок с поломанной буханкой хлеба, порезанным кругом колбасы и несколькими пупырчатыми огурчиками. Завершали композицию трое мужчин, замерших с пластиковыми стаканчиками в руках.

– Не могли дождаться обеда? – укоризненно спросила Николь, а потом решилась: – Налейте и мне!

– Э-м, Ники, у нас только водка! – как будто извиняясь, пояснил Александр.

– Пойдет!

Откуда-то из недр висящего на стене шкафчика был добыт еще один стаканчик, в который Джеймс молча плеснул примерно три четверти. Николь взяла, принюхалась и сморщилась. Как же это потребить?

– Вдохни, выпей, а потом выдохни, – посоветовал брат.

Девушка обвела взглядом молчаливых собутыльников. Только бы не начали высказывать слова сочувствия! Нет, просто смотрели и молчали. Значит, вдохнуть и выпить. Ох, ну и гадость! Почему же нечего выдыхать? Да что же сегодня такое? То лук вышибает слезу, то… это. Кто-то сердобольный, не понять кто, втолкнул в свободную руку огурчик. Откусить, прожевать. И водички, да-да, водички. Уф, отпустило.

Отпустило. Неприветливое тепло почти мгновенно побежало по телу, притупляя боль. Попросить еще? Ведь говорят, что алкоголь помогает забыться. Забыться? Но ведь она здесь по делу.

– Макс, можно с тобой поговорить? – обратилась Николь к сидящему справа от нее парню.

– Со мной? – для убедительности молодой мужчина ткнул в свою грудь пальцем.

А что это глаза у всех троих стали такими большими? Думают, Николь совсем опьянела с одного стаканчика? Но она хорошо помнит, что пришла к Максимилиану Герену, и разговор предстоит очень серьезный.

– Да.

– Хорошо. Куда пройдем?

– Думаю, в беседке будет удобно, – милый братик, так трогательно заботится.

– В беседке, так в беседке, – покорно согласился Макс. – Я же помню, я – не мужчина.

– Ну да, не мужчина, – Николь пришлось опереться на руку сопровождающего, все же не нужно было пить на пустой желудок.

– Ты для меня боевой соратник, – и тут же поморщилась от своих слов. Очень уж двусмысленно звучало подобное для жителей Либерстэна. – Сотрудник, – нет, тоже не то. – В общем, выслушай, и поймешь сам. Макс, возьми меня в отряд!

– Какой отряд? – К этому моменту они дошли до беседки, мужчина как раз помог сесть Николь и пытался занять место напротив, но чуть не промахнулся мимо скамьи, когда услышал странную просьбу.

– В ваш отряд.

– Прости, что-то я плохо соображаю. В какой отряд?

– Тот, который занимается диверсиями на территории Либерстэна. Я хочу отомстить!

Максимилиан шумно выдохнул. Его растерянный взгляд бесцельно блуждал по пустому двору, словно выискивая там ответ.

– Э-э, значит, в отряд. Диверсионный отряд. Но Николь, с твоим-то даром тебе будут рады в любой клинике. Без какого-либо риска для себя ты можешь спасти тысячи жизней!

– А кто спасет Либерстэн? Кто отомстит за Коську? Мама… – голос Николь дрогнул. Даже высказывать предположения, что могло случиться с мамой, не хотелось.

– Лекс знает о твоем решении?

– Нет. Пока нет. Но он говорил, что командир отряда ты! Макс, пожалуйста, не отказывай мне!

Максимилиан оперся локтями о колени, опустил голову и зарылся в волосы пальцами обеих рук.

– Не отказывать значит, да? Вообще-то, не в моих правилах отказывать девушкам. Но, если я для тебя не мужчина, значит ли это, что и ты для меня не женщина? – горько спросил он больше у самого себя и тут же ответил: – Нет, не значит. И никогда не будет значить!

То ли от недосыпа, то ли от выпитого, но Николь никак не удавалось уловить смысл сказанного. Одно было понятно: ей приятно его путаное заявление. И совсем не важно, почему. Из-за того, что не смеет отказать или… из-за чего-то еще, пока непонятного.

– Значит, я могу рассчитывать?

– На что? – кажется, он хочет увильнуть от ответа.

– На то, что вы будете брать меня в рейды.

– Рейды пока отменяются, – как-то обреченно ответил Макс. – Мы не можем подставлять ни в чем не повинных, ну, в большей части неповинных, людей. И вообще, – в его взгляде сверкнуло торжество, – что скажет по этому поводу Лекс?

– Я уже взрослая, и могу сама нести ответственность за свои решения! – вот так, пусть не думает, что Николь совсем не знакома с законами.

– Ну да, взрослая ты, а шею братец намылит мне. Николь, – Макс, состроив самое жалобное лицо, просительно глянул на собеседницу, – пожалей меня, а?

Смотреть без улыбки на то, как взрослый мужик, руководитель военного отряда, самым беспардонным образом пытается доказать, что боится младшего приемного брата, было невозможно.

– Ладно, Сашу я беру на себя, – милостиво согласилась Николь.

– Да? – в глазах Макса блеснуло плохо скрытое торжество. – Ну тогда я пошел?

– Да, конечно. Только позволь мне первой переговорить с ним, – разрушила коварный план предупредить брата Николь.

Как выяснилось, Александр не стал их дожидаться и все же отправился отдыхать. Николь нашла его мирно спящим в одной из комнат. Ничего, она дождется, и первая сообщит о своем решении, пока эти перестраховщики не скооперировались и не придумали, как ловчее отказать ей.

Саша. Какой он милый и беззащитный, когда спит. Оказывается, спящий мужчина может вызывать и приятные эмоции. Любовь. Нежность. Желание защитить. Не то, что некоторые. Если бы эта мразь Зонгер попала в ее руки сейчас, пусть даже и не спящий… Но это еще впереди. А пока можно осторожно провести пальцами по мягким волосам. Даже прилечь рядом и так подождать, пока брат проснется.