«По своему возрасту Загитова должна ждать допуска во взрослое катание еще год, но, если рассуждать о женском одиночном катании с позиции наиболее интересных процессов, я бы уже сейчас поставила первым пунктом основополагающий вопрос: будет ли Алина выступать в следующем году на взрослом льду. Если да, она реально может поставить под угрозу беспроблемное победное шествие Медведевой. Если Этери Тутберидзе решит обезопасить свою основную спортсменку и придержит Алину в юниорах, она может вообще потерять свой олимпийский шанс и не факт, что получит еще один – через четыре года».

Ничего нового и тем более революционного в этом пассаже не было. В свое время велось немало разговоров о том, что пятикратная чемпионка мира Мишель Кван, так и не сумевшая выиграть Олимпийские игры, в определенном смысле стала заложницей неосмотрительного решения своего тренера Фрэнка Кэролла. В 1994-м она стала второй на отборочном чемпионате США, то есть формально имела полное право представлять страну на Олимпиаде в Лиллехаммере – никаких возрастных ограничений в фигурном катании на тот момент просто не существовало. Но в Лиллехаммере Кван осталась запасной: тренер посчитал, что у 13-летней девочки все впереди, и олимпийская вакансия была отдана Нэнси Керриган, которая завоевала на тех Играх серебро. Спустя четыре года на Олимпиаде в Нагано Кван проиграла 15-летней Таре Липински. В Солт-Лейк-Сити четырехкратную на тот момент чемпионку мира обошла 16-летняя Сара Хьюз. Как было не прийти к выводу, что одна из самых выдающихся фигуристок современности просто не совсем вовремя родилась? Случись это на год раньше или позже, олимпийская летопись вполне могла бы выглядеть иначе.

Но как бы рационально ни рассуждали о подобных вещах сторонние наблюдатели, для действующих лиц это всегда драма.

Медведевой, впрочем, только предстояло об этом узнать. Олимпийский сезон она начала тремя победами подряд, вышла в финал Гран-при, но выступить в нем не сумела: в самом конце ноября спортсменке диагностировали тяжелейшую травму, которую любой спортивный травматолог не задумываясь назовет несовместимой с профессиональной карьерой, – у Жени случился стрессовый перелом ноги. Запас прочности, созданный для того, чтобы выдающаяся карьера была увенчана олимпийским золотом, закончился в самый неподходящий момент.

Незадолго до того, как стало известно, что двукратная чемпионка мира не сможет выступить в финале, немецкий специалист одиночного катания и бывший тренер Мао Асады Жанна Фолле отметила, что, на ее взгляд, Женя начала черпать энергию из глубинного резерва организма, куда ни в коем случае нельзя залезать.

– Такое можно позволить спортсмену на Олимпийских играх, когда на кону стоит главная цель, – объясняла она мне. – Потом человек будет очень долго восстанавливаться, но в этом случае овчинка стоит выделки. Если же вычерпать этот резерв раньше срока, спортсмену просто будет неоткуда взять силы на решающий рывок.

Ее слова я потом вспомнила не раз. Когда был оглашен диагноз Медведевой, профессор-ортопед Сергей Архипов, к которому я обратилась за консультацией, сказал:

«Подобная травма возникает всегда по единственной причине: от длительных хронических нагрузок. В ответ на эту нагрузку кость реагирует тем, что ее наружный слой становится очень прочным, костные балки утолщаются, а количество кровеносных сосудов внутри кости начинает уменьшаться. В связи с этим кость становится прочной, но хрупкой. Там, где на кость приходится максимальная, так называемая режущая нагрузка, костная ткань начинает как бы рассасываться. На этом участке появляется тоненькая, как ниточка, полоска – зона Лозера. И со временем в результате даже не очень большого усилия в зоне Лозера происходит перелом. Если Медведевой действительно поставили именно этот диагноз, боюсь, восстановиться до Олимпийских игр она просто не сможет. Для того чтобы костные балки и сосуды вернулись в норму и восстановилось полноценное кровообращение, нужны месяцы…»

Был ли в этой травме тренерский просчет? На мой взгляд, да. Подобной точки зрения придерживались многие коллеги Тутберидзе. Николаев, в частности, сказал по этому поводу:

«Усталостный перелом – это травма, которая случается только по одной причине: перегрузка, плюс невнимательное отношение к здоровью спортсмена. Значит, в процессе подготовки что-то было сделано неправильно. Чтобы довести до такой травмы молодой организм, тренеру нужно очень сильно постараться…»

Стрессовые переломы действительно никогда не возникают внезапно, и, пропусти Медведева предолимпийскую серию Гран-при, вполне возможно, что ее сил вполне хватило бы, чтобы выиграть сначала чемпионат Европы, а затем и главный старт. Вместо этого она была вынуждена, едва залечив травмированную ногу, форсировать подготовку к европейскому первенству, участие в котором тоже стало своего рода просчетом. Если бы Женя не проиграла Алине Загитовой за месяц до Игр, у нее как минимум был бы шанс перетянуть на свою сторону в Пхенчхане те доли балла, которых в итоге не хватило для победы. А так поезд ушел – за месяц до главного старта всем стало очевидно, что в женском катании сменился фаворит. Когда Медведева вернулась к полноценным тренировкам, провела разведку боем на чемпионате Европы и готовилась к олимпийскому старту, убеждая журналистов, что уже совсем не ощущает последствий перелома, я в очередной раз позвонила Николаеву, чтобы услышать профессиональное мнение со стороны, не из российских тренерских кругов, где, как это часто бывает перед крупным стартом, специалисты предпочитали не слишком распространяться на тему женского одиночного катания, зная крутой нрав Тутберидзе и то, как тренер может отреагировать на какую бы то ни было критику.

«В то, что нет последствий, я не верю, – сказал Николаев. – На чемпионате Европы Женя каталась гораздо осторожнее, чем обычно. Она упиралась из последних сил, поэтому и выезды корявенькие были, и на некоторые прыжки она кидалась как под барабанную дробь. Все это было очень осторожно. В отличие от Загитовой, которая выскочила как черт из табакерки…»

Не следовало удивляться и тому, что Загитова, выросшая в руках того же самого тренерского коллектива, просто повторила уже нахоженный предшественницей путь, причем с более высоким техническим качеством. Оставалось разве что гадать: не было ли это публичное столкновение двух спортсменок накануне главного старта совершенно сознательным и очень точным расчетом тренера? Но даже если так, кто готов осудить Тутберидзе? Дело ведь совсем не в том, что у тренера в середине олимпийского сезона вдруг сменились приоритеты. Во-первых – не вдруг. Во-вторых, чисто по-тренерски Тутберидзе была права: ради того, чтобы довести ученика до олимпийского золота, она много лет работала как проклятая, жертвуя абсолютно всем. И что она должна была делать, когда у Медведевой случилась травма? Отступиться от мечты из-за того, что ее главная спортсменка вдруг выбыла из игры на неопределенный срок? Это было совершенно не в ее характере, и некогда любимая ученица, как никто другой, должна была понимать это. Страна хотела золотую олимпийскую медаль – и получила ее. То, что ее завоевала в Пхенчхане «не та» спортсменка, – уже частности.

Такой, как на тех Играх, Медведеву не видел еще никто и никогда. Рекордный результат в короткой программе командного турнира дался ей тяжело – как только камера крупно наехала на лицо спортсменки после проката, спроецировав изображение на экран, в этом мог удостовериться весь мир. Если верить словам, что шедевры пишутся кровью, – это был как раз такой случай. Кровью, нервами, предельным напряжением, болью – все это лейтмотивом прошло через прокат двукратной чемпионки мира. Она полностью исчерпала себя в короткой программе командного турнира, затем еще раз – в первом личном прокате и, выйдя на финишную прямую, стойко держалась из последних сил. И было совершенно невыносимо понимать, что свой главный бой она, скорее всего, проиграет.