Владимир Мединский: Состав их постоянно ротируется, там профессора ВГИКА, ГИТИСА, режиссеры, скажу честно, я вам сейчас ни одну фамилию не назову.

Владимир Познер: Вы понимаете, что неизвестные вам эксперты, не вами подобранные, за меня и за вас, и за зрителя, заранее прочитав сценарий, принимают решение, будете ли вы помогать в производстве этого фильма.

Владимир Мединский: Вы предлагаете другой формат, чтобы сценарий читал министр культуры?

Владимир Познер: Да, у меня есть другой формат, есть такой. Выделяется некая сумма на поддержание кино, и это решают сами киношники, но государство при этом помогает. Как во Франции, которая не решает тематику.

Владимир Мединский: Во Франции не такой формат, хочу вас расстроить, я только несколько дней назад общался с министром Франции.

Владимир Познер: Я имею в виду поддержания кино не на основании содержания фильма.

Владимир Мединский: Я вам рассказываю, как во Франции происходит. Во Франции существует довольно жёсткая система поддержки национального кино, жёсткая и многоуровневая. От ненавидимых всеми квот, в прямом или косвенном виде, до того, что телеканалы отчисляют часть выручки от рекламы в фонд кино. Вплоть до того, что в конкретные дни ограничен показ фильмов на телевидении, потому что в эти дни французы должны пойти с семьёй в кино и так далее. Поэтому просто бросить деньги в киносообщество и сказать решайте сами — это киноутопия. На самом деле, мы разделяем разные уровни финансирования кино, мы поддерживаем авторское кино, мы поддерживаем дебютное кино, мы поддерживаем творчество выпускников вузов, кстати, впервые со следующего года выпускники ВГИКа получат возможность (такого не было даже в советские годы), получат возможность сами, это не решает государство, снимать крупномасштабное кино, которое будет иметь шансы выйти на большой экран.

Владимир Познер: Замечательно, но это не снимает того о чём мы говорили раньше.

Владимир Мединский: То о чём мы говорили раньше, называется социально значимые фильмы, отвечающие интересам государства. Их размер не велик.

Владимир Познер: Меня всегда интересует, а кто такой — государство — в данном случае.

Владимир Мединский: Это мы с вами.

Владимир Познер: Я к этому не имею никакого отношения. Насчёт кино, коротко, вы недавно признали, что доля отечественного кино в 2012 году упала на 15 процентов, основное — Голливуд. Увы, и ещё упадёт, вторит вам декан высшей школы телевидения МГУ Виталий Третьяков, он говорит: «Потому что отечественное кино такое и эти проценты набираются среди невежественной молодёжи». Так считает он. Как вы думаете, почему россияне так слабо ходят на российское кино, и так любят голливудское, в чём загвоздка?

Владимир Мединский: Очень много причин, начиная с того, что на голливудское кино попасть проще. Если вы придёте в кинотеатр, то увидите, что голливудских сеансов гораздо больше. Голливуд умеет продавать свои фильмы, продвигать свою продукцию. У них для этого больше денег и технологий. А мы умеем хуже. Во-вторых, мы мало производим качественных кассовых фильмов. В-третьих, у нас мало кинотеатров.

Владимир Познер: Кинотеатров?

Владимир Мединский: Да. У нас их мало.

Владимир Познер: Но голливудские фильмы в наших театрах идут, не в чужих же. Они же не в Америке ходят эти люди. Российский зритель находится в России.

Владимир Мединский: Кинотеатры, в которых идут голливудские фильмы, дорогостоящие, с дорогими билетами, с Dolby Surround и так далее — это удел в большей степени крупных городов. Огромная киносеть, которая существовала в Советском Союзе, сейчас не работает.

Владимир Познер: Скажите, Вы можете согласиться, что при прочих равных, если Вы спросите: вот российское кино, вот американское кино, какое Вы хотите? Американское выиграет?

Владимир Мединский: Выиграет хорошее кино. Я убежден, что выиграет хорошее кино.

Владимир Познер: Но для этого надо сначала посмотреть его. Априори выбор будет здесь. Нет?

Владимир Мединский: Думаю, что нет. Я уверен, что имеет шансы победить хорошее кино. И наша задача сделать так, чтобы это хорошее кино дошло до экранов.

Владимир Познер: Как Вы думаете, почему, как сообщила «РИА-Новости», расходы федерального бюджета на культуру и кинематограф в 2013 году должны сократиться на 2,5 % по сравнению с нынешними? Это что такое происходит? Ведь культура и так всегда по остаточному принципу финансировалось, а сейчас еще хуже будет? В чем дело, как так понимать?

Владимир Мединский: Это неправда, расходы на культуру в 2013 году вырастут.

Владимир Познер: А, это ошибка «РИА-Новости»?

Владимир Мединский: Ну, они просто смотрели предварительные прикидки бюджета. Расходы на культуру в 2013 году, несмотря на достаточно жесткий бюджет, который у нас есть, вырастут. Причем они вырастут и в абсолютных цифрах. Мы в 2012 году тратили достаточно много денег на крупные федеральные стройки, этих строек становится меньше и у нас остаются деньги на другие направления развития.

Более того, нам удалось, благодаря поддержке руководства страны, увеличить финансирование в части заработной платы работников федеральных учреждений культуры и мы сейчас отрабатываем схему вместе с регионами, чтобы это повышение шло синхронно.

Владимир Познер: Скажите, пожалуйста, по сравнению с этим годом, на какой процент все-таки вырастут бюджетные финансирования?

Владимир Мединский: Надо посчитать внимательно. Заработная плата складывается из нескольких источников: федеральное дотирование, внебюджетные источники и так далее. Вот федеральная часть где-то на 25–30 %. Это очень большие деньги, такого повышения не было никогда за последние 20 лет.

Владимир Познер: Вы довольно часто публично и весьма жестко высказываетесь относительно того, как должна поступать власть. В феврале этого года за несколько месяцев до того, как Вы стали министром культуры, Вы сказали следующее: «Нужна реформа системы власти. На требование общества надо дать ответ. Но дать не „уступками“ и косметическими мерами, а полноценной реформой политической системы. Провести ее уже весной-летом. Или Россия будет Путиным преобразована, или нас ждет катастрофа. Никаких еще шесть лет судьба ни ему, ни нам не даст. Мы просто не имеем права профукать этот, возможно последний для России, исторический шанс».

Значит, на мой взгляд, я никакого серьезного политического изменения не вижу. Особо никакой реформы я не вижу. Означает ли это, что мы профукали этот шанс? Как это понимать?

Владимир Мединский: Нет, не означает. Реформы идут. Я сейчас компетентен говорить за ту отрасль, которую мне доверили. Мы эту отрасль реформируем. Дело в том, что в культуре сложилась уникальная ситуация. Все преобразования последних 20 лет, отрицательные и положительные, они как бы прошли мимо отрасли.