не позволяет нам заводить и поддерживать дружбу или отношения с другими людьми. Я не удивлен, что ты увлеклась этим юношей из стражи. Честно говоря, единственное, что меня удивляет, так это то, что ты только сейчас стала упираться. Сколько тебе, девятнадцать? Обычно в твоем возрасте девушки уже три года как замужем.

Он отпил вина и сделал затяжку.

– Ты очень дорога мне, Хелена… хотя и не в том отношении, на какое ты намекнула утром, – прибавил он с характерной суровостью, и я густо зарделась. – Но я не стану заставлять тебя заниматься тем делом, которое тебя не интересует, и вести такую жизнь, к которой у тебя не лежит душа. Ни тебе, ни мне не будет от этого никакого проку. Поэтому я хочу кое-что тебе предложить.

Я сидела как на иголках. Такого я совсем не ожидала. Я ждала, что Вонвальт устроит мне жесткую выволочку и решительно отправит восвояси. Из-за того, что он говорил со мной столь рассудительно, я почувствовала себя еще хуже. И я уже сомневалась, действительно ли хочу остаться в Долине Гейл. Разве мне, в конце концов, не наскучила бы подобная жизнь? Разве было не лучше остаться с Вонвальтом, пока мы не доберемся до Совы? Мои мысли настолько спутались, что мне хотелось кричать.

– Наши дела здесь продвигаются споро. Либо мы в ближайшие несколько дней выясним, кто убил леди Бауэр, либо этого не выяснит уже никто и никогда. Все это время ты будешь работать прилежно и усердно. Я постараюсь как можно чаще вовлекать тебя в расследование. Когда мы закончим, ты сможешь решить, хочешь ты остаться у меня на службе в качестве секретаря и ученицы или же ты хочешь остаться здесь. Справедливое предложение?

Оно было справедливым. Оно было настолько совершенно, непредвзято справедливым, что я расплакалась.

– Простите, – сквозь слезы сказала я. – Простите меня за то, что я так себя вела в последнее время. Но я не могу повлиять на то, что чувствую. Я не знаю, как мне поступить.

Я не часто плакала в присутствии Вонвальта, и ему явно стало неловко.

– Я не пытаюсь расстроить тебя, Хелена, – сказал он. – Я пытаюсь найти решение, которое подойдет нам обоим. Видишь ли, как бы мне ни хотелось, чтобы ты осталась моей ученицей, если ты будешь злиться и обижаться на меня, то станешь плохо работать, и тогда мы неизбежно расстанемся на дурной ноте. И мы оба не хотим этого, верно?

– Нет, – сказала я, быстро утирая глаза. – Нет, я этого совсем не хочу.

– Вот и хорошо. – Вонвальт потушил трубку и встал. Подняв лежавшее рядом письмо, он передал его мне. Я увидела сверху оттиск герба сэра Отмара – голову вепря и сломанное копье – и по неровному почерку поняла, что письмо писалось в сильной спешке. Пергамент был испачкан большими коричневыми пятнами застарелой крови.

– Что произошло? – спросила я. Моя рука чуть дрожала.

– Юноша из Кольста нашел сэра Отмара в сторожевой башне на кургане Габлера. Сэр Отмар был смертельно ранен. Он дал мальчишке свою печать и достаточно денег, чтобы тот мог воспользоваться Имперской Эстафетой, после чего велел найти меня. – Вонвальт указал на письмо. – Прочти.

Я снова посмотрела на письмо. Оно содержало всего три строчки, и я смогла разобрать лишь несколько слов:

сэр конрд

все в Рилле убиты

СВЯщенник

– Князь Преисподней его раздери, – пробормотала я и подняла глаза. – Клавер.

– Идем, – сказал Вонвальт. – Лорд Саутер и сэр Радомир ждут. Нам предстоит разобраться с куда более важным делом.

* * *

Мэр, сэр Радомир и Брессинджер сидели в приемной; последние двое, не снимая верхней одежды, грелись у очага. Когда мы вошли, лорд Саутер встал.

– Правосудие, вы получили дурные вести, – сказал он, заламывая руки.

– Редко проходит день, чтобы я их не получал, – сказал Вонвальт. – Сядьте, все. Я буду краток.

Все сели. Вонвальт остался стоять, словно обращаясь к судебному заседанию.

– В самом конце Вандагара, в канун Госса, мы проезжали через небольшую деревушку в Толсбурге. Рилл. Как оказалось, жители этой деревни широко практиковали драэдизм.

Сэр Радомир кивнул.

– На севере это довольно частое явление.

– Именно, – сказал Вонвальт. – Теми землями владел сэр Отмар Фрост. Он был небогат, но показался мне порядочным человеком, заботящимся о вверенных ему людях. Я оштрафовал его за то, что он закрывал глаза на проведение драэдических ритуалов, и постановил воздвигнуть святилище Немы где-нибудь на видном месте.

– Справедливое решение, – неуверенно пробормотал лорд Саутер. В разных местах к драэдизму относились по-разному, но Долине Гейл, скорее всего, не приходилось иметь дело с языческими бунтами, как городам и крепостям у толской границы и на северо-западе Хаунерсхайма.

Вонвальт вздохнул. Я видела, что он в гневе.

– В то время мы путешествовали вместе с молодым и ревностным неманским священником. Он не согласился с тем, как я поступил с жителями деревни, – хотя и не имел на то никаких оснований, – и мы дурно с ним расстались. Позже я узнал от коллеги, что этот священник нашел союзника в лице маркграфа Моргарда. А сегодня я получил письмо от сэра Отмара, в котором тот сообщил, что все жители деревни и он сам были убиты. Боюсь, что после нашего расставания священник воспользовался своей дружбой с маркграфом, чтобы взять дело в свои руки.

– Разве идти наперекор постановлениям Правосудия – это не измена? – спросил сэр Радомир.

– Измена, – сказал Вонвальт.

– Что вы собираетесь делать? – помолчав, спросил сэр Радомир.

Вонвальт выпрямился во весь рост.

– Я должен выяснить, что произошло. Я предполагаю, что священник Клавер повел отряд рекрутов, только вступивших в ряды храмовников, к югу от Моргарда.

Сэр Радомир медленно кивнул.

– Солдаты той крепости славятся своей жестокостью.

– Но ведь это крепость Империи! – сказал лорд Саутер. – Они обязаны подчиняться законам Совы… и вашим постановлениям, Правосудие! Разве не так?

Вонвальт пожал плечами.

– Север – дикое и бесплодное место, – сказал он. – Во многом столь же суровое, как и Пограничье. На Моргард часто нападают северяне и язычники. У маркграфа наверняка есть свое видение того, как нужно поступать с деревнями вроде Рилла, особенно если он глубоко религиозный человек.

– Но ведь ему не дано подобной власти, – сказал сэр Радомир.

– Нет, – сказал Вонвальт. – Не дано. Именно поэтому я должен провести срочное расследование.

– Вы собираетесь покинуть Долину? – спросил Саутер.

– Да, – сказал Вонвальт. – Полагаю, меня не будет до конца Русена. Учитывая обстоятельства, время для отъезда сейчас самое неподходящее; однако я должен с сожалением сказать, что эти события несколько превосходят по важности убийство леди