– Маму? – напрягся Костя. – Почему?

– Она же самым авторитетным специалистом по биографии вашего прапрадеда считается и, видимо, немало сил потратила, чтобы идеализировать его образ. Я помню, как встречался с ней много лет назад, но она и слушать ничего не хотела. Вы уж извините, что я так говорю.

– Да нет, что вы. Уж кому, как не мне, знать, что спорить с ней бесполезно, – Костя понимающе улыбнулся, но на душе стало очень неприятно. – Так что про вашу встречу?

– Я плохо уже, конечно, помню. Но она очень не хотела принимать во внимание те факты, про которые я говорил. Что-то, что отличалось от ее представлений. Ну а зачем мне спорить? Докторскую я защитил, только что мне от нее толку было в девяностые? Еле выживали, какая уж тут наука. А она спонсоров нашла, дом-музей восстановила. Молодец, чего уж там. Ну хочется ей, чтобы прадед идеальным был, пусть таким и остается. Книги ведь хорошие писал.

– А он был неидеальным?

– Ну, в биографии его много темных пятен. Так до сих пор мы и не знаем определенно, за счет чего он жил в Петербурге, пока его книги не стали печатать. Ведь, чтобы устроиться на работу, нужен был паспорт, а он, очевидно, жил под чужим именем, значит, вероятно, имел определенные связи в нужных кругах, позволяющие сделать фальшивые документы. Восемнадцатилетний юноша даже со способностями вряд ли мог в большом городе зарабатывать литературой. Да и некоторые его старые повести много интересного о жизни бедного Петербурга рассказывают. Среди героев и малолетние проститутки есть, и воры, и профессиональные шулера. Их образ жизни весьма реалистично описан. И потом, как он столько денег скопил, что сумел имение выкупить у брата? Сомневаюсь, что на преподавательскую зарплату.

Костя покачал головой:

– Вы меня поражаете. Никогда об этом не задумывался.

– Многие не задумываются, – саркастично заметил Александр Иванович. – Считают, что девятнадцатый век – это идеальное время. Благородные дворяне, тургеневские барышни. Нет, грязи и тогда хватало.

– Значит, я не так уж и неправ, – тихо усмехнулся Костя.

– Насчет чего?

– Да так, просто мысли. И, – Костя сделал паузу, будто не решаясь спросить, но мысль возникла и все же сорвалась с языка, – а как вы считаете, смерть Ольги не могла быть…

– Самоубийством? – договорил за него профессор и рассмеялся.

– Ну да, – Костя немного смутился и поневоле опустил глаза.

– А вы, я смотрю, любитель сенсаций, – Александр Иванович взглянул на Костю уже без улыбки и с некоторым неодобрением. – Да, конечно, ранение в голову сразу наводит на такую мысль, раз уж подробных сведений о ее смерти не осталось. Но отсутствие оружия и пропажа лошади противоречат этой версии. В то время криминалистика, конечно, не блистала, тем более в деревнях. Но это явно было не самоубийство. Так что Ольге просто не повезло. А то, глядишь, вышла бы второй раз замуж и стала вашей прапрабабкой.

***

Спустя пару часов после разговора Костя вернулся в имение. Подъехав к центральному входу, он посмотрел вокруг, но никого похожего на журналистов не увидел. Это, с одной стороны, его порадовало, но с другой – удивило. Уязвленное эго шептало: «Видимо, ты не такая уж важная фигура, чтобы разыскивать тебя за пределами Москвы. Перемыли кости в соцсетях и переключились на новую жертву, а ты тут прячешься». Костя ответил сам себе: «Не прячусь, а собираю материал для книги».

Припарковавшись возле дома, он открыл дверь и услышал голос Элен: мать разговаривала по телефону. Пересекаться с ней не очень хотелось, поэтому Костя быстро прошмыгнул к себе в комнату, но мать, видимо, заметила и сразу зашла к нему, держа телефон в левой руке, а правой зажав микрофон, чтобы собеседник не мог ее слышать. Костя усмехнулся и подумал про себя: «Надо ей сказать, что на смартфоне можно для этого просто нажать на кнопку».

– Костя, это Кристина, – шепотом сказала Элен, – перезвони ей, пожалуйста.

– Совсем забыл, – прошептал Костя, чуть поморщившись. – Скажи, что меня нет и я ей позже перезвоню.

Элен кивнула и, убрав руку, громко произнесла:

– Кристина, он еще не приехал, но я обязательно передам, что ты звонила и волнуешься… Да-да, обязательно. Целую, дорогая! – Элен положила трубку и неодобрительно посмотрела на сына. – Заставляешь меня врать.

– Мам, я ей перезвоню со своего телефона, прямо сейчас, не волнуйся. А почему, кстати, ты так тепло с ней общаешься? Целую и все такое, – поморщившись спросил Костя.

– Потому что Кристина очень милая девушка, – произнесла Элен, присаживаясь на кровать рядом с сыном. – В отличие от тебя, она не забывает меня поздравить ни с днем рождения, ни с Восьмым марта. Каждый год, с тех пор как вы начали встречаться.

– Но мы не встречаемся уже лет десять! Это как минимум странно.

– Нет, Костя, это просто уважение и желание поддерживать связь с интересным человеком, – наставительно и с некоторой долей самодовольства произнесла Элен. – Кристина мне и по работе помогала. Она студентов-филологов сюда каждый год привозит. Мы с ней не так уж и редко общаемся.

– Интересно, а я и не знал.

– А много ты вообще ее жизнью интересуешься? – Элен многозначительно посмотрела на сына и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.

Костя хотел съязвить, но сразу в голову ничего не пришло, а вставать с кровати и догонять Элен не хотелось. Он понимал, что мать права. Все годы их взаимоотношений Костя имел весьма общее представление о жизни Кристины: муж, сын, работа, ипотека. Все темы их разговоров всегда были о нем или о книгах. И ни о чем больше. И, если бы Кристина не выходила на связь, через сколько бы он начал беспокоиться? Внутренний голос сказал: ну, где-нибудь через месяц, если раньше не понадобились бы ее редакторские комментарии. Костя глубоко вздохнул: надо позвонить. Кристина и вправду переживает. Набрав нужный номер, он опустил голову на подушку и закрыл глаза, слушая гудки.

– Алло! – раздалось в телефоне.

– Крис, это я, Костя! – быстро произнес он.

– Ну наконец-то! Это твой новый номер? Тебе мама сказала, что я звонила? – посыпала она вопросами.

– Мама? А ты ей звонила? – Костя разыграл удивление.

– Да, я очень волновалась…

– Ну зачем? Я же обещал, что тебе позвоню. Вот и звоню, – Костя врал, очень уж не хотелось показывать, что он забыл про обещание.

– Ты в имении? Все в порядке?

– Да, отключил основной телефон, не выхожу в соцсети, не хочу ничего знать.

– Там столько грязи, ты даже не представляешь! – воскликнула она. – Правда, полиция пока ничего не комментирует, только слухи. Но даже ко мне студенты-старшекурсники подходят, спрашивают. Я говорю, что ничего не знаю.

– Кристин, не слушай все это. Девчонка сама подсела ко мне в баре, – сочинял Костя на ходу, все равно ведь не проверит, – но ни малейшего желания связываться с ней не было. Я собирался уходить и предложил ее докинуть на такси, мне было почти по дороге. Она согласилась, я ее высадил у дома. Все! Больше ничего не знаю.