Спокойно, Лера, спокойно!

Я достала из сумки паспорт. Соболева Валерия Сергеевна. Не Котова – уже слава богу. Зарегистрирован брак с Соболевым Вадимом Петровичем. Дети – Соболев Петр Вадимович и Соболев Павел Вадимович.

Я набрала номер Вадима.

- Ты еще не доехал?

- Еду, - ответил он. В трубке был слышен шум двигателя и какая-то музыка по радио. – Все в порядке?

- Да, просто тут гроза дикая. Я на юге, в Московском районе.

- А, ну тут прошла уже. Дорога мокрая, но солнце. Ладно, давай. Приеду – напишу. Целую.

«Приеду – напишу» и «целую» - это был хороший знак. Моя неудачная попытка все исправить не навредила еще больше. Видимо, дело было в том, что тот единственный поцелуй в парке что-то значил для меня, но абсолютно ничего для Женьки. Он ведь был тогда влюблен в Наташку, а я была… ну да, «лучший друг». Точнее, жилетка для слез и соплей. Именно поэтому какие-то изменения начались лишь пять лет назад. Наверно, мы как-то пересеклись тогда…

И тут меня словно током ударило – как будто молния попала в Джерри и прошла сквозь меня.

Тот день, когда я проснулась утром и подумала, что рядом со мной спит совершенно чужой человек. Что и Вадим меня больше не любит, и я его, кажется, тоже уже не люблю. Тогда я бродила до поздней ночи по центру, и кто-то окликнул меня. По имени. То есть мне показалось сначала, что мужчина сказал «Лена», и я прошла мимо. И только потом сообразила, что все-таки «Лера», а не «Лена», но оборачиваться не стала. Не в том я тогда была настроении.

А что, если в этой реальности все-таки обернулась?

Если бы это была настоящая я, то, увидев Котика, скорее всего, сделала бы вид, что не узнала. Или сказала бы, что он обознался. Потому что от той полудетской влюбленности у меня остались самые неприятные воспоминания, которые время не сгладило, даже наоборот. Но другая Лера, наверно, не забыла тот единственный поцелуй, и для нее это было что-то очень важное, значимое. Только утром она подумала, что больше не любит мужа, и вдруг появляется некто из далекой юности – так символично, разве нет?

Впрочем, сейчас я по-прежнему не знала ровным счетом ничего. Было ли что-то между нами… между ними – другой Лерой и Котиком? Или все ограничилось парой-тройкой встреч, чтобы поностальгировать за чашкой кофе? Хорошо бы, если так.

Я посчитала на пальцах. Десять дней – Упадышев сказал, что за этот срок справится. Значит, в понедельник я могу ему позвонить. Возможно, тогда наконец все выяснится.

Все, Лера, вот тогда и будем думать, как жить дальше. А сейчас не стоит. И хотя ты давно уже разлюбила Скарлетт О’Хару, кое-что из ее арсенала вполне можно использовать. «Я подумаю об этом завтра» - очень грамотная тактика.

Гроза потихоньку пошла на убыль. Я завела двигатель и поехала домой. Хотя и надо было посмотреть кое-какие рабочие материалы, это могло подождать до понедельника. В три часа я уже была дома и не знала, чем себя занять. Можно было поваляться на диване, почитать или посмотреть какой-нибудь легкий сериал. Или закончить вышивку, которая, похоже, пылилась в рабочей коробке уже не один месяц. Но ничего не хотелось. Тогда я позвонила девчонкам в надежде пригласить их на девичник – и тут тоже получился облом. Кира работала до восьми, Алла простудилась, Нина собиралась с мужем в театр.

Тогда я собралась и поехала на дачу. Никого не предупредив. Пусть будет сюрприз. Купила фруктов, всяких вкусностей, села в электричку, еще не слишком набитую. Так странно было, что никто меня не встречает. Дождь, похоже, прошел здесь еще утром: везде стояли лужи, но земля уже подсохла. Все вокруг было яркое, словно отмытое дочиста. И даже не похолодало, как обычно бывает после грозы. Я подумала, что неплохо бы сходить на речку искупаться.

Мальчишки вместе с Вадимом возились в саду с велосипедом и о чем-то оживленно спорили. Я тихонько открыла калитку и стояла на дорожке, глядя на них. Пока из кухни не вышла мама.

- Лерка? – удивилась она. – Ты откуда взялась?

- Удрала с работы.

Петька с Пашкой заскакали вокруг меня, отобрали сумку. Вадим подошел, обнял, поцеловал. Я заметила, как удивленно округлились мамины глаза. Выглянул из сарая папа – в рабочих штанах, со стружкой в волосах. Помахал рукой и снова спрятался, наверняка что-то мастерил.

Я переоделась и пошла помогать маме готовить ужин.

- И? – поинтересовалась она, нарезая зелень на салат, словно между прочим.

- Что? – я притворилась дурочкой.

- Голову мне не морочь. Что это было?

- Все нормально, - смущенно пробормотала я. – Где открывашка?

Мама положила передо мной консервный нож и поставила банку горошка.

- Неужели?

Я старательно вскрывала банку и молчала.

- Ну дай-то бог, - мама погладила меня по голове, как маленькую.

После ужина мы, как обычно, долго и лениво пили чай на веранде. Где-то далеко шумела электричка, выводила замысловатые трели невидимая птица. Было так спокойно, так уютно, и совершенно не хотелось думать ни о чем плохом.

- Вы купались? – спросила я двойняшек. – Как вода?

- Теплая-претеплая, - заверили они.

Вадим толкнул меня ногой под столом, наклонился и прошептал на ухо:

- Хочешь, ночью сходим?

- Эй, где больше двух, говорят вслух! – возмутился Петька.

- Много будешь знать – скоро состаришься, - отрезал Вадим.

- Да-да, и будешь такой дедушка Петя, - влез Пашка. – С седой бородой, как у козла. И будешь ходить и шаркать. С палкой. Горбатый.

Петька стукнул его в плечо, тут же получил сдачи, и они с воплями выкатились с веранды.

- Эй, осторожнее, цветы! – крикнула мама.

Я посмотрела на Вадима и едва заметно кивнула.

Вечером мне казалось, что никто никогда не угомонится. Двойняшки возились и болтали на чердаке, у папы чуть слышно играло радио, у мамы под дверью виднелась полоска света – она читала в постели. Вадим тихо цокал клавишами ноутбука. И только я вертелась с боку на бок, дожидаясь, когда наконец все заснут. И в результате уснула сама.

Вадим разбудил меня, поцеловав в лоб. Я открыла глаза – он прижал палец к губам: тише! В руках у него была моя одежда и большое полотенце. Из папиной комнаты доносился залихватский храп, остальные тоже давно спали. Мы вышли на веранду, я натянула шорты и майку прямо на голое тело, сверху накинула кофту.

Было, наверно, часа два. По дорожке пробежали сразу два Васи. Стрекотали кузнечики – еще тихо, только пробуя голоса перед августовскими концертами. Все так же томительно пахло любкой. На западе тускло светилась красно-оранжевая закатная полоса. Мы тихо пробрались через сад и вышли в переулок.

Когда в последний раз мы вот удирали ночью вдвоем? В другой реальности в прошлом году. А в этой? Наверно, шесть лет назад. Казалось бы, кто нам мешал сделать это открыто, вроде бы, давно взрослые, встали и пошли. Но хотелось тайны. Чтобы никто не знал. Вадим взял меня за руку – как раньше, и я тихо засмеялась, просто от радости.