Она лежала на боку, и он прижимал ее к себе одной рукой, и из ее закрытых глаз медленно текли слезы – одна снова упала ему на плечо, а вторая скатилась в маленькое озерцо, образовавшееся у переносицы из скопившихся уже там сестриц-слезинок.

Красноярцева словно ошпарили кипятком!

Он подхватился, перевернул ее на спину, навис над ней, опершись на локти.

– Алиса! – позвал он перепуганно и болезненно застонал, окончательно вернувшись в реальность, вспомнив все и перепугавшись не на шутку. – О господи! Прости! Я совершенно забыл!!

– Что ты забыл? – открыла она глаза, и глаза были счастливые, сияющие и какие-то потусторонние.

– Что ты беременна! – почти прокричал Красноярцев, ужасно разозлившись на себя. – О господи! Нам же нельзя было, наверное! Тебе больно?!

– Что ты кричишь? – спокойно спросила она, улыбаясь.

– Но мы… а ты?!

– Я беременна, и что тут такого? – веселилась женщина. – Не больна же.

– Но… – запутался Красноярцев. – А тебе вот это все можно?

– Можно, – наигранно серьезно уверила Алиса.

– Но ты плачешь! – снова испугался он. – Я сделал тебе больно?

– Ты сделал мне хорошо! – продолжала улыбаться она. – Очень хорошо. Я бы сказала: великолепно ты мне сделал. От этого тоже иногда плачут, Красноярцев, ты не знал?

– О господи! – откинулся он обратно на спину, испытав такое облегчение, от которого аж руки задрожали, и признался с нотками обвинения: – Я перепугался до смерти! – Перевернулся на бок и подпер голову рукой. – Слушай, а тебе действительно секс не противопоказан?

– В разумных пределах, – рассмеялась Алиса.

– А то, что мы сейчас делали, было в разумных? – выяснял мужчина степень дозволенности.

– Понятия не имею! – смеялась женщина. – Но думаю, если мне так хорошо, то это более чем разумно.

– Ну, ладно, с этим успокоила, – на полном серьезе заявил Алексей и строгим тоном спросил: – Но вот то, что ты проделывала утром, все эти упражнения, это разве можно делать беременным женщинам? Ты же там такие выкрутасы вытворяла, даже представить трудно. Это же опасно, наверное.

– Как раз наоборот, – уверила Алиса. – Папа лично разработал для меня специальную программу асан на каждый триместр беременности, чтобы ребенок правильно развивался и чтобы подготовить мой организм к родам.

– Вот такими упражнениями? – с большой долей сомнения и возмущения уточнил Красноярцев, изобразив нечто рукой, видимо, демонстрирующее замысловатые позы йоги.

– Такими, – рассмеялась Алиса и уверила еще раз: – Это действительно очень полезно как для мамы, так и для дитя. Не переживай.

– Ну, ладно, – согласился он. – Поверю тебе на слово как специалисту, – и посмотрел на нее многозначительно. – Ты мне лучше скажи, ты ведь решила уже – пойдешь за меня замуж?

– Ты все так же про меня ничего не знаешь, Красноярцев, – напомнила ему Алиса, которую явно веселил этот их разговор.

– Ну, отчего же, – возразил он. – Я знаю, что у тебя папа крутой йог и ты сама йог еще тот, знаю, что ты замечательная мать и уникальный специалист по Индии, что тебя обожает твое семейство, а ты о всех о них заботишься и единолично несешь ответственность за всю семью. Мне кажется, что этого более чем достаточно. А все остальное про свою жизнь ты расскажешь мне сегодня, – и шутливо поинтересовался: – Или ты скрываешь что-то темное и криминальное в своем прошлом?

– Ну, а если и так? – не переставала задорно улыбаться Алиса.

– Да и наплевать! – совершенно искренне отмахнулся пренебрежительно Красноярцев. – Ты мне нужна вся, со всеми своими страшными тайнами и загадками, даже если тырила пирожки в школьном буфете и прикокнула противную соседку или чего страшней натворила.

– До этого не дошло, – рассмеялась Алиса и предупредила: – Я дикая свободолюбивая женщина, Красноярцев, и привыкла жить так, как меня устраивает, как мне удобно и как я считаю нужным. И ты уже понял, что у меня своеобразный образ жизни, менять его я не собираюсь. К тому же, как ты правильно заметил, от меня зависят четыре человека, а скоро будет и младенец, за которых я отвечаю, и усложнять их жизнь или как-то ухудшать ее я не собираюсь, да и не позволю никому.

– Ты думаешь, что, выйдя за меня замуж, ты каким-то образом усложнишь свою и их жизнь? – поинтересовался Алексей.

– Разумеется, их жизнь изменится, Леш, – стала серьезной Алиса. – Им придется привыкать к новому человеку, даже к двум: ты же не оставишь свою маму, я сейчас не говорю про Мишку, он сразу нашим стал. Но вот двое новых взрослых людей со своими проблемами и характерами – это, как ни крути, для пожилых людей сильный стресс. И потом, я ведь тебя совсем не знаю, может, у тебя ужасный характер, дурные привычки и ты капризный человек.

– Насчет характера не скажу, не мне судить, но пока никто не жаловался, и я точно не капризный и дурных привычек за собой не замечал, – уверил ее Красноярцев.

– Не жаловались, потому что ты ни с кем не жил, и дурных привычек не замечали по той же причине. – Она вдруг отодвинулась от него, посмотрев с нарочитым вниманием. – Или жил?

– Нет, – покачал он головой, начиная веселиться, – женат не был и с женщинами совместно не проживал.

– Вот! – наигранно серьезно подчеркнула Алиса, даже указательным пальчиком потрясла. – То есть у тебя понятия нет, каков ты в совместной жизни. И уж точно не знаешь, что такое быть отцом, а собираешься стать папой сразу для троих детей.

– Я справлюсь, – уверил он, – а ты мне поможешь.

– Я пытаюсь отговорить тебя от авантюры, Красноярцев, – вздохнула в преувеличенном бессилии Алиса, – а ты упорствуешь. Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать и на что подписываешься? Андерстенд меня вообще или ноу?

– Отчетливо, – уверил он и переспросил: – Так ты пойдешь за меня?

– Так, – протянула театрально Алиса. – Оппонент упрям и на разумные доводы не реагирует.

– Угу, – снова кивнул Красноярцев. – Я такой.

– Ну, тогда, коротко говоря: «да», – вздохнула тягостно она.

– Что да? – не сразу понял Алексей.

– Да, – растолковала мудрая женщина, – это значит, я выйду за тебя замуж.

– Ты серьезно? – резко сел он, всматриваясь в выражение ее лица.

– Я серьезно, – подтвердила Алиса.

– Алисонька! – подхватил Красноярцев ее под мышки и прижал к себе. – Это здорово! Это офигеть как здорово! У нас все получится, вот увидишь!

– Я очень на это надеюсь, – тихо сказала она.

А он осторожно отстранил ее от своей груди, чтобы видеть лицо, посмотрел ей в глаза и пообещал:

– Я сделаю все, что только возможно и невозможно, чтобы у нас сложилась замечательная жизнь. Я постараюсь, – и наклонил голову, чтобы поцеловать.