– Не просто начать, – задумался Стас, подъехав на коляске и остановившись напротив Алисы. Он посмотрел на нее, размышляя о чем-то, и начал совсем не с того, с чего хотел: – Ты знаешь, Алиса, а я ведь тогда на тебя по-настоящему запал. Влюбился. Очень серьезно влюбился. Но… – и горько усмехнулся. – Теперь ничего не переиграешь.

По окончании МГИМО Станислав Головин сразу же начал работать в Министерстве иностранных дел на высокой стартовой позиции и стремительно набирал обороты, делая карьеру, чему немало способствовали его выдающиеся способности и помощь тестя Геннадия Викторовича.

На всех протокольных мероприятиях он блистал эрудицией, искрометным юмором, великолепными дипломатическими способностями и красавицей женой Ингой.

Уже через год Стас отправился в Чили работать помощником посла. Разумеется, вместе с женой. По неписаным законам дипломатии начиная свой путь со страны, так сказать, не самой передовой и лидирующей. Но там молодой дипломат долго не задерживается, и вскоре не без помощи и участия Геннадия Викторовича Стаса переводят в Испанию.

Супружеская чета переехала в Европу.

Карьера делалась стремительно и ярко, Головина отмечали как блестящего молодого дипломата, обещающего стать выдающимся представителем этой профессии. Инга сияла улыбками и бриллиантами рядом с мужем, и их жизнь обещала все самое лучшее, что только могла дать.

Вскоре выяснилось, что Инга ждет ребенка, и это обстоятельство как нельзя кстати вписывалось все в тот же план развития карьеры и благополучия, поскольку негласно считается обязательным для дипломатов иметь детей.

Идеальная картинка с великолепной перспективой!

Однажды на одном благотворительном приеме, устраиваемом посольством, Стас почувствовал себя плохо. Он отозвал посла в сторону, сообщил ему о своем состоянии и с его разрешения удалился никем не замеченный, а когда добрался до своей квартиры, упал прямо в коридоре и потерял сознание. Там его и нашла вернувшаяся после приема Инга. Врачи не смогли поставить диагноз, и инцидент с его самочувствием оказался неприятным происшествием в посольстве – а потому что вполне вероятна и спланированная диверсия, и отравление. Наутро Стас почувствовал, что у него частично не работает левая рука, а все тело ослабело.

Тогда руководство приняло решение немедленно отправить Станислава в Россию на обследование. Медики предполагали многое: переутомление, травма, интоксикация, сердечная недостаточность – он лежал в клинике, и с каждым днем количество предположений только ширилось, а диагноз так и не могли поставить.

А когда провели самое тщательное обследование, то…

Это был шок! Диагноз стал одновременно смертельным приговором.

– Редкое генетическое заболевание, патология дегенеративного характера, – объяснял Стас ровным голосом смирившегося с неизбежным человека, мужественно принявшим судьбу, – она вызывает атрофию мышц с асимметричным прогрессированием. Проще говоря, очень редкая болезнь, которая передается чаще всего по наследству, при которой летальный исход неизбежен и лечения нет. Все начинается с паралича какой-нибудь мышцы и постепенно охватывает прогрессирующим параличом все тело и внутренние органы. Фатальный исход наступает, когда поражаются мышцы респираторного аппарата. Попросту когда перестают работать легкие, и человек умирает от удушья.

Он замолчал. Поднял голову и посмотрел на портрет на стене за спиной у Алисы. Она тоже не произнесла ни слова, потрясенная услышанным, и внимательно вглядывалась в его лицо.

– Мама умерла в тридцать три года, – продолжил говорить Стас тем же ровным голосом. – Тогда в Союзе никто не мог поставить ей правильный диагноз, да если бы и поставили… Меня вот диагностировали, и это тоже ничего не изменит. Никто в ее семье от такого не умирал, только нам с ней досталось. – Он снова помолчал, всматриваясь над головой Алисы в портрет женщины, так похожей на него. – Отец ее отчаянно любил и называл своей путеводной звездой. Он оставался с ней до самого конца рядом. – Стас перевел взгляд на Алису и грустно улыбнулся. – Мне вот такой любви не досталось.

Пока Стас лежал в клинике на затянувшемся обследовании, Инга родила здорового, прекрасного мальчишку, которого назвали Артемом.

А в день, когда Стасу поставили окончательный диагноз, у Павла Наумовича случился сильнейший сердечный приступ, и его срочно госпитализировали. Знавший доподлинно, как протекает эта болезнь и что ждет сына в будущем, он получил сильнейший шок от этого известия.

Инга же, когда ей сообщили про болезнь мужа, первые несколько дней отказывалась поверить в происходящее и все повторяла бодрым тоном, что это ерунда, они отвезут Стаса в Германию или Израиль, скоро он обязательно поправится и они втроем сразу же уедут назад в Европу.

И Стас говорил, говорил и говорил ей, что все закончилось и не будет теперь никакой Европы, что он неизлечимо болен, и когда наконец Инга полностью осознала эту информацию, она вдруг впала в какое-то неистовство – кричала, плакала, била посуду, обвиняла во всем его, устроила некрасивую сцену, вылившуюся в безумную истерику. Ей сносило мозг, когда она думала о том, что вместо блистательной жизни в Европе в качестве жены посла она получила на руки грудного ребенка, медленно умирающего мужа-инвалида и больного свекра. Не долго размышляя, Инга уехала к родителям и подала на развод.

Стас не препятствовал, и через три месяца их развели, через суд, а как же, но там его интересы представлял адвокат. И поскольку нажить за три года ничего особо они совместно не успели, кроме ребенка, то и делить им было нечего, кроме того же ребенка.

А еще через три месяца Инга встретила очень крутого бизнесмена международного уровня, который предложил ей выйти за него замуж, но только с одним условием – никаких детей! Ни совместных, ни тем более от другого брака.

И не мучаясь долгими сомнениями, она официально отказалась от своих материнских прав и громко вышла замуж, растиражировав это событие по всем гламурным журналам и некоторым каналам телевидения.

Ее родители вынуждены были отдать Темку единственному родителю – еще пока живому отцу, и предупредили, что начинают процесс по официальному установлению опекунства над внуком и непременно заберут мальчика себе.

– И это у них получится, – рассказывал Стас. – Моя болезнь и отцовский сердечный приступ дают им большие преференции в этом деле. А Темку им отдавать нельзя. – Он посмотрел твердо в глаза Алисе и повторил: – Нельзя. Отец может подняться и жить только ради него, только чтобы вырастить внука, это для него сейчас единственная мотивация бороться за жизнь. Да и не в этом главное дело. Они вырастят из мальчика вторую Ингу и искалечат ему всю жизнь, воспитав из Артемки никчемную эгоистичную пустышку. И я сделаю все, что возможно, чтобы этого не произошло. Все.

– Если я правильно поняла, – спокойно заметила Алиса, – мне отведена какая-то особая роль в твоем плане спасения сына?

– Да, – подтвердил он твердо и посмотрел ей в лицо. – Я хотел просить тебя выйти за меня замуж и официально усыновить Артема. Тогда даже после моей смерти они не смогут отобрать ребенка. Тебе не понадобится воспитывать мальчика, становиться ему матерью и вообще поддерживать какие-то отношения с Темой и с моим отцом, если ты не захочешь, у тебя будет своя жизнь. Главное, чтобы родители Инги не смогли его официально забрать.